Кирилл Казанцев - Слезы Рублевки
Володя приехал не один, прихватил кого-то из подчиненных. Впрочем, делать им оказалось почти нечего, за исключением оказания психологического давления на ментов. Еще бы! — человек в синей прокурорской форме с генерал-майорскими погонами был в их иерархии почти что заместителем архангела на Земле.
Заместитель архангела мрачно вздыхал — он любил Настю и, насколько это видно было при его статусе и выучке, не одобрял разрыва с нею своего друга. Почти разрыва. Теперь уже не разрыва. А потому он, несмотря на собственные вздохи, довольно уверенно пообещал кинуть на это дело кого возможно и «густо пройтись» по делишкам Владимирского.
Тихон и его сопровождающий переглянулись. Потом неприметный мужик отвел зампрокурора в сторону и начал с ним негромко о чем-то переговариваться.
А Тишка подошел к Серебрякову и сказал:
— Действовать будем так…
* * *Наталья еще раз глянула на надежно прикованную к батарее соперницу и вышла вслед за главным из тех, кто ее привез, из комнаты.
— Как тебя зовут? — грубым, низким голосом спросил предводитель бандитов. Несмотря на то что она сейчас была на их стороне, от этого голоса холодок страха словно гусеницей прополз по позвоночнику.
— Наталья, — ответила она как можно более сухо. Пусть их интересы временно совпали, ничего общего с этими быками она иметь не желает. Что и хотела показать.
Предводитель шайки это, кажется, понял.
— Ну, а я — Корень, — буркнул он. И добавил: — Пошли в кухню, перекусим. Где четверо, там и пятеро.
— Я не хочу, — качнула головой женщина.
— Тогда выпьешь…
— Тем более, — отрезала она.
— Ну, как знаешь.
Показалось или нет, что в голосе вожака прозвучали металлические нотки?
Но в кухню пошла. Не на сучку же эту смотреть, сидя на диване напротив.
На столе уже красовалась бутылка водки. Рядом лежали колбаска, огурцы, хлеб. «Типичный быдлячий обед», — вдруг с ненавистью подумала Наталья. Лицо ее непроизвольно скривилось. Как раз протянувший руку к бутылке Корень быстро, но внимательно глянул на женщину.
Ничего. Перетерпит.
Разлили, выпили. Наталья продолжала с независимым видом стоять в дверях, прислонившись к косяку. Глупо, но она не знала, что делать. Присесть с бандитами за один стол она не собиралась. Уйти в комнату и сидеть там, пялясь на похищенную жену Серебрякова, было еще более глупо. Так и стояла, засунув руки в карманы джинсов.
Бандиты выпили еще по одной.
После этого их вожак прикрутил пробку обратно и проговорил:
— Харэ пока. Набираться не стоит. Подождем хозяйку. Надо быть огурцами, когда приедет. Вруби пока музыку, — скомандовал он, кивнув одному из своих, самому здоровому.
Тот начал искать что-то в эфире. Нашел какую-то попсу.
Главный остро и недобро скосил глаза на Наталью.
— А девушка нам сейчас станцует.
Чего? — мысленно ахнула та. Нашел подругу для танцев! Сам танцуй!
Это она и выговорила. Несмотря на внешнюю ее решительность, в душу медленным черным дымом заполз страх.
— Ну, как хочешь, — миролюбиво осклабился бандит. — Мы тогда в картишки перекинемся.
Уфф, отлегло от сердца. Пошутили мы так, значит.
— На что забьемся? — деловито осведомился самый молодой из шайки, тасуя колоду. — На долю в гонораре?
— Ну… — задумался Корень. — Мы ж так, от скуки. Развлечься. Играть на бабки сейчас не в мазу. Давай, — он снова поднял свинцовый взгляд на Наталью, — вот на нее.
Все трое воззрились на женщину. Не сказать чтобы раздевали глазами. Но неприятно очень посмотрели. Как на неодушевленный предмет.
— Не смешно, — проговорила она, как бы понимая, что мужчины шутят. — Я лучшая подруга заказчицы. Без денег останетесь.
— А конкретно? — уточнил здоровый, пропустив ее слова мимо ушей. — Кто выиграл — попишет?
— Ты, Валек, думай, что говоришь! — покрутил пальцем у виска Корень. — Ты че? Все мирно. Мы ж свои. Ставлю, что она нам станцует.
— А проиграешь?
— Ну, я станцую, — ухмыльнулся вожак.
Бандиты заржали.
Наталья не знала, что делать. Уйти отсюда она не могла, пока не приедет Лариса. Хотя это было бы самым правильным — смыться от греха подальше. Но — нельзя. Оставаться с этими зверями — опасно. А ведь они такие. Эти действительно могут… Проиграют человека в карты — и ножиком по горлу. Человеку. Чужому. Непричастному.
Гс-с-споди, как это получилось все! Она, нормальная женщина из высшего общества… журналистка из хорошего издания. Что она тут делает? Как она оказалась в одной, можно сказать, лодке с бандитами? И что теперь делать? Оставалось только вести себя до предела независимо. Это ж урки. Это они ее на слабину проверяют. Надо только не поддаваться — и все будет в порядке.
