Параллельный вираж. Следствие ведёт Рязанцева - Касаткина Елена
— Нам питание не нужно. Нам только вещи оставить, и мы сразу отправимся в горы. Одни. Нам группа не нужна. У нас всё по плану.
— Одни? Без сопровождения?
— Да.
— А не боитесь? — Парень смотрел на растерянное лицо Ляси. — Одни? Тут, между прочим, медведи и волки водятся. И змеи ядовитые встречаются.
— Не боимся, я опытный турист, подготовилась, изучила… Нет тут никаких медведей, а волки… Были когда-то, но исчезли, во всяком случае, последние 10 лет их никто не встречал. К тому же мы не собираемся там задерживаться.
— Ну, дело ваше. Моё — предложить.
— Спасибо за заботу. — Жанна посмотрела через плечо парня на верзилу, который продолжал крутить ключи на пальце. — А вот предложением касательно такси мы, пожалуй, воспользуемся.
Утреннее солнце ещё дремало, но забияка-ветер уже стаскивал с него одеяло облаков, отчего сизое небо постепенно становилось голубым. Таким голубым небо бывает только в апреле и только в горах. И воздух лучезарно-чистый, как душа ребёнка.
Тёмно-синий седан с визгом подкатил к кафе с незамысловатым названием «На склоне» и резко остановился. Обе задние двери открылись почти одновременно. Белые кроссовки, синие джинсы, серые ветровки, чёрные рюкзачки. Из машины торопливо выскочили девушки — одна блондинка, другая брюнетка. Навстречу им, виляя серым хвостом, с громким лаем кинулся пёс.
— Фу! — вскрикнула Жанна, прикрываясь рюкзачком.
— Эээ, пугливая какая, — рассмеялся мужчина, высунув курчавую голову из правого окна автомобиля. — А ещё в горы собралась.
— Иди сюда, пёса! — подозвала собаку Ляся. Мокрый нос приветливо уткнулся ей в ладошку.
— Смотри, укусит! Ам! — снова заржал кучерявый.
— Не укусит, — раздался голос из-за невысокого каменного забора, который ограждал ландшафтную часть территории кафе. Словно из-под земли выросла полуседая голова. Женщина разогнулась, потёрла поясницу, смахнула с носа выскочивший из кренделя причёски волос. — Это Азуль, местный хаски. Он так всех гостей встречает. А вот провожает по-разному.
В подтверждении этих слов пёс повернул морду в сторону автомобиля и рявкнул предупреждающее «Ав».
— Ой! — скорчил испуганную физиономию кучерявый и снова загоготал. — Ладно, скоро увидимся! — игриво подмигнул Лясе и чмокнул воздух в сторону Жанны. — Поехали, скомандовал шофёру.
Автомобиль сорвался с места, оставив после себя облако жёлтой пыли.
— Посмотри, какие у него голубые глаза, — Ляся погладила пса по загривку.
— Хаски — глупые собаки. — Жанна смотрела вслед удаляющейся машине. Когда автомобиль скрылся из виду, дёрнула Лясю за рукав. — Пойдём, надо позавтракать и купить воды. Интересно, у них влажные салфетки тут продаются, а то у меня кончились. А в горах без них не обойтись.
— Салфетки… Салфетки… Весь склон уже загадили этими салфетками… — Женщина потёрла руки и вышла из-за ограждения. — Нет салфеток, не продают. А воду купить можно, только пустые бутылки не выбрасывайте в горах, сюда несите. Вот, — ткнула пальцем в картинку на деревянном щите.
«Берегите природу — мать вашу!» — гласила надпись на фоне размазанных по картону зелёных гор и голубого озера.
— Да знаем мы! — махнула рукой Жанна. — Природа не пострадает, мы за собой всегда убираем.
— Все так говорят, а я потом эти ваши салфетки в озере вылавливаю. А ведь все за счастьем идут, все здоровья хотят и любви, а за собой грязь оставляют и смрад.
— При чём здесь любовь? — Жанна отвернулась от женщины и поднялась на крыльцо.
— Ну как же. Ведь не просто так идут, всем что-то надо, — ворчала женщина, — вы ведь тоже не просто на красоты полюбоваться, а, небось, любви хотите выпросить. Сами любить не научились…
— Лясь, пошли, — прервала ворчание Жанна, обернувшись, — оставь ты эту собаку.
Прижимая к ноге пса, Ляся с интересом слушала женщину.
— А как её выпросить? У кого?
— У духов озёрных. А вы что ж не знаете? Вы вообще куда идти собираетесь? Разве не на Бадукские озёра?
