Дмитрий Стрешнев - Крутой секс
— Понял. В детстве, когда мы играли в футбол, я никогда не говорил отцу: «Я разбил мячом стекло», а говорил так: «Папа, мы тут играли в футбол… ты помнишь то большое стекло магазина?» «Ты его разбил!»-в ужасе восклицал отец. «Нет. Другое, рядом, маленькое.» «Слава богу!»-восклицал отец, чувствуя вместо гнева облегчение.
— Вот-вот. Сделай так, чтобы этот козел поверил, — сказал Штопор. — А чтобы поверил, вели, чтобы на чемодан набросал, что скажешь. В замазке не останешься. Ему будет не до тебя. Надолго.
Слыша такой прогноз, Костик осмелел.
— А… тачку можно попросить? Новый «Жигуль»?
— Задирай дороже. Раскинь понты. Подергай его за нервную струну!
Костик облизнул пересохшие губы и отыскал присланный Севой номер.
Загудели гудки — словно обратный отсчет для отправляемого в неведомое космонавта. Наконец знакомый до ужаса голос сказал:
— Алё.
— Кирилл Петрович, это я, Костик, — проблеял Костик.
Некоторое время трубка молчала. Потом голос, придушенный какими-то сильными переживаниями, не без труда промолвил:
— Ты где, фофел?
— Я? — переспросил фофел, и чуть не признался, но тут в самую душу ему заглянули глаза Гены Штопора, и он храбро ответил:
— Неважно, где я. Зато у меня есть, что сказать.
— Не сомневаюсь, — сказал Потерянный все тем же полузадушенным голосом.
— Так вот, — набрался вдохновения Костик, — пока у меня тачка стояла без надзора, с нее все, что можно, свинтили.
— И ты хочешь, чтобы я все обратно привинтил? — спросил с веселой ненавистью Потерянный.
— Нет, я хочу новую тачку. И не какой-нибудь жестяной «Жигуль». — Костик набрал воздуху и выпалил: — Например, «хонду-аккорд» на двести сил с аэродинамическими накладками, кожаным рулем и хромированным выхлопником!
— Опа! — вырвалось у Потерянного. Чувствовалось, что такой наглости он не ожидал. — Ну, смотри, если на халдон хочешь сшибить! — предупредил он.
Костик едва слышно икнул, но перспектива богатой халявы придала ему отваги. Что делать, увы, он принадлежал к той породе, которая видит доблесть в отсутствии доблести.
— Темноту не разводи! — рявкнул Потерянный, — Где чемодан?
— Ой, у меня сейчас деньги кончатся! — с притворным испугом воскликнул Костик и разъединился. После этого он с гнилой улыбкой вообще отключил мобилу.
— Пусть помучается.
— Грамотно разрулил, — одобрил Гена. — Через пять минут включишь и позвонишь. Забей с ним стрелку в тихом месте.
— И… что там, на стрелке? — испуганно спросил Костик.
— Не вибрируй. Тебе с ним не мозолиться.
— А как же «хонда»? Он мне обещал…
Патрикеев скорчил гримасу.
— А кого это печет? Тебя? Вот и рыпайся. Проверь удачу. Недоумкам всегда везет.
— Ладно, — согласился Костик. — Почему бы не рискнуть и не сыграть с судьбой в покер? В нынешнем моем социальном статусе могу себе, что хочешь позволить. Мой знакомый японец Сусуму Куроки, проступив на хорошее место в престижную фирму, грустно сказал мне: «Ну, все, нашел работу, теперь стану обычным японцем».
— Если бы ты был индейским вождем, тебя бы звали Дурацкое Радио, — сказал Патрикеев. — Ты не против, если я все-таки буду звать тебя проще: «фуфлогон»? Давай, трави дальше про чемодан. Где он?
Повеселевший было Костик снова помертвел. С чего это все так уверены, что чемодан у него? Ну, ладно, сейчас он расскажет о ночных приключениях — и все встанет на свои места.
— Произошло следующее. Мы сидели-гуляли, и вдруг пришел неприятного вида человек…
— Не человек, а падла-Толян, — мрачно поправил Штопор, в памяти которого всплыл запах раскаленного паяльника.
— Не спорю, — согласился Костик. — И этот самый Толян почему-то вдруг сообщил номер моих «Жигулей»…
— Дальше можешь языком не дрыгать, — оборвал Патрикеев. — Я всю эту химозу просекаю.
— Густой был день, — поддакнул Костик. — С одним моим знакомым, Жорой Замашкиным, был похожий случай…
— Не пыли! — оборвал его Гена. — Трави про чемодан.
Однако травить про чемодан не пришлось: в дверь снова позвонили.
— Это что за Красная Шапочка? — удивился Гена.
