Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
Подруга Джейн – Алетия, стоящая на противоположном конце отполированного танцпола, поднимает длинную белую руку, затянутую в перчатку цвета слоновой кости, и отчаянно машет. Она собрала свои каштановые волосы высоко на затылке и украсила прическу страусиными перьями. Ее отец, мистер Бигг-Уитер, занял один из лучших столиков, поближе к окну для проветривания и с видом на танцующих. Алетия ерзает на своем месте. В ее ушах и на шее сверкают бриллианты, а муслин воздушного платья переливается золотыми и серебряными блестками. Когда Джейн и ее компания подходят, Алетия широко улыбается, постукивает по пустому месту рядом с собой и хлопает ресницами, по очереди глядя на Генри и Джеймса.
– Как хорошо, что ты привела с собой мужчин!
Джеймс краснеет, изо всех сил цепляясь за руку Элизы, а Генри отпускает Джейн, чтобы пристроиться у локтя ее кузины. Похоже, оба брата готовы использовать Элизу как щит от любых хищных женщин. Им не нужно беспокоиться об Алетии. Джейн совершенно уверена, что интерес ее подруги к Джеймсу и Генри распространяется только на пределы танцпола. Здесь присутствует около ста человек. Не считая тех, кто не расположен танцевать, их достаточно, чтобы составить хотя бы двадцать пять пар.
Джейн достает карандаш и блокнот, чтобы записать свои наблюдения.
– Не будь такой бестактной, Алетия. Ты спугнешь хрупкие создания.
Алетия надувает губы.
– Но нас, женщин, как обычно, слишком много. Оглянись вокруг, нас больше, чем их, в соотношении два к одному! Вот увидишь, Джейн, к концу вечера мы будем по очереди изображать в танце джентльменов.
Джейн продолжает оглядывать толпу в поисках Тома. В другой ситуации она бы не возражала потанцевать с Алетией, но сегодня вечером она жаждет быть ангажированной – в обоих смыслах этого слова.
– Что ты делаешь? – Джеймс указывает на записную книжку Джейн. – Тебе это действительно необходимо?
– Я делаю заметки для своей следующей книги. Там есть сцена в бальном зале. Художник ведь рисует с натуры, почему писателю нельзя? – Это ложь только наполовину. Джейн задумала новый сюжет и хочет включить в него сцену эффектного бала в Бате. Поскольку ей еще предстоит побывать в этом городе, приходится черпать вдохновение из нынешнего окружения. Но Джейн также составляет список всех присутствующих джентльменов, чтобы затем простой галочкой или крестиком напротив имени отметить тех, кто носит кольцо-печатку с гравировкой.
– Это неприлично. – Джеймс щелкает пальцами по книжке. – Люди подумают, что ты пишешь о них. Убери.
Лицо Джейн вспыхивает, когда старший брат публично отчитывает ее.
– Тогда я составлю список танцев. Тебя это удовлетворит? Алетия, ты можешь начать с Джеймса. Вот увидишь, теперь он танцует намного лучше. Мы проверяли его способности.
– Как умно с вашей стороны! – Алетия хихикает. – Я тоже должна начать тренировать своего младшего брата.
– А когда появятся Ллойды, – Джейн указывает карандашом на Джеймса, – ты должен дважды станцевать с Мэри.
– Почему с Мэри нужно танцевать дважды? – Алетия кладет ладонь на сгиб руки Джеймса и тянет его к танцполу.
Элиза быстро убирает ладонь с другой руки Джеймса, оставляя его без опоры, за которую можно было бы уцепиться.
Джейн наклоняет голову.
– Кто еще будет танцевать с Мэри, учитывая ее недостатки?
– Не будь такой злобной, Джейн. – Джеймс хмурится. – Ее шрамы от оспы на самом деле не так уж и заметны.
Джейн пожимает плечами:
– Это ты обращаешь внимание на оспины. Я имела в виду ее характер.
Джеймс превращается в свеклу, а остальные члены компании хихикают, прикрываясь руками.
– А теперь, Генри…
– Не смей. Я сам выберу, с кем танцевать. – Генри обнимает Элизу за талию и уводит прочь.
Генри и Элиза оба настолько ошеломляюще привлекательны, что все расступаются перед ними, когда они направляются к столу с закусками, где отмывшийся от пятен мистер Тоук разливает пунш из гигантской серебряной супницы. Джейн может только молиться, чтобы в этом наряде хозяин постоялого двора не узнал в ней дерзкую молодую леди, которую недавно выгнал из своего заведения.
За плечом раздается вежливое покашливание. Джейн оборачивается и натыкается на знакомый сюртук цвета слоновой кости. Аромат бергамота и пряного одеколона наполняет ее ноздри, а щеки вспыхивают. Том приветствует девушку с притворной торжественностью, низко кланяясь и прижимая ее руку к своим губам. Его рот обжигает ее кожу сквозь тонкую лайковую кожу перчатки.
– Мисс Остен. Могу я иметь честь пригласить вас на первый танец?
– Можете, сэр. – Джейн приседает в реверансе, поскольку он отказывается выпускать ее пальцы из своей крепкой хватки.
Губы Тома изгибаются в чувственной улыбке.
– А на следующий? И, вполне возможно, на следующий за тем?
У Джейн перехватывает дыхание. Она хихикает, когда он ведет ее на танцпол. С каждым шагом Джейн поднимается все выше к облакам.
Джонатан Харкорт и Софи Риверс, о помолвке которых было официально объявлено в «Таймс», приглашены открыть бал. Они стоят друг против друга во главе ряда танцующих. Взгляд Софи тверд, как кремень, отраженный блеском ее бриллиантового колье, а мрачное выражение лица мало похоже на портрет на камее. Ей следовало бы прыгать до потолка, предвкушая восхождение к высшему свету. Но она больше похожа на воина, отгородившегося от толпы щитом из своего веера из страусиных перьев. Джонатан не отрывает взгляда от ее туфелек. Он – долговязый парень, выше обоих своих родителей, и немного сутулится, как бы извиняясь за такой рост.
Элиза и Генри следующие на очереди. Они краснеют и украдкой поглядывают друг на друга, выглядя для всего мира скорее молодыми влюбленными, чем официально обрученной парой. Джейн задается вопросом, осознает ли ее кузина, какое влияние оказывает на Генри. Если да, то с ее стороны крайне безответственно так играть с ним.
К ним присоединяются Джеймс и Алетия, а также веселая Мэри Ллойд, которая каким-то образом заполучила в партнеры бравого мистера Фитцджеральда. Музыканты берутся за смычки, чтобы сыграть аллеманду. Джонатан и Софи начинают первыми, и одна за другой пары повторяют за ними,
