Бальзам из сожалений - Евгения Михайлова
– Прости, – произнес Вадим, не поднимая руки, и осторожно обошел Замороженного, как будто боялся случайно коснуться.
А Гриша Панин, наоборот, однажды пошел прямо на Кострова, приблизился, почти уткнулся носом в его картинную грудь и с вызовом сплюнул ему под ноги:
– Тьфу. Извини, промахнулся. Задумался и пошел на запах дерьма…
Вероника живет, работает, справляется с грузом потери. И точно знает, что у нее никогда больше не будет подруги. Потому что она у нее есть. И это навсегда.
Интервью
…Однако мы думаем, что ничего плохого, кроме хорошего, не произойдет.
Михаил Зощенко
Оля Журавская обожала свою работу, и та отвечала ей взаимностью. Даже соседи по огромному дому знали, что Оля существует в своем мире и полна желания посвятить в него любого, кто проявит минимальный интерес. Только она могла не знать, у кого в подъезде пожар, кто живет в квартире по соседству и какой скандал обсуждает домовый чат, как подорванный. Ей даже в голову не могло прийти, что можно потратить минуту своего, считай, рабочего времени на чтение потоков не очень грамотных и не всегда вменяемых комментариев в этом чате – современном варианте «бабкиных лавочек». Оля была упоенным профессионалом-репортером двух гламурных изданий и не менее вдохновенным блогером с большим количеством подписчиков. Только в ее мире существовали настоящие скандалы, сенсации. И только Оля могла объективно и тактично, без спекуляций на чужом горе, поведать публике о сложных судьбах известных людей, их взлетах и падениях. Она даже имела право раскрывать тайны самых загадочных личностей, с их позволения, конечно. Люди ценили искренность, честность и способность к сопереживанию этого неутомимого репортера. Этой миниатюрной девушки с широко распахнутыми голубыми глазами и мальчишеской стрижкой практически белых, как у альбиноса, волос. Нередко герои интервью и репортажей Оли становились ее добрыми знакомыми, сами звонили, чтобы она сообщила миру их новость, рассказала о событии или проблеме. Оля тут же принимала чужие радости, тревоги и беды как свои. Вот в этот интересный, сложный мир незаурядных людей она и приглашала всех благодарных слушателей. Даже совершенно случайных, к примеру в очереди на кассу.
Правда, не все понимали в принципе, о ком и о чем идет речь. А главный хохмач дома Кирилл, насмешливый и высокомерный эстет, постоянно пытался сбить Ольгу с темы работы и, потерпев неудачу, в очередной раз напоминал ей свой любимый афоризм. Столько раз повторял его, что Оля иногда во сне слышала глуховатый голос Кирилла:
– Запомни это. Мой дядя сказал. «Труд сделал из человека обезьяну». Дядя умный был человек. Не благодари. Можешь использовать в своих опусах.
Этим ярким июльским утром Оля готовилась к интервью с очень непростым, во многом непредсказуемым и, мягко говоря, нестандартным собеседником. Точнее, собеседницей. Марина Алексеева стала известной как автор необычных, даже странных и загадочных книг, сюжеты которых ведут читателя из самых заурядных обстоятельств в непостижимые и потому завораживающие мистические чащи подсознания. Оля, которая по жизни тянулась только к ясности и логике реальности, до знакомства с творчеством Алексеевой была твердо убеждена, что терпеть не может любого рода «чертовщину», даже если это вполне облагороженная мистика.
Она встретилась с Алексеевой на одном мероприятии. Ее поразило в Марине все. Выразительная внешность: в ней и особая, утонченная женственность, и спокойная уверенность глубокой личности, внутренняя сила. Алексеева хорошо, внимательно слушала и очень ясно, доступно, с уважением к собеседнику говорила. Но странная вещь: это были исчерпывающие ответы на вопросы. А у Оли они вызывали только новые вопросы. Ей как будто не давалась та глубина, на которую среди самого простого разговора погружалась Марина и где только она могла что-то обнаружить, рассмотреть, принять или отвергнуть. Ольга поняла одно: она впервые в жизни встретилась с очарованием тайны. Почему такое, почти гипнотическое обаяние? Потому что сама тайна приняла облик женщины и она просто так не откроется никому.
Оля сразу подумала об интервью и взялась читать произведения Алексеевой. Местами раздражалась, временами уставала, а оторваться не могла. То же обаяние тайны и разбуженная потребность читателя прорваться за пределы четко и вроде бы навсегда очерченной реальности. Оказаться там, где нет ничего обычного, заданного, примитивно объяснимого. Где в колдовских зеркалах можно рассмотреть смысл, свет и тени даже собственной судьбы.
Необходимость интервью с таким необычным человеком казалась очевидной. Но Оля, пожалуй, впервые в работе почувствовала неуверенность и не стала торопиться. Она хотела узнать все, что возможно, об Алексеевой до встречи с ней. Получить объективную информацию. Она ее, конечно, собирала из открытых источников и от тех коллег, которые знают все обо всех и коллекционируют события и секреты разных людей. Временами казалось, что личная информация Марины становится для Оли слишком тяжелым грузом. Появилось примерно то же ощущение, что и с мистическими книгами Алексеевой: хотелось вырваться из-под неподъемного гнета чужих событий, предчувствий и страданий, но что-то в душе Оли отчаянно сопротивлялось. Как будто она вдруг разлюбила ту простоту и ясность, к которой так стремилась всегда.
Нет, в реальной жизни этой женщины ничего таинственного, загадочного и непостижимого не было. И это – тоже сложность. Потому что речь идет о суровой и несчастливой жизни. Если называть вещи своими именами – без гламура, лака и софитов. Такое можно знать, но признаваться в этом знании жестоко и даже стыдно. Оля, конечно, поедет на интервью с Мариной, но она ни за что не выдаст свою осведомленность. В этой беседе будет один профессиональный автор – Алексеева. Расскажет, что посчитает нужным.
А все то, что узнала Оля о прошлом своей собеседницы, следует просто оставить себе как невидимую основу для портрета интересной и значительной личности. Скрытую осведомленность, которая поможет многое понять, но нигде не будет озвучена.
Двенадцать лет назад Марина Алексеева была юной театральной актрисой, только мечтающей о настоящем успехе. Она рано вышла замуж за довольно известного актера Артема Бородина. Оля сразу вспомнила его, видела в нескольких кинокартинах. Крупный, не очень молодой человек с тяжелым выразительным лицом. Резкие, даже грубоватые черты, жесткий неулыбчивый рот и как будто прищуренные, настороженные глаза под густыми темными бровями. Взгляд исподлобья. Бородин – очень профессиональный и, главное, органичный исполнитель. Он не обслуживает образ, он подчиняет его собственной сути. Говорят, ни один режиссер не берется с ним спорить. Результат, как правило, впечатляющий: угрюмая прямолинейность, медлительность хищника, который уже выбрал жертву, а затем всегда неожиданный короткий, стремительный рывок то ли агрессии, то ли страсти.