— Не знаю, — признался Костик. — Может быть все-таки Маша…
Патрикеев заглянул в глазок входной двери. Снаружи оказался мужчина средних лет со светлым ежиком волос на голове. Штопор приблизил к сверкающей дырочке глазка Костиково лицо и тихо спросил:
— Что это за мурмудон? Знакомый?
— В первый раз вижу! — отрекся Костик.
— Где я на всех козлов сортиров найду? — раскинул мыслями Штопор. — Пусть гуляет!
Однако в замке что-то заскреблось, потом щелкнуло, и незнакомый ежик вошел в распахнувшуюся дверь, на ходу засовывая в карман две незамысловатые металлические палочки.
— Вы случайно не ошиблись адресом, гражданин? — спросил Гена строгим тоном ответственного квартиросъемщика.
— Думаю, что не ошибся, — отозвался светлый ежик.
— Отдел по борьбе с организованной преступностью, следователь Зашибец. Прошу показать документы.
— Сейчас, — миролюбиво отозвался Патрикеев, — из тумбочки достану.
Не договорив последнее слово, он толкнул Костика в объятья вошедшего, а сам рванулся мимо него к выходу. Едва удержавшийся на ногах Зашибец все же умудрился схватить Штопора за рукав Костикова халата, и рукав, словно буксир, потащил следователя за собой. Оставшийся в одиночестве Костик во всех подробностях видел, как Патрикеев развернулся и сильным ударом оторвал от себя балласт. Зашибец упал на четвереньки, а Патрикеев исчез за пределами квартиры. Костику очень не хотелось оставаться в компании со светлым ежиком. Конечно, странно было удирать из собственного дома, но ноги так и засеменили сами подальше от человека с удостоверением. Пусть лучше потом повестки шлет.
Некоторое время пейзаж поля битвы оживлял лишь мотающий головой Зашибец. Наконец он поднялся, держась за стену. На следовательской скуле сиял сине-бордовый кровоподтек. Попробовав, работает ли челюсть, Роман Степанович раскидал баррикаду у туалета и строго спросил:
— Кто тут?
Из темноты выглянул Иннокентий Самокатов.
— А где Костик? — спросил он. — И… тот, другой?
— Их уже нету, — коротко сказал Зашибец, не очень хорошо ухитряясь двигать челюстью, отчего слова ездили во рту взад-вперед.
— Странная история, — поделился с ним наблюдениями Иннокентий. — Что это за тип, который меня запер? И зачем он запер Костика?
— Выясним, — так же коротко ответил Зашибец.
В это время у него в кармане раздался мышиный писк телефона.
— Алло! — сказал он. — Ага, понял. Проследили, куда их отвезли после Гуманицкого? Тогда еду. Кстати, надо послать людей в одно место… Некого послать? Ладно, буду думать… Вы чем занимаетесь? — спросил он Самокатова.
Иннокентий торопливо рассказал о себе все (и даже на всякий случай — более подробно, чем Штопору). В том числе он поведал и некоторые второстепенные детали:
— На досуге изучаю последовательность дискретных случайных величин. В настоящее время проверяю цепь случайностей Маркова на примере заполненности вагонов метро в час пик.
— Понятно, — сказал Зашибец. — «Вероятность наступления события В при истинности гипотезы А». Ну, и какой результат? В какой вагон лучше садиться?
— В предпоследний вагон каждого четвертого поезда. Это верно для Сокольнической линии. Для других формула еще не выведена.
— Занятно… — сказал Зашибец, зачем-то посмотрел на часы и почти бесшумно пошевелил губами, шепча кому-то в небеса, то есть — сам себе, таинственные слова, из которых можно было разобрать только: «к русалке не пустят, да там и деньги платить надо», «… наверняка он там…» и «… как пить дать они опять полезут на рожон…», — а потом предложил:
— Давайте вместе проверим цепь Маркова.
— Каким образом? — заинтересовался Иннокентий Самокатов.
— Очень простым. Загляните в одно местечко. Часика через три.
— А что мне там делать?
— Возможно, вы там увидите двух людей. Один похож на молодого оболтуса, а другой — обычный ученый гриб, — сказал Зашибец; при этом губы его чуть покривились, очевидно, обозначив не очень уважительное отношение к обеим перечисленным категориям граждан. — Договорились? Вы ведь заглянете туда, правда? Кстати, можете надеть свой рекламный щит, там клиенты как раз для вас.
Иннокентий вдруг почувствовал, что не в силах отказать этим милым глазам, протыкающим его насквозь с настойчивой доброжелательностью.
— Ну, раз вы просите…
— Значит, обещаете?
— Слово интеллигента.
— Прогуляйтесь туда и посмотрите, что там происходит, — продолжал Зашибец. — Если вдруг увидите что-нибудь интересное — звякните мне, вот телефон.
— У меня нет мобильного, — сказал Иннокентий, не притронувшись к визитке, поскольку неприязненно относился к любым надзирающим органам.
