Бальзам из сожалений - Евгения Михайлова
После того как Лариса ушла – кажется, она покачнулась у порога, – Вероника влетела в кабинет Вадима, который говорил по телефону.
– Срочно прервись, Вадим. Это важно. Ты можешь связаться со своим приятелем, частным детективом Кольцовым, который помогал тебе, когда в редакции взломали личную переписку? Пусть делает все, что нужно, и как можно быстрее. Требуются не только точные факты, но и профессиональный анализ, который не оставлял бы вопросов ни по одному поводу. Я о Ларисе, если ты не понял.
– Да понял. О ком еще. Кроме тех, по чьи души и должен отправиться Серега.
И Вадим тяжело вздохнул с обреченностью безнадежно порядочного человека, которого посылают на преступление против права каждого на личные границы ради торжества истины, которая может оказаться на редкость безобразной и отталкивающей.
Сергей Кольцов появился в редакции с отчетом через неделю. Вадим и трясущаяся Вероника решили, что сначала ознакомятся без Ларисы. Фактов было такое количество, с датами, обозначением мест, ссылками на материалы видеокамер, что вопросы вроде бы и не могли возникнуть. Костров познакомился с Альбиной Самойловой, когда та заехала к дочери в редакцию. Видимо, с этими людьми случился тот самый «солнечный удар», который не просто разбудил в них взаимную страсть, но активизировал специфические свойства достаточно одиозных личностей.
– Они встретились в номере гостиницы через неделю, – деловито сказал Кольцов. – Вот, удалось добыть старые записи видеокамер. Тут и название гостиницы, и номер. Через некоторое время Костров приобрел однокомнатную квартиру в Бабушкинском районе. Тихо и зелено. Оформил только на себя, отремонтировал, обставил. Вот документы. Там они встречаются и по сей день. Нередко ночуют в квартире Самойловых. Муж Константин часто бывает в командировках. Есть вопросы?
– По фактам их, конечно, нет, – произнесла Вероника. – Но существует то, что для нас всех важнее фактов. Потому я и просила о профессиональном анализе мотивов, намерений, целей. Проще говоря: мне необходимо знать, что это за чудовищная, жестокая, людоедская идея – выдать Ларису замуж за человека, выбранного ее мамой себе в любовники? Как они могли на такое пойти? В чем, черт же их побери, смысл?!
– Присоединяюсь к вопросу, Сережа, – хмуро произнес Вадим. – Да, в чем смысл? И да, черт бы их побрал. Особенно Кострова, которого я столько лет считал нормальным мужиком. Или почти нормальным.
– Попробую ответить, – произнес Кольцов. – Меня самого настолько заинтересовала эта совершенно отмороженная схема, что пришлось пойти на особые меры. Мы взломали переписку парочки. Вы как заказчики имеете право ознакомиться. Я это вам тоже оставлю. А пока поделюсь лишь выводом. Пусть он и будет моим коротким анализом. Встретились два невероятно похожих человека. Случайно, можно сказать, на закате жизни. Похожих во всем – в мании величия, в презрении к остальным людям, в выношенном и почти вдохновенном цинизме, патологическом практицизме. Они сами были потрясены таким родством душ и таким, к слову, даже внешним сходством. Их, как говорится, сильно вштырило. Как следует из переписки, оба считали, что до этой встречи никого не любили. По причине того, что было некого и не за что. Итак, почему надо было выдать за него дочь? И, к примеру, не разводиться Альбине со своим мужем, как поступил Костров, а сожительствовать, оставаясь в законном браке с Самойловым? Вы не поверите, пока не прочитаете все это в их переписке, но ответ прост, как топор, вонзенный в бревно. Это их циничная алчность. Они выбрали такую схему, как отвечающую всем их запросам и снимающую проблемы. Все должно остаться в их фактической семье: муж, жена, дочь, зять-любовник. Кстати, вот документы о том, что Костров разменял квартиру, в которой осталась бывшая жена, на двухкомнатную себе и комнату в коммуналке ей. Кроме того, что до развода приобрел на себя однушку для встреч с возлюбленной. И этот кусочек к добру их нового союза. Альбину содержит Константин Самойлов: так пусть и продолжает. Лариса выполняет роль ширмы в любовной связи мужа и матери, что тоже очень удобно и практично. Она тоже вносит в дом зарплату. И так не нужно решать вопрос с выделением ей какого-то отдельного жилья. Вот, не для несчастной Ларисы Самойловой, а лишь для вас. Цитата из письма ее матери Кострову: «Лара с детства увечная, она долго не проживет, а без нас и вообще сразу пропадет, да еще скандал на весь свет устроит. А так мы позаботимся о том, чтобы она жила, как жила». То есть речь о заботе, о милосердии, вы поняли?!
– О, господи, Сергей, извините, но я больше не могу, просто начну кричать сейчас, – прервала его Вероника. – Хочется голову о стену разбить. Не вижу возможности рассказать Ларе о таком адском, подлом и ублюдочном плане. Особенно сейчас…
– А что сейчас? – осторожно спросил Кольцов.
– Она ждет ребенка! Врач уже сказал, что она его точно сможет выносить. До сих пор была опасность выкидыша. Этому малышу в ней больше четырех месяцев.
– Вот скоты! – Вадим с такой силой оттолкнул от себя стол, что тот опрокинулся. – Ничего не поправить, ничему не помешать, но хоть морду я могу набить этому мерзавцу. Эту проклятую замороженную морду.
– Не советую, – спокойно ответил Сергей. – Вы обратились ко мне с целью как-то помочь Ларисе, поддержать ее хотя бы информацией об истинном положении дел, а не добивать, устроив еще и бойню до кучи. Как я понимаю, самое тяжелое в ее положении – это осознание униженности обманутой жертвы. Мы можем ей помочь выйти из круга темноты на свет правды. А раз вы друзья, то ваше дело – вернуть ей веру в себя, и в результате – в свое полноценное будущее. Она ждет ребенка – значит, оно у нее на двоих. А это уже совсем другая история, особенно если хватит сил переступить через подлую родню и почувствовать себя независимой и уверенной. Я правильно понимаю вашу цель, Вероника?
– Да уж точно –
