Марина Серова - Привет с того света
Подойдя ко второй, я услыхала голос человека, говорящего по телефону:
— Нет, ничего более-менее Денного. Так, мелочь. Два кольца золотые и побрякушки, которые на рынке два рубля за кило, — донесся до меня обрывок разговора.
Я достала из кармана пальто пистолет и, дождавшись конца разговора, сильным ударом ноги распахнула дверь.
— Всем встать. Лицом к стене — стреляю сразу. Ошарашенный «гигиенист», а именно он говорил по телефону, поспешил выполнить мое приказание. В углу в ворохе тряпья закопошилась старуха бомжеского вида и закудахтала.
— Заткнись, — приказала я, и она замолчала. — Где мальчик? — я направила дуло пистолета на старуху.
— Там он, за ковром.
Сдернув старый плюшевый, изъеденный молью и засиженный мухами ковер, я вошла в смежную комнату. Если это еще можно назвать комнатой, а не помойкой. На полу был расстелен рваный матрац. На нем-то испуганно жался мальчик лет семи.
И тут, думая, что я потеряла бдительность, на меня сзади напал «гигиенист». Он попытался ухватить меня руками за горло. Однако это было слишком банально с его стороны. Проведя бросок через корпус, я опустила незадачливого агрессора на пол.
Окончательно обездвижив его ударом ноги под дых, я получила возможность, наконец, спокойно оценить обстановку.
Из внутреннего кармана куртки негодяя виднелся кожаный краешек паспорта, раскрыв его, я прочитала:
— «Гусейнов Ариф Гаджи оглы, азербайджанец, выдан отделом внутренних дел Насилиенского района города Баку».
«Интересно…» — подумалось мне. И тут Азербайджан… И имя Ариф… Что-то здесь нечисто.
— Сиди как мышь! — крикнула я бомжихе, которая снова что-то зашевелилась у себя в углу.
— А я че? Я ниче, — откликнулась та.
— Тихо! — злобно посмотрела я на нее.
Лицо мальчика, до сих пор выглядевшее очень испуганным, вдруг переменилось. Он с надеждой посмотрел на меня. Ну что ж, главное, что он жив. Это уже хорошо. С остальным мы разберемся…
Спустя некоторое время, обшарив дом и не найдя ничего интересного для себя, я набрала номер отделения милиции. И еще спустя полчаса уже разговаривала со своим знакомым майором Волковым.
Александр Александрович Волков, или попросту Санечка, как в шутку между собой называют его сотрудницы-коллеги, со смаком допивал чай из стакана в подстаканнике и продолжал наш приятный и деловой вечерний разговор.
— Детали этого дела еще придется выяснить. Похититель на самом деле никакой не Ариф и вообще не азербайджанец и не уроженец Баку. Уверяет, что настоящее имя его Геваркян Альберт Вагашакович и родом из города Севана в Армении. Паспорт купил с рук у какого-то барыги. Ребенка похитил в надежде разбогатеть. Узнал о драгоценностях от того же неизвестного барыги. Барыгу зовут вроде Ваха — чеченец. А как там на самом деле, никому не известно.
— И когда можно будет узнать подробности?
— А зачем тебе подробности, Тань? Свое дело ты выполнила. Мальчика нашли живым и невредимым, чего тебе еще? Бомжиха эта ничего не знает, живет в том домике вроде прислуги или сторожа. Волков вздохнул.
— Посадили ее еще при Советах, что-то там в бухгалтерии не так сошлось. А потом без прописки никому не нужна, вот и дошла до такой жизни. Выпустили… А остальное следствие покажет.
— Видно, нет на свете самого справедливого государства, — риторически вставила я.
— Кто его знает, видно, нет, — усмехнувшись в ус, пробурчал Волков, прихлебывая чай…
…Сережу отвезла домой я. Албена страшно обрадовалась, увидав снова сына. Это были взрывы радости и безумных эмоций. Я собралась было уходить, но она задержала меня.
— Таня, огромное тебе спасибо за все. Я знаю, никакая оплата не будет стоить того, что ты для меня, для всех нас сделала.
Албена протянула мне коробочку, напоминающую футляр для очков. Я, поблагодарив, раскрыла, и там засверкал холодным блеском бриллиантовый браслет.
— Какая прелесть! — вырвалось у меня.
— Оплата само собой, — поспешила вставить Албена, — Костик рассчитается, а это от меня. Но… — она вдруг помрачнела. — Кое-что произошло в твое отсутствие.
— Что именно?
— Звонил тот самый человек. Он сказал, что убьет тебя. Я… я не хочу, чтобы ты умирала.
— Меня? — удивилась я.
И тут же, словно в ответ, зазвонил телефон. Включив диктофон, я подала знак Албене, чтобы она взяла трубку.
