Элизабет Эштон - Кузен Марк
- Это конечно, - с готовностью согласился он, но в его глазах играли охорные смешинки. - Еще раз прошу меня извинить. Не сомневаюсь, что при полном параде вы выглядите потрясающе.
Дамарис не понравился его тон, он как будто насмехался над ней. Он что же, все еще не верит ей? Незнакомец продолжал с любопытством разглядывать ее, и Дамарис это уже начинало раздражать. Она принялась лихорадочно обдумывать достойный ответ, который а миг поставил бы этого нахала на место, потому что, все-таки хозяйка здесь она, а он мало того, что вторгся на ее территорию, так еще имеет наглость издеваться, но тут заскулил Трис. Очевидно, пес устал сидеть неподвижно. К тому же хозяйка, видимо, забыла о своих собаках, а совсем рядом опустилась на берег нахальная галка, но обе собаки были слишком хорошо воспитаны, чтобы без разрешения сорваться с места.
- Собаки, гулять, - приказала Дамарис, ничуть не сожалея о том, что ход ее мыслей оказался прерван. Золь стрелой сорвалась с места - она была похожа на черную молнию, пронзающую солнечный свет. Галка с испуганым криком взмыла в небо. Трис же не спешил бросаться вслед за подругой, задержавшаиь рядом с хозяйкой и с недоверием поглядывая на незнакомца.
- Трис, это друг, - сказала ему Дамарис.
- Давай дружить, парень, - примирительно сказал молодой человек, протягивая руку. Трис с сомнением обнюхал ее; человек стоял неподвижно - он не атаковал, но и отступать не собирался. Трис продолжал принюхиваться, обнюхав заодно ботинки и ноги нового знакомого, а затем довольно завилял хвостом и лизнул протянутую ему смуглую ладонь.
- Так как его зовут? Трис? Довольно странное имя для собаки, заметил юноша.
- Это для краткости. Вообще-то, его зовут Тристан, а его подругу Изольда, - объяснила Дамарис, в то время, как Трис устремился вдогонку за подругой. - Тристрам, или Тристан был одним из рыцарей короля Артура, и он был возлюбленным Изулт, или Изольды, как называет ее Вагнер...
- Да. Я знаю эту историю, - перебил ее он. - Похоже, каждый камень в этих местах помнит короля Артура. Легендарный Тинтаджел. Кажется, там находился замок обманутого короля Марка, - и он процитировал: - "частью в море, и частью на суше каменная корона, увенчанная башнями." Я обязательно должен там побывать.
- Башен там уже давно нет, - проговорила Дамарис, очарованная эрудицией собеседника, и вместе с тем испытывая жгучее желание хоть в чем-нибудь возразить ему. Она уже было собиралась спросить у него, а как его, собственно говоря, зовут, когда заметила у него на руке кровоточащую ранку.
- Вы ранены, у вас на руке кровь.
Юноша равнодушно взглянул на царапину и принялся вытирать кровь носовым платком.
Дамарис наблюдала за этой процедурой с явным неудовольствием.
- Нужно обработать рану по всем правилам, - обеспокоенно сказала она. - Я покажу вам дорогу наверх, а потом Керри наложит вам пластырь.
- Не стоит беспокоиться, - беспечно отмахнулся он. - Я промою ее морской водой, которая, к вашему сведению, уже сама по себе является отличным дизинфицирующим средством.
- Да, но тогда будет щипать.
Молодой человек опустился на колени у небольшого углубления в скале, наполненного водой, принесенной сюда приливом, и в следующий момент, словно в подтверждение справедливости ее замечания, его лицо исказилось от боли.
- А кто такая Керри? - спросил он, продолжая сосредоточенно заниматься своим делом.
- Мисс Керью, моя гувернантка. Я всегда зову ее Керри.
Он взглянул на нее снизу вверх.
- Бог ты мой, как старомодно! А в школу вас почему не отдали?
- Ну... вообще-то, здесь поблизости нет ни одной приличной школы, да и дедушка не хотел, чтобы я уезжала от него; к тому же он... он был не высокого мнения о современных молодых людях. Говорил, что они аморальны, дурно воспитаны и безответственны. - Дамарис так безаппеляционного заявила об этом, что не оставалось никаких сомнений в том, что она и сама полностью разделяла ту же точку зрения. Все еще сидевший на корточках молодой человек продолжал внимательно разглядывать ее, пытаясь представить себе, каким могло быть ее детство. И ответ напрашивался сам собой: ее воспитывали в строгости, словно маленькую монахиню.
- Ваш дедушка, наверное, был старым консерватором, - мрачно проговорил он, - но у него не было права делать из вас невежду.
- Я не невежда! - запальчиво воскликнула она. - Керри - замечательный учитель. Она образованная женщина, имеющая кучу научных степеней и прочих званий. Она говорит, что мне хорошо дается история, иностранные языки и английский. А вот математика - мое слабое место.