Снова набрала номер Ларисы. Та — ее защита и гарант. Раздались длинные гудки. Наталья развернулась и ушла в комнату, где сидела похищенная.
Та встретила ее злыми глазами, но ничего не сказала. Собственно, и захоти — не смогла бы. Рот ее был залеплен скотчем. Серебрякова зыркнула, а затем отвернулась, выражая презрение.
Наталья сделала вид, что ее это не трогает.
Несколько минут прошли в тишине. Лишь слышно было изредка сопение со стороны батареи — жертва устраивалась поудобнее. Тяжело сидеть с прикованными сзади руками.
Наталья включила телевизор. С кухни раздался взрыв хохота. Затем в дверь заглянул здоровый. Валек, кажется.
— Слышь… Наталья. Пойдем. Корень зовет. Базар есть.
Сердце ухнуло вниз. Но отказывать в просьбе было вроде не с чего. То шутка была. Тупая. Бычья.
На деревянных ногах она пошла вслед за бандитом. Ее встретили глумливыми улыбками.
— Такое дело, Наташ, — проговорил Корень, — выиграл я у этих лошариков.
Посмотрел на нее вроде даже добро:
— В общем, плясать тебе.
Наталья независимо дернула плечом:
— Мне-то с чего? Они проиграли, они пусть и пляшут.
Тягучим, но быстрым движением вожак вдруг оказался около нее. Ощерился.
— Ты, девка, базар фильтруй! Карточный долг платежом красен. Ты ж тему не отбила, когда мы тут договаривались. Стояла, слушала. Молчала. Молчание — знак согласия. А раз ты за меня вписалась, то давай. Делай теперь, о чем говорено. Давай, танцуй. Со мной.
— Не буду, — упрямо мотнула головой Наталья. — Во-первых, я не молчала. Во-вторых, я в ваши темы не вписывалась. Вы сами…
Договорить она не успела. В руке Корня вдруг появился нож.
— Куда ты денешься, сучка, — яростно прошипел он. — Будешь. А не то я тебе на щеках такое нарисую, до конца жизни будешь только ночью на улицу выходить.
И острие ножа действительно больно уперлось ей в щеку.
— Ну? Медленно кивай. Только медленно, чтобы самой не пописаться…
Против воли у Натальи возникла ассоциация: то же слово, но с другим ударением. Потому что от ужаса ей вдруг захотелось именно этого. Она с трудом справилась с возникшим желанием. И медленно, осторожно кивнула.
* * *— Борис Семенович, — подпустив медку в голос, проговорил Виктор в трубку. — Серебряков. Да, тот самый. У меня к вам срочный разговор. Не телефонный. Если вкратце, то появились обстоятельства, заставляющие вернуться к тому разговору в РСПП… Можете меня принять? Прямо сейчас. Я бы подъехал с моим новым финансовым директором…
Не отказал банкир. Не мог не клюнуть. Виктор ни словом, ни интонацией не выдал, что в курсе произошедшего с его женой. Радуется небось старый спрут, ручки потирает. Серебряков сам на поклон идет, на сделку!
Поартачился, правда, для виду, что, дескать, дела, но на прямой вопрос: «Так вы хотите, чтобы мой бизнес уже завтра достался не вам, а немцам, которым бывшая жена мои долги продает?» — ответил, как планировалось: «Давайте-ка ко мне в офис. На Новокузнецкой».
Рванули сразу. Тихон по пути позвонил кому-то, назвал адрес, сказал несколько загадочных слов и умолк.
На повороте с Пятницкой на Вишняковский приказал притормозить. Тут же в машину подсели два бугая в черно-синей униформе. «Типа охрана», — пояснил Виктору друг.
Один из бугаев передал Тихону папку. Второй протянул пакет, из которого тут же были извлечены очки и накладные усики с бородкой. Несмотря на напряженность ситуации, Серебряков хмыкнул: этот театральный реквизит преобразил Тишку до неузнаваемости. Теперь это был интеллигент высшей пробы, серьезный и вдумчивый. Финансовый директор.
Виктор позвонил банкиру:
— Мы на подъезде. Фамилии охране нужны? С нами двое. Тоже охрана, да. Оружие?
Тихон кивнул.
— Есть. Не вопрос, сдадут. Они могут вообще не заходить, только до дверей проводят. Хорошо.
У входа в офис — точнее, это был представительский особняк, один из этих прелестных двухэтажных реликтов старой Москвы — их встретили тоже двое. Один представился помощником Владимирского, другой — начальником службы охраны. Извиняющимся тоном — впрочем, довольно фальшивым — последний попросил показать содержимое сумки и папки, что были на руках посетителей. Один из охранников в это время пошарил металлодетектором. Сопровождающим Виктора и Тихона было предложено, как и договорились, сдать оружие, что те сделали безропотно. Впрочем, им предстояло все равно ожидать в холле.
