Марина Серова - Привет с того света

— Понятно… Значит, они погибли оба?

— Да, утонули…

— Правда, есть один нюанс, — подал голос Константин. — Тело Арифа так и не нашли.

Я удивленно подняла брови. К подобным нюансам я привыкла всегда относиться с подозрением.

— А вы не подозревали никогда Арифа в смерти Макса? — спросила я, обращаясь к обоим.

— Представьте себе, нет, — сразу же живо отреагировала Албена, и в интонации ее послышались нотки категоричности. — Они оба погибли. По крайней мере, я уверена в этом. Если бы Ариф был жив, он бы обязательно объявился. Ведь он самый близкий друг Макса. Я была на опознании… Это было так ужасно! — Албена принялась всхлипывать. — Если бы не талисман на шее Макса, я бы его не опознала.

Албена разрыдалась.

— Успокойтесь, Албена. Константин Андреич, налейте воды.

Костя быстро подскочил со стаканом воды и валерьянки.

— А что за талисман… о котором вы говорили?

— Это маленькая фигурка из агата, изображающая согнутого под тяжестью мешка старика с блуждающей и довольной улыбкой на лице. А по мешку бегут крысы… Макс всегда носил ее с собой на золотой цепочке. Он уверовал в силу этого талисмана с тех пор, как, обратившись к колдунье, получил этот генератор энергии материального благополучия. Макс всегда хотел быть богатым. Он вырос в бедной семье, всегда добивался всего своей головой, но постоянно испытывал нехватку денег. Но с появлением этой вещицы Макс стал состоятельным человеком. И никогда не снимал талисман с груди.

Албена вышла из комнаты. Квартира ее была богато обставлена, но выглядела, пожалуй, более экстравагантно и вычурно, чем уютная берлога Константина. Целая стена в гостиной была изрисована в стиле египетских фресок. С потолка и со стен свисали хрустальные сталактиты светильников. У самого окна валялась небрежно брошенная шкура леопарда. Картину дополняли изящные вазы-амфоры и многочисленные африканские маски.

Спустя некоторое время Албена принесла фотоальбом. Я задумчиво принялась рассматривать фотографии. На меня смотрел улыбающийся брюнет, очень красивый и хорошо сложенный, как я сумела заметить по снимкам, сделанным на пляже.

Если у Кости была фигура взрослого медведя, то у Макса было тело молодого бога. Смеющийся Аполлон расписывался в книге регистрации гражданского состояния, а счастливая Албена в свадебном платье улыбалась в ответ всему миру под поджатыми губами родителей и флегматичное презрение братца. «Не пара он ей!» — вспоминались слова Кости. А мне подумалось совсем наоборот: «Чем они не пара?» Очень красивые, молодые. Рядом с такой артистично смотрящейся личностью, как Албена, Макс выглядел приятным дополнением. Возможно, для семьи было бы лучше, чтобы она вышла замуж за какое-нибудь торгово-кооперативное рыло, но любовь зла…

— А где же Ариф? — спросила я, закончив листать альбом.

— Это, кажется, здесь, — с этими словами Албена положила другой альбом на стол.

Я начала рассматривать фотографии. Ариф производил впечатление умного красивого человека, изысканно одетого по последней моде. Довольно не часто можно встретить мужчину, разбирающегося в одежде, что, куда и с чем надеть. И почему-то мне не поверилось, что его больше нет. Уж слишком большим жизнелюбом выглядел он на фото в шикарном баре, в окружении Албены, Макса и других довольно симпатичных молодых людей.

Неожиданно вдруг зазвонил телефон. Я сориентировалась сразу. Албена сняла трубку в комнате, а я успела добежать до прихожей, где стоял второй аппарат. Густой баритон с кавказским акцентом издевательски процедил в трубку:

— Ну что, папашины ценности готовы? Я молила бога, чтобы Албена подольше тянула резину.

— А можно мне поговорить с сыном? Однако незнакомец проигнорировал ее слова.

— Ценности заверните в старую тряпку и оставьте в кабине телефона-автомата у входа в Главпочтамт. Сделайте вид, что звоните, и «забудьте» сверток. Потом идите по Московской и ждите около входа в шашлычную. Там вам вернут вашего сынульку. А теперь до встречи. Не опаздывайте… В час дня у входа в Главпочтамт. И чтобы без глупостей. Менты вам все равно не помогут.

Далее послышались гудки.

— Что, что теперь делать? — Албена положила трубку и сложила руки так, как будто обращалась к всевышнему. — Костик, давай отдадим твою часть ценностей! Я отдам тебе все, что у меня есть!

