Бальзам из сожалений - Евгения Михайлова
Лариса просила Веронику сказать ей всю правду. Трудно было даже вообразить, как может принять такую правду настолько порядочная, прямолинейная и чистая женщина, как Лара, которая способна двигаться лишь по идеально прямому лучу, ведущему к выстраданной цели? Где взять ей силы, чтобы вникнуть и объективно, отстраненно оценить подобный материал расследования… Веронике казалась нечеловечески жестокой собственная миссия, ее клятва – дать полный и четкий ответ. Ника была до краев заполнена кипящей смолой жалости, когда Лариса пришла к ней в кабинет. Они закрылись изнутри и отключили свои телефоны. Выбора у Вероники не осталось. Правду нельзя было смазать ни каплей жалости, ни волной сожалений, которые могли бы смягчить беспощадный смысл. Она показала Ларе все – материалы слежки, видео и даже эту проклятую взломанную переписку. И все время ждала, что Лариса закричит от боли и ужаса, упадет прямо тут, сжимая свое разорванное сердце.
Но она не упала и даже ни разу не застонала. Изучала все сурово, молча. И только когда прочла фразу своей мамаши о заботе об увечной дочери, которая «пусть живет, как жила», произнесла:
– Узнаю маму. Их обоих уже узнаю. Спасибо тебе, Ника. Сейчас я думаю о том, что самым страшным наказанием за мою слепоту был бы еще один день этой кромешной лжи. Нет, не день, даже одна минута добила бы мою способность думать и решать. Не смотри на меня такими страдающими глазами. Это не ты причинила мне смертельную боль. Ты, наоборот, спасаешь от нее. Правда – лучший компресс для души. Я больше не люблю этих двоих, и мне от этого легче.
– Я хочу быть рядом, Лариса. Мы найдем варианты. Снимем квартиру для вас с малышом… Короче, будем решать проблемы без спешки, по порядку, чтобы ты смогла вернуться в стабильность, которая так тебе необходима. А из нее есть выходы и к радости, и к счастью. Как это ни безумно сейчас звучит… Ты начнешь принимать свой новый опыт. Он будет и нашим с Вадимом. Есть еще сильный помощник, который и собрал этот материал. Скажи что-нибудь.
И Лариса сказала.
– Разумеется, мы вместе справимся с этой ужасной, позорной и такой унизительной для меня бедой. Я привыкла выживать. Дело только в одном. Хочу ли я, чтобы мой прекрасный, белоснежный ребенок пришел в настолько грязный мир, где даже самая родная кровь оказывается отравленной подлостью, испачканной преступлениями. Мама, видимо, права в одном: «Лариса долго не проживет». Я не могу поручиться за свою жизнеспособность. Но мне нельзя разлучаться со своим единственным, драгоценным человечком, оставлять его без себя. Только такой стимул сейчас есть. Не пугайся. Ты же знаешь, как тщательно я все обдумываю, как взвешиваю свои решения. Я верю тебе в том, что вместе мы можем справиться со всем.
Сейчас Вероника постоянно думает о том, как ее могли успокоить тогда ровный и спокойный тон Лары, ее, как всегда, взвешенная и справедливая логика. И то, что она больше не любит этих двоих якобы самых близких людей. Но как же Ника недооценила самозабвенную любовь к нерожденному ребенку, которого нужно спасти от грязного мира… Как непростительно, преступно недооценила. Она не должна была вообще выпускать Ларису из поля зрения ни на минуту. И, главное, она должна была вовремя сказать ей самую главную вещь, но не нашла в себе решимости произнести это тогда…
А подруга продолжала вести себя совершенно спокойно. Но она не бездействовала. У Ларисы феноменальная зрительная память, и она после первого просмотра документов запомнила все адреса и явки. Какое-то время ездила, проверяла. Рассказывала о каких-то результатах Веронике. И той казалось, что у подруги появилось практически журналистское дело – проверка фактов, а это само по себе спасение. От фактической основы – путь один: к самостоятельному и верному выводу.
Прошли какие-то дни, заполненные работой и хлопотами с приобретением и обустройством квартиры для Ларисы с ребенком. Ника с Вадимом синхронно пришли к выводу, что о съемном жилье не может быть и речи. Нет более тягостного обстоятельства для человека, попавшего в столь невероятную беду, чем чужая квартира. Посчитали свои сбережения, подумали, что можно продать. Вадим успел поговорить с главным редактором о ссуде Ларисе Самойловой, которая ждет ребенка, осталась без помощи родных (не озвучивая подробностей). Она может и готова полноценно работать, но ее положение обострило давнюю проблему с позвоночником. То есть квартира Самойловой требуется не только как жилье, но и как рабочий кабинет, откуда она будет контролировать и направлять расследования самых важных и сложных материалов. Такой контракт Вадим предлагает с ней подписать.
– А неплохая мысль, – заинтересованно сказал главный. – Я как раз недавно читал свежий номер и думал, что у нас каждый гребет сам по себе, кто во что горазд. Нет четкой профессиональной установки, доминирования объективной логики. Важные, больные темы иногда отлично заявлены в одном материале, а затем просто брошены и забыты. А это порой лишает смысла сам факт публикаций. А Самойлова… Она не гений журналистики, ей не хватает таланта, мастерства описаний, но зато у нее есть четкая логика и способность ясно видеть задачу. Я согласен. Поговорю с бухгалтерией, решим вопрос со ссудой. И заодно обсудим новый оклад, чтобы хватило для двоих, один из которых на подходе. Мы же люди, женщину в таком положении не оставим без поддержки. Раз это та женщина, которая нужна делу.
…Телефонный звонок от Ларисы раздался около часу ночи. Вероника была в постели, смотрела какой-то сериал исключительно для усмирения собственных мыслей и чувств, обволакивания мыльной пеной извилин мозга, которые от постоянного напряжения уже, кажется, кровоточили. Она испуганно схватила трубку:
– Лара, что? Ты где?
– Все нормально, – ответила Лариса. – Не пугайся ты так. Я в машине, еду домой. В смысле в нашу с родителями квартиру. Мама с Михаилом сейчас в его доме в Кратове. Я от них еду. Решила наконец посетить.
– Ой, – только и сумела выговорить Вероника.
– Да нет, ничего страшного. Никаких скандалов. Нормально поговорили. Ты знаешь, Ника, я даже поняла то, что тебе и всем остальным кажется таким диким. Во всей этой истории с маминой любовью к моему мужу, его предательством меня, с их связью на самом деле присутствует забота обо мне. Как эти два человека все себе представляют. Им кажется, что они устроили мою жизнь, они
