Осеннее равноденствие - Влада Ольховская
Его уверенная ярость намекала, что сначала он принял их за случайных прохожих, свернувших не туда. Такое отношение уже настораживало, однако было вполне типично для человека вроде Черкунова. Потом его взгляд остановился на Гарике, и Алексей замедлился, насторожился. Похоже, алкогольные возлияния были для этого типа не в новинку, он даже после них соображал неплохо.
– Ты лично присутствовал на обыске? – догадалась Таиса.
– Естественно! Во-первых, я надеялся посмотреть, как его будут упаковывать в полицейскую машину после обнаружения тел, предварительно нанизав на палку.
– Никто так не делает.
– А жаль, – вздохнул Гарик. – Во-вторых, в полиции работают преимущественно зануды, из которых информацию так просто не вытянешь.
– Он знает, кто ты такой? – уточнил Матвей.
– Сейчас узнает!
На прохожих, вероятнее всего, Черкунов кинулся бы сразу. Он находился на своей территории, знал, что гости, куда более пьяные, чем он сам, и уже высунувшиеся изо всех окон, его поддержат. Но пока он верил, что Гарик из полиции, он действовал с определенной осторожностью. Хотя Таиса не сомневалась: осторожность эта долго не продержится.
Черкунов начал спускаться к ним, но остановился на предпоследней ступеньке, только так у него была возможность смотреть и на Гарика, и на Матвея свысока.
– Что надо? – спросил хозяин дома.
– Так это, рассказать пришли, что ты убийца, – обезоруживающе улыбнулся Гарик. – А то ж ты скромняга, сам гостям не признаешься!
Возможно, Алексей по-прежнему считал его полицейским, но на выбор слов это никак не повлияло. Хозяин дома послал Гарика подальше так замысловато, что даже Таиса, которой доводилось слышать всякое, была заинтригована.
Девицы, наблюдавшие из дома, захихикали, хотя по пустым взглядам было видно: они бы и сами не сумели объяснить, над чем смеются. Мужчины наблюдали без смеха, но расслабленно, они явно не собирались вмешиваться, уверенные, что у Алексея все под контролем.
Да Алексей и сам был в этом уверен, пока Гарик не двинулся вперед. Причем двинулся он быстро, и до того, как пьяный Черкунов успел сообразить, что происходит, Гарик подхватил хозяина дома чуть ли не за шкирку, стащил с лестницы и швырнул в воду. Может, в иных обстоятельствах у него не получилось бы проделать это так ловко, Черкунов явно тренировался и был не в худшей форме. Но хозяин дома сам себе оказал медвежью услугу: на лестнице куда сложнее удержать равновесие. Так что Алексей и глазом моргнуть не успел, как оказался в холодной мутной воде.
Это не было большой проблемой. Да, октябрь – это вам не лето, плескаться в озере не слишком приятно. Но и холод пока стоял не самый сильный, а озеро, как и рассказывал Гарик, было мелким, там не утонул бы даже человек, не умеющий плавать.
Алексей обо всем этом знал – не мог не знать, ведь эта лужа, гордо именовавшаяся озером, принадлежала ему! Да и на ноги он поднялся быстро, Гарик отшвырнул его не так уж далеко от берега. И все равно Черкунов взвыл так, будто его окунули в кислоту.
– Выпусти меня отсюда!
Он бросился вперед, надеясь прорваться на сушу. Но Гарик явно ожидал чего-то подобного, он перехватил Черкунова в движении и толкнул еще дальше. Вдобавок ко всему Алексей поскользнулся на илистом дне, он снова оказался в воде с головой и снова истерично, на грани паники поспешил подняться. Сообразив, что Гарик его так просто не выпустит, он замер на месте. В воду он был погружен всего до середины бедра, утонуть или даже замерзнуть точно не рисковал, но он все равно колотился так, как дрожат только от абсолютного, животного ужаса.
Впрочем, не похоже, что он боялся воды как таковой. Скорее, того, что скрывалось в воде: он постоянно оглядывался по сторонам, хотя рядом с ним никого не было. Да и кто может водиться в таком мелком пресном озере?
– Пусти! – взмолился Черкунов. – Чего ты хочешь? Денег хочешь? Дам, сколько скажешь, только отпусти меня!
Если бы Гарик просто устроил драку, Черкунову уже помогли бы друзья. Однако происходящее сейчас было настолько странным, что даже они не спешили вмешиваться, они смотрели на хозяина дома с нескрываемым удивлением и перешептывались о чем-то.
Черкунов же, совершенно о них позабывший, то метался у берега, то замирал, как испуганный зверь.
– Нет, деньги мне не нужны, – покачал головой Гарик. – Я борец не за деньги, а за справедливость. Сознавайся давай.
– Мне не в чем сознаваться!
– Да? Тогда оставим все на высший суд. Знаешь, как ведьм судили? Привязывали к ним камень и бросали в озеро. Если утонула, значит, не ведьма, но хоть честной женщиной умерла. С тобой будет примерно такая же история: тоже умрешь честной женщиной. Причем, если совсем уж удачно грызанут, буквально.
Последнее предупреждение заставило Черкунова подпрыгнуть на месте, он будто надеялся взлететь к окрашенному закатом небу. Но озеро, естественно, тут же затянуло его обратно.
– Даже представлять не хочу, как ты их своими попрыгушками выбесил, – заметил Гарик. – Хана тебе, в общем.
– Ты знаешь, что я могу погибнуть, и все равно допустишь это?!
– Ага. Потому что мне твое признание по-настоящему не нужно, я знаю, что ты урод, убивший толпу ни в чем не повинных людей.
– Я ни в чем не виноват! Полиция приписывает мне вину моего отца, и…
– Мне это можешь не втирать, – прервал его Гарик. – Еще раз: я знаю, что ты виноват. Не предполагаю, а уверен на сто процентов. Мне тебя не жалко. Но вот тут стоит Таиса, которая добросердечна от природы, она попросила быть к тебе снисходительней.
Таиса, которая ничего не знала ни о своей просьбе, ни о предполагаемом добросердечии, от возмущения поперхнулась воздухом. Она собиралась высказать Гарику все, что о нем думает, но в этот момент ее плеча осторожно коснулся Матвей, явно призывавший ее молчать.
– Так что я последний раз проявляю к тебе доброту, – продолжил Гарик. – Ты сознаешься, чтобы выжить, а не чтобы меня впечатлить. Тогда спокойненько пойдешь себе в тюрьму, иначе пойдешь на корм.
Алексею, видимо, не нравился ни один из вариантов, и он наконец вспомнил, что у него есть союзники. Он повернулся к дому и истерично крикнул:
– Да помогите же мне, кретины!
За это время желающих выступить за друга горой заметно поубавилось. Даже нетрезвые гости сообразили: происходит нечто необъяснимое. Они предусмотрительно скрылись в доме, чтобы потом сделать вид, будто ничего не слышали.
Однако нашлись и те, кто решил все-таки поддержать Черкунова. Они двинулись вниз по ступенькам, но на пути у них стал Матвей, продемонстрировавший им