— Сука, — послышалось в трубке, — ты что, за лохов нас держишь, тварь гребаная? Муженек твой уже заплатил свое, теперь ты хочешь вслед за ним. Короче, не будет завтра цацок, я из тебя кишки выпущу.
— При чем тут мой муж?
— Не строй из себя идиотку. Ты же все прекрасно знаешь. И скажи своему детективу, пусть не суется в это дело. Не то всем хана будет, и ей тоже.
В трубке послышались гудки.
Размышляла я недолго. Было ясно, что от греха подальше нужно было решить вопрос с безопасностью Албены.
— Тебе с сыном лучше будет где-нибудь спрятаться на время, — заявила я.
— К Косте?
— Нет. Его адрес преступники, должно быть, знают. Спрячетесь у меня.
Уже когда Албена переступила порог моей квартиры, я спросила у нее:
— Ты убеждена, что никогда раньше не слышала голос, который угрожал по телефону?
— Я не могла бы с точностью сказать, что голос мне незнаком. Я вроде и слышала где-то подобную манеру говорить. Но голос этот был каким-то другим, и слышала его я при других обстоятельствах. Но это неточно. Кажется, вроде бы где-то слышала.
— Вспомни хорошенько: а может, о существовании драгоценностей еще кто-то знал? Кроме тебя, Кости, Макса, Арифа и «покупателей».
— Вряд ли Макс распространялся на эти темы. Как я ни пыталась задавать ей наводящие вопросы, наш последующий разговор ничего мне не дал.
И я решила еще раз выяснить все обстоятельства смерти Макса.
Связавшись со своим старым знакомым в милиции Борисом Расторгуевым, я узнала, что этим делом в свое время занимался участковый рыбацкого поселка на Волге, некто Миронов. И еще Расторгуев лениво поведал мне о том, что вроде бы существует какой-то свидетель их гибели, который живет в том же самом рыбацком поселке. С ними, то есть с участковым и этим свидетелем, мне и предстояло побеседовать. Я взглянула на часы. Времени было около четырех.
«Может быть, успею», — подумала я и", оставив Албену с сыном, направила свою машину в рыбацкий поселок. Моя «девятка» была взята мною из ремонта и, судя по всему, находилась в прекрасной технической форме.
Участковый Миронов оказался худощавым, высоким, в форме, которая ему очень шла. Лицо его показалось мне знакомым. Он посмотрел на меня своим кристально чистым взглядом работника правоохранительных органов.
— Что вы хотели? — вежливо осведомился он с серьезным выражением на мальчишеском лице.
— Дело в том, что я частный детектив Иванова Татьяна Александровна. Вот моя визитка. К вам, Валерий Анатольевич, меня прислал Борис Расторгуев из областного управления, сказал, что вы поможете. Мне хотелось бы поговорить со свидетелем гибели двух бизнесменов в вашем поселке.
— К сожалению, это невозможно, — участковый как-то неопределенно опустил взгляд на стол. — Дядя Вася, вернее Семенов Василий Петрович, который видел все это происшествие, скоропостижно скончался. Неделю назад похоронили.
Я нахмурилась. Это дело нравилось мне все меньше и меньше.
— Если хотите, можете побеседовать с его вдовой, — Миронов быстро начеркал на клочке бумаги название улицы и номер дома. — Ее зовут Марья Сергеевна.
— Отчего он умер?
— Отчего? — участковый вздохнул. — Покойник любил закладывать. Перепил. В заключении медицинской экспертизы значится как отравление алкоголем.
— Где это произошло?
— На рыбалке. Пошел с мужиками рыбу ловить. Потом куда-то отошел. Надо ему было там с кем-то встретиться, так он товарищам объяснил. Ну, смотрят, час нет, два нет. А потом нашли мертвого на следующий день в лесу. Как он туда попал, ума не приложу.
— Ас кем он уходил с рыбалки, не видели?
— Нет… Впрочем, заходил к нему все время какой-то бородатый мужик, явно нерусский. Раньше его никто у нас не видел. А после того случая с бизнесменами часто к Семенову захаживал.
— А тот бородач был на похоронах Василия Петровича?
— Нет, как в воду канул. Я думаю, они поддали на природе… Ну, Василия-то и прихватила хандра, а тот собутыльник небось чего-то испугался и бросил его. Врач потом сказал, если б вовремя откачали, он бы живой остался.
— А что он был за человек?
— Да, в общем-то, мужик как мужик, но жена все время ругалась с ним, что, мол, все пропивает. А тут вдруг сразу у Петровича деньга завелась. Дочери дубленку купил, сыну часы золотые. Каждый день в продмаге копчености стали покупать, вино брал только импортное. С чего вдруг? Даже жена браниться перестала. Я уж, грешным делом, подумал, а не он ли этих бизнесменов-то… порешил… Но улик никаких…