- Женщины редко становятся математиками, - сухо ответил он. - Работа с цифрами предполагает наличие логического мышления, а разве логика женское дело? Но я вовсе не подвергал сомнению вашу академическую образованность, дитя мое. Просто, на мой взгляд, вы гораздо лучше осведмлены о жизни древних бриттов, чем о современных хомо сапиенс.
- Я знаю, это латынь, - торжественно объявила она, - и в переводе это означает "человеческие существа".
- Представителем коих я, в частности, и являюсь. Современный человек, представитель упаднического поколения, от контактов с которым вас так заботливо оберегали.
Дамарис смущенно покраснела, принимаясь лихорадочно соображать, была ли она и в самом деле непозволительно груба с ним, или же он просто насмехается над ней.
- Вообще-то, я вовсе не хотела вас обидеть..., - виновато проговорила она.
- Я в этом не сомневаюсь. Скажите, а я произвожу на вас впечатление аморального, безответственного и невоспитанного типа? - Он встал, выпрямляясь во весь рост, сложил руки на груди и вопросительно взглянул на нее, словно приглашая ее приглядеться к нему получше.
Дамарис неопределенно пожала плечами.
- Откуда я знаю? Мы знакомы всего пять минут, и я не уверена, что вы настолько вежливы, чтобы не исказить и не перевернуть с ног на голову все мною сказанное.
Он добродушно рассмеялся. А все-таки девчонка ничего себе, с характером!
- И что, вам так никогда и не хотелось выбраться из этого заточения?
- А зачем мне было это делать? Нам с дедушкой было очень хорошо вдвоем. И больше никто нам был не нужен.
Ее губы задрожали, и она поспешила поскорее отвернуться, чтобы он не видел слез, внезапно навернувшихся у нее на глазах.
- А что теперь, - вкрадчиво проговорил он, - что вы намерены делать теперь?
- Ничего. Я жду приезда кузена Марка.
- Правда? - он недоуменно вскинул брови. - А кто такой этот кузен Марк?
- Марк Триэрн, новый баронет. Он живет в Южной Америке, и я с ним помолвлена.
- Что? - воскликнул он.
- Я должна выйти за него замуж. Такова была воля дедушки.
- Боже мой! - похоже, данное известие шокировало его до глубины души, и теперь уже Дамарис в полнейшем недоумении смотрела на него. - Но ведь..., - начал было он, но затем осекся на полуслове. И сделав над собой некоторое усилие, как-то странно улыбнулся. - Полагаю, вы уже встречались со своим женихом? - с таинственным видом предположил он.
Она покачала головой.
- Нет. Никогда.
- Хотите сказать, что согласились выйти замуж за первого встречного-поперечного, которого и в глаза-то ни разу не видели?
- Он не первый встречный, он член нашей семьи, - возразила Дамарис, подобно тому, как защищала Марка в разговорах с Хелен. - Он не первый встречный уже хотя бы потому, что носит ту же фамилию, что и я. - Она с сомнением взглянула на него. - Но вам этого все равно не понять. Дедушка говорил, что в наше время люди не чтут традиций.
Он снова улыбнулся, и на этот раз улыбка получилась необыкновенно обворожительной.
- Но не до такой же степени, - легкомысленно проговорил он. - Тем более, что это так неожиданно - русалка связанная узами помолвки с простым смертным. Может быть все-таки расскажете мне об этом поподробнее?
Он указал на скальный выступ и сел. Дамарис осторожно опустилась на камень рядом с ним, старательно натянув на голые коленки подол простенького платьица. Она была даже рада рассказать свою историю, так как кроме скептически настроенной Хелен ей в эти горькие дни и поговорить-то было не с кем. Выговорившись, Дамарис испытала огромное облегчение, хотя по всему было видно, что ее собеседник не отличался особой способностью к сопереживанию. Свою спонтанную исповедь она закончила так:
- Так что, как видите, теперь это мой долг - стать женой кузена Марка.
- Везет же некоторым, - ехидно заметил незнакомец. - Но неужели вы сами не понимаете всей абсурдности такой ситуации. Ваша жизнь проходила здесь, в четырех стенах, будучи начисто лишенной общения со сверстниками. Вы же совершенно не знаете жизни. Все это время вы жили, как затворница, в то время как этот Марк... кстати, вы хоть знаете, сколько ему лет?
- Точно не знаю... но, думаю, что сейчас ему должно быть где-то около сорока.
- Вот это да! - Ответ явно ошеломил его, но затем он все-таки взял себя в руки и продолжал развивать свою мысль: - Неужели вы не понимаете, что лишь последний подлец может согласиться на эту дурацкую сделку и воспользоваться вашей невинностью и неопытностью в подобных вещах ради получения титула и права на владение поместьем.