— Не гони пургу, — послышался в ответ медвежий бас Константина, — Татьяна Александровна здесь именно для того, чтобы решать проблемы, а не увеличивать их.

— Что, что теперь делать? — верещала Албена.

— У вас есть украшения? — спросила я.

— Только бижутерия… Есть лишь пара золотых колец. Я не ношу драгоценности.

— Сгодится и это, — сказала я. — И еще захватите какую-нибудь шкатулку или коробку.

Через несколько минут Албена принесла коробку. В нее я положила бижутерию таким образом, чтобы самые блестящие камушки оказались наверху.

— У тебя есть еще украшения? — неожиданно перейдя на «ты», спросила я Албену.

Албена стянула с пальца золотое кольцо с рубином и достала из вазочки тонкое обручальное.

— Больше, пожалуй, ничего. Макс не носил ничего такого, а где его обручальное, я не знаю.

— Сгодится и так.

— А зачем вам все это?

— Пытаюсь придать этому барахлу хоть какой-то товарный вид. И давай не будем «выкать». Лучше просто по имени.

— Хорошо, — согласилась Албена.

Глава 2

У входа в здание Главпочтамта толпилось много народа. Из многочисленных ларьков глядели усталые лица продавцов. Доносился запах горячих пирожков, булочек и хот-догов. У самых дверей Главпочтамта, собравшись кучкой, стояли оборванцы в обносках с чужого плеча и шумно переговаривались между собой. Мужчина в черном пальто подозрительно долго рассматривал журналы.

Я стояла неподалеку, держа в руках букет гвоздик, как будто жду только что отошедшего кавалера. Албена подошла чуть позже и, оглядевшись по сторонам, принялась звонить по телефону-автомату. Как и было запланировано по сценарию, она «позабыла» свой сверток в будке. Я почти была уверена, что подозрительный читатель периодической печати подойдет за свертком. Однако он решительно сел в бежевого цвета «Волгу», которая свернула в сторону железнодорожного вокзала.

Я так увлеклась слежкой за этим читателем, что едва не прошляпила момент, когда к будке подошел молодой человек в рыжей куртке-униформе, в которых ходят рабочие и дворники, и, подхватив привычным движением сверток, начал удаляться в сторону остановки троллейбусов. Вид у молодого человека был вполне заурядный. Было такое впечатление, что он производит уборку территории и подбирает что не нужно. Я двинулась за «дворником», но он внезапно вскочил в троллейбус и скрылся за складными дверями. Как назло, не было никакого транспорта под рукой, лишь неподалеку сидел и скучал толстенький парень в новехонькой «десятке». Я рванулась в сторону толстопуза.

— Подвезите меня.

— Нет, не могу. Можно было бы развлечься, но сейчас свою бабу жду. Так что топай.

Времени на размышления не было, и я, вытащив из кармана пистолет, направила на пузана. Вот такие бывают ситуации, когда своя машина на ремонте.

— А ну, живо трогай!

Парень, лицо которого тут же вытянулось, безоговорочно подчинился.

— Дергай за троллейбусом.

— А мне ничего не будет? — осторожно поинтересовался он.

— Сиди тихо. Пока я не прикажу, рот не открывай.

На следующей остановке возле Дома моды «дворник» не выходил, иначе его можно было бы разглядеть на остановке… Да вот же он! В заднем стекле троллейбуса знакомая униформа с надписью «Гигиена». Проехав почти весь маршрут и миновав Покровский мост, «дворник» вышел на остановке «Малиновка». Оставаясь на солидном расстоянии, мы молча следовали за ним.

Только теперь машина из помощника превращалась в обузу, так как, медленно двигаясь, она могла вызвать подозрения преступника. Когда «гигиенист» свернул в один из частных двориков, закрыв за собой калитку, я приказала своему бесплатному шоферу-заложнику сидеть и ждать меня.

— Сиди тут. И если кому пикнешь, мы тебя, как последнего лоха, замочим и всю твою семью. Мафия бессмертна. Ты понял?

— Понял, понял, — водитель утвердительно закивал головой, как заведенный солдатик.

Открыв калитку, я прошла по небольшому узкому проходу и оказалась в крохотном дворике, где стояла избушка. Вокруг никого не было. Даже собаки, непременного атрибута частных дворов, не было видно. Войдя в дом, я оказалась в темном коридоре, и лишь спустя минуту, когда мои глаза привыкли к темноте, разглядела две двери, одна из которых была заколочена деревоплитой.

Подойдя ко второй, я услыхала голос человека, говорящего по телефону:

— Нет, ничего более-менее Денного. Так, мелочь. Два кольца золотые и побрякушки, которые на рынке два рубля за кило, — донесся до меня обрывок разговора.