Патриция Хайсмит - Крик совы
— Боб, — Джек догнал его и заговорил шепотом, — по-моему, минуты две назад сюда наведывался полицейский в штатском. Я видел, как он разговаривал с Джаффе в холле. Я, конечна не ручаюсь, но… — он замолчал.
— Хорошо, спасибо. — Роберту вдруг стало не по себе. Он повесил плащ на спинку стула.
— Что с тобой? Ты в порядке? — спросил Джек.
— В порядке, — сказал Роберт.
Головы вокруг начали подниматься.
— Если хочешь сегодня уйти, давай сначала встретимся в столовой, выпьем кофе или чего-нибудь еще.
— Ладно, — сказал Роберт и, помахав рукой, пошел в кабинет Джаффе.
Заглянув через стеклянную перегородку в приемную, он увидел что из лифта выходит Липпенхольц в светло-сером костюме и в шляпе. Липпенхольц тоже сразу его заметил и, кивнув головой, сделал знак подойти. Он остановился, явно поджидая Роберта. Роберт толкнул стеклянную дверь.
— Вы, значит, здесь — сказал Липпенхольц — Все еще работаете?
— Вы хотели меня видеть? — спросил Роберт.
— Да. Давайте сядем, — он жестом указал на стоявший рядом с лифтом диванчик, рассчитанный на двух с половиной человек.
Роберту не хотелось садиться, но он подчинился.
— Я слышал, в вас стреляли, — сказал Липпенхольц. — Но вы вроде не ранены, — он затянулся.
— Нет, пулю я нашел утром. Тридцать второй калибр. Вам, вероятно, уже доложили.
— Нет.
Роберт рассказал, где оказалась пуля, и сообщил, что отвез салатницу в полицейский участок в Риттерсвиле. Липпенхольц слушал его с интересом, но особого впечатления рассказ Роберта на него не произвел.
— Вы случайно не знаете, у Уинкупа есть разрешение на оружие? — спросил Роберт. — Я понимаю, купить пистолет он мог и без разрешения, но…
Липпенхольц несколько минут молча всматривался в Роберта.
— Нет, у Уинкупа нет разрешения на хранения оружия. Я это помню, поскольку проверял его бумаги. А вы, естественна убеждены, что в вас стрелял Уинкуп?
— Сильно подозреваю, что это так.
— Видите ли, мистер Форестер прошлой ночью произошло еще одно немаловажное событие. Мы нарочно не поместили сообщений в утренних газетах. Тело Уинкупа выбросило на берег возле Трентона. Во всяком случае, мы полагаем, что это — тело Уинкупа. Осмотр трупа еще не закончен, — Липпенхольц поглядел на Роберта и указательным пальцем поскреб свой щербатый подбородок. — Учитывая это обстоятельство, как вы думаете, кто еще мог в вас стрелять? Кто-нибудь из этих хулиганов — друзей Уинкупа?
— Какие у вас доказательства, что утопленник — Уинкуп? — спросил Роберт.
— Пока никаких, но рост тот же — шесть футов два с половиной дюйма. Одежда не сохранилась, только брюки частично. Пряжка на ремне самая обычная. Инициалов ни на чем нет. Хуже всего, что и волосы не сохранились. Экспертиза считает, труп пробыл в воде дней десять-четырнадцать. Ну, а камней в Делавэре предостаточно. Череп проломлен. Может, ударился о подводную скалу, но скорее это результат удара тупым предметом или камнем, использованным как орудие убийства. Что вы на это скажете? Тело нашли вчера около восьми вечера. Его прибило под лодочные мостки, так его и обнаружил владелец лодки, когда стал ее привязывать.
Роберт пожал плечами.
— Что я могу сказать? Я думаю, что это не Уинкуп. Вы же сами говорите, что доказательств пока нет.
— Нет, но в пользу того, что это Уинкуп, свидетельствуют два обстоятельства. Во-первых, здесь, у нас, не пропадал никто такого роста. Во-вторых, впечатление, что этого парня убили.
Роберт с удивлением заметил, что сегодня ему ничего не стоит сохранять спокойствие.
— Но ведь нужно как-то еще проверить? Установить возраст. Разве о возрасте нельзя судить по костям? А цвет глаз?
— О глазах лучше не говорить, — ответил Липпенхольц.
Роберт нетерпеливо встал. Видно, труп в ужасном состоянии.
— Вы куда?
Роберт, не отвечая, закурил.
— А ваша приятельница не считала что Уинкупа убили вы? А, мистер Форестер? Не потому ли она и покончила с собой, да еще написала что вы означаете смерть?
Роберт нахмурился.
— Что вы хотите сказать? Что значит «не считала»?
— Я спрашиваю, не подозревала ли она вас? А может, даже была уверена?
Роберт налил из автомата воды в бумажный стаканчик, залпом выпил и выбросил стакан в мусорную корзину.
