Антон Шаффер - Духи безвременья
Илья понимал, что разговор входит в ту степень риска, когда можно при удачном стечении обстоятельств либо выяснить все до последнего, либо уйти абсолютно ни с чем. Действовать нужно было деликатно и как можно аккуратнее.
– Что произошло? – тихо спросил он. – Если не хотите, то не рассказывайте.
– Я не знаю, можно ли вам верить? – Илья почувствовал, что ей действительно страшно.
– Можно.
– И почему же, позвольте узнать?
– Мне тоже хочется жить.
Повисло тягостное молчание. Илья видел, что у Саши идет тяжелая внутренняя борьба – с одной стороны ей хотелось хоть с кем-то поделиться, но с другой ее мучил страх.
– Ладно, – начала она. – После, примерно, месяца работы, ко мне на улице подошли двое. Предложили сесть с ними в машину. Настойчиво предложили. Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться. Мы никуда не поехали – просто сидели и разговаривали в закрытой машине. Они не представились, не сказали откуда…
– А вы спросили? – перебил Илья.
– Естественно. Короче, мне было сказано, что в моей работе не должно быть проколов. Больше не должно. Иначе это может плохо кончится.
– Каких проколов? Вы что-то сделали не так?
– Потом, анализируя случившееся, я пришла к выводу, что все дело в одной из статей, которую я пропихнула в номер. А, видимо, не должна была… Одним словом, я предпочла на следующий день подать заявление об уходе. Вот такая история. Есть хотите?
– Нет, – поблагодарил Илья. – Я недавно поел.
– Может, чаю?
– Это можно, – Далекий встал с табуретки и, заметив на столе пепельницу, спросил:
– У вас курят?
– Курите, конечно. Я бросила, а пепельницу все никак не уберу.
Илья достал пачку, выудил из нее сигарету и прикурил. Пока Саша готовила чай, он молча стоял у окна и бесцельно рассматривал все происходящее на улице, обдумывая услышанное. Никаких сомнений по поводу того, кто подошел к Саше на улице, у него не было. Естественно, это были люди Бортковского. Но что за методы? Неужели нельзя просто вызвать к себе и спокойно все обсудить?.. Саша как – будто прочитала его мысли:
– Он обычный уголовник – потому и методы такие.
– Кто?- прикинулся ничего не понимающим Илья.
– Бортковский. Как был Толей Адидасом, так им и остался.
– Вы думаете, что подходили его люди?
– Не думаю, а знаю. Было еще небольшое продолжение… Ох, ладно, раз уж начала, то буду рассказывать все. Как говорится, сказал "а", говори и "б".
– Не надо, если не хотите, – поспешил предупредить Илья.
– Да, чего уж там… Я пошла писать заявление, к Компотову, и, собственно, он-то и выдал своего хозяина. Сказал, что я совершаю большую ошибку, что поступаю глупо.
– Начал уговаривать остаться?
– Что-то вроде. Как я понимаю, испугался, что я потом взболтну где-нибудь лишнего. Но заявление взял. А уже потом, вечером, мне позвонили и сказали, что если я хоть слово кому скажу, то… Мой вам совет – если есть возможность уйти оттуда – уходите. Хотя, вам виднее… А вот и чай уже готов!
– Да я, пожалуй, пойду, – Илья затушил сигарету. – Спасибо за все. Поверьте, я никому ничего не скажу.
– Мне ничего и не остается, кроме как верить вам.
Илья обулся, еще раз поблагодарил Сашу и вышел прочь.
***************************Оставшееся до обеда время Рита дорабатывала с трудом. Мысли ее были далеки от цифр, таблиц, балансов и все прочего экономического. Перед глазами стояло лицо этого нового обозревателя отдела политики. Рита не могла понять, что с ней происходит. Раньше с ней ничего такого не случалось. Нет, ну влюблялась, но не так вот – на улице. А тут вот вам, пожалуйста…
Так и не дописав материал, который надо было срочно сдавать в номер, она закончила на двадцать минут раньше, чтобы оставшееся до встречи с Ильей время провести у зеркала. Это уж было совсем странно, так как в чем в чем, а в своей внешности она была уверенная на все сто процентов. Тем не менее, подойдя к зеркалу, она начала тщательно рассматривать свое лицо и удивляясь самой себе, нашла в нем, как ей самой показалось, целую кучу недостатков.
В назначенный час она спустилась на первый этаж, перекидываясь пустяковыми фразами с коллегами по работе, и оказалась у входа в редакцию. Илья уже ждал ее с букетом цветов наперевес.
– Я опоздала? – Рита испуганно посмотрела на часы, но стрелка показывала ровно три.