— На Бадукские, на Бадукские, — Жанна спрыгнула с крыльца и подошла к Лясе, — ну что я тебя вечно волоком тащу за собой, пошли уже.
— Подожди, — Ляся удержала руку подруги. — Мне интересно. Тима тоже об этом говорил.
— Господи, Ляся, что ты во всякую ерунду веришь. Всё это выдумки, придумки местных, чтоб туристов завлечь.
— Зачем придумывать, у нас туристов и так хватает, — женщина смахнула с носа вновь упавший волос. — По мне, чем вас меньше, тем чище. А духи они были, есть и будут, — женщина отвернулась и пошла туда, откуда пришла.
— Демагогия, — бросила ей вслед Жанна и дёрнула Лясю за рукав.
Капелька пота скользнула по лбу, задержалась на мгновение в глубокой межбровной морщинке и быстро скатилась по переносице вниз, свернув в крыловидную бороздку носогубной складки. Это вызвало щекотку. Не выпуская из рук лопату, Ванда выпятила нижнюю губу и дунула вверх, чтобы прогнать мешающее работе щекотание. Не помогло.
— Тьфу ты! — Ванда наклонила голову и потёрлась носом о рукав старой кацавейки. Стало ещё хуже, осевшая на одежде пыль вызвала настоящий зуд. Ванда отбросила лопату и стала тереть ноздри тыльной стороной ладони. Тёрла так, что картофелина носа тут же стала бордовой.
— Апчхи! — Ванда громогласно чихнула в унисон с громким собачьим лаем. Азуль неслась прямо на неё. Подбежав, псина вскинула передние лапы и упёрлась ими Ванде в живот.
— Ну чего ты, чего? — Ванда обтёрла ладонь о кацавейку и потрепала собачье ухо. — Чего напугалась? Уже и чихнуть нельзя. Чего хвост поджала? — Ванда присела и внимательно посмотрела в голубые глаза псины. — Что-то не нравится мне твой взгляд!
Хаски опустилась на задние лапы, повернула морду в ту сторону, откуда прибежала, и заскулила. Ванда перевела взгляд на горы и нахмурилась.
— Где же ты была, Азулька? Где пропадала два дня? Что тебя так встревожило?
В ответ Азуль вытянула морду и жалобно завыла.
Солнце подкатывало к полудню, становилось жарко. Ванда сняла свою потрёпанную, местами с лоснящимися пятнами кацавейку, обтёрла изнанкой потное лицо, подняла и прислонила к забору лопату. На сегодня план работ выполнен. Сухие ветки собраны в мешок, земля по краю подкопана, порядок наведён. Уже скоро зацветут нарциссы и тюльпаны, и тогда её цветник наберёт свою весеннюю красу в полной мере.
— Пойдём, покормлю тебя. — Ванда перекинула кацавейку через плечо и направилась к кафе, но собака с места не двинулась. Повернув голову в сторону гор, Азуль продолжала скулить.
— Не хочешь? — Ванда остановилась. — Ладно, сейчас руки вымою и сходим с тобой на озёра.
Дорогу, по которой они шли, она знала хорошо. Когда-то… Когда Ванда была молодой и красивой, этот путь она почти пробегала. Нет, она не занималась спортом, просто боролась со склонностью к полноте. Пробежка постепенно переходила в прогулку, но до озёр она доходила всегда, летом купалась, весной и осенью умывалась озёрной водой, зимой откалывала кусочки льда, грела их в руках и прижимала к горячим щекам. Ванда всегда верила в чудесную силу Бадукских озёр, в помощь озёрных духов, и вот уже больше сорока лет болезни обходят её стороной.
С годами подниматься в горы стало тяжелее, но раз в месяц, а то и два, Ванда отправлялась в горы, по пути убирала мусор, собирала валежник. Вот и сейчас устало плелась, собирая в чёрный мусорный пакет пустые пластиковые бутылки, синтетические салфетки и другие средства гигиены. Собака бежала впереди, останавливаясь каждый раз, когда останавливалась Ванда, и терпеливо ждала, поторапливая лишь тихим поскуливанием.
Пока дошли до первого озера, мешок был уже полон. Ванда связала концы в узел и притулила пакет к огромному камню.
— Отдохнём, — достала из кармана чистый пакет, расстелила на камне, села.
Азуль отдыхать не хотела, она подбегала к Ванде, клала голову ей на колени, тут же бросалась в сторону, лаяла, кружилась, подняв пасть, выла на солнце, снова бросалась к камню, хватала зубами юбку, тянула.