— Не знаю. Знаю только, что с ней говорили ее друзья. Кое-кто из друзей. Но дело ведь не в этом? Дело в том, кто этот утопленник — Уинкуп или нет.
Липпенхольц молча смотрел на Роберта на его тонких губах играла легкая усмешка
— А пока вы это устанавливаете, меня подстрелят. Возможно, сегодня же вечером.
— Ну, в этом я очень сомневаюсь, мистер Форестер.
Роберту захотелось его ударить.
— Я полагаю, что по закону надо искать истинного преступника. А вы хотите привлечь меня только потому, что я у вас под рукой.
— Именно так мы, возможно, и поступим, мистер Форестер.
Роберт швырнул сигарету в ящик с песком и пожал плечами.
— Ну что ж, по правде говоря, в тюрьме, наверно, безопасней, чем у меня дома.
И тут он представил, как эксперт, за которым последнее слово, признает, что найденный труп — труп Уинкупа. Может, это случится сегодня. Что тогда? Сколько могут дать за непредумышленное убийство? А может, теперь они считают его умышленным?
— Вам хочется попасть в тюрьму, мистер Форестер?
— Нет. — Роберт засунул руки в карманы брюк. — Это что, такая юридическая процедура? Вы всегда сначала спрашиваете подозреваемого, хочется ли ему в тюрьму?
— Нет, не всегда. Может быть, вы взглянете на труп? Мы бы хотели, чтобы вы на него взглянули.
— Прекрасно! — таким же непринужденным тоном ответил Роберт. — Подождите минутку, я только возьму плащ.
Роберт вернулся в чертежную, прошел мимо своего стола к шкафу, потом повернул, вспомнив, что плащ не в шкафчике, а на стуле. Джек вопросительно посмотрел на него, но Роберт покачал головой и успокаивающе помахал рукой. Потом возвратился в приемную к Липпенхольцу.
Пока они ждали лифта, Липпенхольц оглядел Роберта с ног до головы.
— Почему вы в плаще? Дождя ведь нет, — сказал он. — Солнце светит вовсю.
— Я люблю плащи, — ответил Роберт.
Он заметил что Липпенхольц страшно доволен, как будто уже успешно закончил расследование.
В черной полицейской машине Липпенхольца они отправились в Риттерсвиль. Липпенхольц сказал, что охотно отвезет Роберта обратно или поручит это кому-нибудь из патрульных.
— Вы были у родителей мисс Тиролф? — спросил он по дороге.
— Нет.
— И не пытались увидеться с ними?
— Нет. Я с ними не знаком, — сказал Роберт.
— Славные люди.
Роберт вздохнул, он был раздражен и чувствовал себя несчастным.
В Риттерсвиле Липпенхольц оставил машину у полицейского участка, и они вошли в дом вместе. Движением пальца Липпенхольц показал седовласому полицейскому, что они нуждаются в провожатом, и дал знак Роберту следовать за собой вниз по деревянным ступеням в конце комнаты. Внизу стояло шесть эмалированных столов, но занят был только один, на нем лежал труп, накрытый грязно-белой простыней. В углу читал журнал полицейский, на вошедших он не обратил никакого внимания.
— Вот он, — сказал Липпенхольц приподнимая угол простыни и откидывая ее.
Роберт заранее постарался взять себя в руки, но при виде трупа слегка попятился. Не сохранилась даже нижняя челюсть. Обозначились кости черепа, ключицы. Излохмаченная бескровная бледная плоть покрывала скелет. Тело казалось телом очень старого человека.
— Зубы, — произнес Роберт. — У него сохранилось несколько зубов.
Липпенхольц живо взглянул на него.
— Да, мы пытаемся найти зубного врача, у которого лечился Уинкуп. К сожалению, он сейчас в штате Юта гостит у родственников. Даже хуже, он там на охоте или что-то в этом роде, — казалось, это обстоятельство забавляет Липпенхольца. Он все еще держал простыню в руках, чтобы Роберту был виден труп.
Движением руки Роберт попросил его закрыть тело.
— Я ничего не могу сказать, сколько бы ни рассматривал его.
— Что-то вы побледнели, мистер Форестер.
У Роберта тошнота подступала к горлу. Он повернулся к двери, высоко поднял голову, но от этого запах, заполнявший помещение, стал еще сильнее. Роберт нарочно двинулся к выходу медленно, не торопясь, так что Липпенхольц открыл дверь первым.
— Спасибо, Чарлз, — крикнул он дежурному, погруженному в чтение, тот в ответ что-то буркнул.
— Как вы думаете, сколько потребуется временя чтобы добраться до этого зубного врача? — спросил Роберт.
— Не знаю.
— А картотека его здесь? Разве никто не может навести по ней справки?
— У него маленькая приемная в Хэмберт Корнера Она заперта.
— Вы сообщили ему в Юту, что дело срочное?
— Нам даже не удалось с ним связаться. Мы говорили только с родственниками. Он куда-то уехал.