– Нет, что вы! Это я пораньше приехал, – Далекий протянул ей букет и предусмотрительно открыл переднюю дверь своего "жигуленка", предлагая Рите сесть.
Уже в машине, когда они отъехали от редакции, Илья поинтересовался:
– Есть какие-нибудь пожелания?
– Насчет чего? – не поняла его Рита.
– Насчет места, в котором мы будем обедать, – рассмеялся Илья, которого позабавила ее растерянность.
– Я предоставляю право выбора вам, – тактично ответила Рита.
В итоге они оказались в небольшом тихом летнем кафе минутах в десяти езды от редакции. Свободных столиков было полно, так как на дворе стоял разгар рабочего дня. Среди присутствующих наблюдалась в основном молодежь, лениво потягивающая пиво и ведущая негромкие разговоры. Илья с Ритой заняли столик на двоих, располагавшийся под ветвистым тополем, защищавшим это место от солнечных лучей.
Заказали несколько легких салатов, по бокалу недорогого вина и мороженое.
Официант учтиво предложил поставить цветы в воду и через несколько минут вернулся с небольшой вазочкой, в которую и водрузил Ритин букет.
Разговор тек сам собой, болтали о всяких пустяках, незаметно перешли на "ты".
Обеденный час пролетел незаметно.
– Что ж, пора возвращаться к делам, – Рита грустно улыбнулась и посмотрела на Далекого.
– Пора, – согласился Илья. – Когда мы сможем увидеться снова?
– Я абсолютно свободна, – сказав это, Рита раскраснелась, так как почувствовала в своей фразе некую двусмысленность. Хотя это ее не очень-то теперь и волновало – все было настолько просто и естественно, что можно было не беспокоиться за неправильно понятые слова. В данном случае любые слова были правильными.
– А хоть сегодня вечером.
– Отлично! Тогда после работы я буду ждать тебя внизу?
– Так и договоримся, – Илья улыбнулся и, взяв Риту за руку, поднялся из-за стола.
– Поехали?
– Поехали.
***************************Паклин был вполне доволен достигнутым результатом: Далекого взяли на работу, а это значит, что сделан еще один шаг навстречу заветной мечте – стереть Бортковского с лица земли. Но в тоже время Игорь Аркадьевич прекрасно понимал, что этого мало – нужно было придумать что-то еще, искать другие пути. В принципе, в запасе у него был еще один небольшой план, в осуществление которого он, правда, почти не верил. Но попытка не пытка, а потому он решил попробовать. Суть затеи состояла в том, чтобы попытаться разузнать как можно больше о той ночи, в которую произошла трагедия на Мишкиной даче. Сделать это было сложно, но при удачном стечении обстоятельств кое-чего добиться было все-таки можно. Дело в том, что со времен работы в органах у Паклина осталось там достаточно знакомых, а кое-кого оттуда он знал и по своей депутатской работе. Но ко вторым обращаться ему не очень хотелось, так как в этом случае существовала возможность огласки запроса.
А вот первый вариант его вполне устраивал. Человека, который смог бы хоть как-то помочь, и которому Паклин в определенной мере доверял, был полковник Луновой.
Ему-то Игорь Аркадьевич и решил нанести визит. Предварительно созвонившись, Паклин и Луновой договорились встретиться в небольшом ресторанчике в районе Кузнецкого моста. Место это устраивало обоих, а потому ровно в половину седьмого вечера они уже сидели в полутемном зале и делали заказ официанту, на голове которого красовалось огромное сомбреро.
– Затащил ты меня, Аркадич, черт знает куда. Благо, что от работы близко, – Луновой все никак не мог сделать выбор, путаясь в названиях мексиканских блюд.
– Ладно, ладно, не кипятись, – Паклин добродушно улыбнулся. – Давай выпьем для начала. За встречу.
Луновой оживился и тут же потребовал пол бутылки водки.
– Водки нет, – официант ткнул в меню. – Есть текила.
– Ах, ну да черт с тобой! Тащи ее.
Официант удалился выполнять заказ, покачивая здоровенной шляпой на голове, полы которой то и дело цепляли кактусы, расставленные по всему ресторану, то тут, то там.
– Ну, выкладывай, что случилось, – без обиняков начал Луновой.
– Тут, Сереж, дело очень деликатное. И я даже не уверен, что обращаюсь по адресу.
Понимаешь, надо бы поднять одно дело, довольно старое, – Паклин сделал паузу, ожидая реакции Лунового.
– Продолжай.
– Помнишь, еще в начале девяностых, когда шалили…
– Шалил, положим, ты, а я тебя покрывал.
– Ты прав, прав, – Паклин оглянулся посмотреть, не идет ли еще официант. – Так вот, это насчет Бортковского, точнее, насчет убийства Мишки.
