Мир Аматорио. Разрушенный - Мари Мур
Я ставлю пистолет на предохранитель и убираю его обратно. Придется оставить идею с эффектным убийством возле здания школы.
Я включаю передачу и завожу двигатель. Отъезжаю от академии и медленно качусь мимо парковки. Мой взгляд останавливается на черном внедорожнике, и невольно я задерживаю дыхание.
Я вижу его. Того, кто однажды разбил мое сердце.
Глава 18
Май. Бостон
Моя нога рефлекторно нажимает на педаль тормоза. Я несколько раз моргаю, продолжая смотреть на него. На мальчика, который когда-то был моей первой любовью.
Точнее, он уже не мальчик.
Кэш возмужал.
На нем белая рубашка, под которой проглядываются более мускулистые плечи, чем раньше. Широкая грудь и наверняка более выраженный пресс, чем я помню. Узел его галстука свободно расслаблен, а пиджак небрежно закинут на одно плечо.
Теперь он не похож на популярного парня в школе или на квотербека футбольной команды. Теперь он похож на того, кто может с легкостью купить эту команду. А на остаток приобрести стадион.
Привилегированный везучий ублюдок.
Он подходит к черному внедорожнику, и я узнаю эту чертову машину. Именно на ее заднем сиденье Кэш лишил меня девственности. А затем передо мной возникает другое воспоминание, связанное с этой гребаной школьной парковкой.
Я стою напротив Кэша и не могу поверить, что он так со мной поступает. Его отчужденный и равнодушный взгляд скользит по мне сверху вниз, а потом Кэш отворачивается, будто ему нет до меня дела.
И ему действительно плевать на меня. Разве он не видит, что я с трудом пытаюсь справиться со своей болью? Разве он не видит, что его безразличие убивает меня?
Нет.
Он не видит этого.
Более того, он решает, что мне мало унижения и предательств.
В следующий момент Кэш поворачивается и смотрит на меня в своей привычной манере. Готова поспорить, что с этим высокомерным и токсичным образом столкнулись половина учениц академии.
Кэш открывает рот и добивает меня своими словами:
«Я солгал. Это было игрой, чтобы трахнуть тебя. С тобой было классно. Но мне надоело»
Мне становится жутко обидно за юную Ким. Она была готов пойти на все, ради парня, который отвернулся от нее тогда, когда был так нужен.
За одно мгновение меня охватывает необоснованная и нелогичная ярость.
Я тянусь за пистолетом и снимаю его с предохранителя. Опускаю наполовину темное тонированное окно и прицеливаюсь. Мой палец ложится на курок, и я задерживаю дыхание.
Давай, Ким. Сделай это.
Кэш открывает дверь со стороны водительского места одной рукой, во второй держит аттестат об окончании школы. Перед тем, как я собираюсь выпустить пулю, Кэш оборачивается. Между нами несколько десятков футов, но я вижу его голубые глаза.
Это единственное, что осталось от прежнего Кэша, и холодный осколок, в который превратилось мое сердце, начинает трещать и постукивать. И с его каждым слабым ударом я чувствую, как пропадает все мое хладнокровие и расчетливость.
Я нажимаю на курок, пистолет в моей руке дергается. Раздается щелчок, и в следующее мгновение аттестат, который Кэш держит в руках, разлетается в клочья. Я вжимаю педаль газа и с визгом уношусь прочь, проклиная себя.
Я не смогла этого сделать.
Не в силах справиться с гневом, я ударяю рукой по рулю. Будь со мной Фрэнк, он бы наверняка отчитал меня за мою погрешность в стрельбе. А Киллиан предупредил бы, что нельзя терять хладнокровие. Вот только у меня нет проблем с прицелом и контролем эмоций.
Я намеренно промахнулась.
Впереди показывается развилка дорог. Я знаю, если поверну направо, то окажусь рядом с домом, где мою жизнь превращали в ад день за днем. Но я не собираюсь навещать Льюиса Эванса. По крайней мере, не сегодня.
Я сворачиваю налево, и в следующую секунду в зеркале заднего вида показывается черный внедорожник. Он поворачивает следом за мной, и мой желудок совершает кувырок.
За мной едет Кэш.
Я давлю на газ, и машина стремительно разгоняется. От высокой скорости я вжимаюсь в спинку сиденья. Пролетаю на красный и мчусь по переулку. Приближается еще один поворот, но вместо того, чтобы притормозить, я жмусь к обочине и не отпускаю педаль газа.
Не сбавляя скорости, я преодолеваю квартал. Кэш все еще у меня на хвосте, но расстояние между нами увеличивается с каждой секундой. Машина набирает обороты и с ревом несется вперед. Я поворачиваю руль и выезжаю на оживленную автостраду. Заднюю часть машины заносит, когда я несусь по внешнему краю трассы.
Адреналин пульсирует в моих венах, сердце подскакивает к горлу, когда я пролетаю в нескольких дюймах от мчащегося трака. Наверняка его водитель проклинает меня. Но я несусь дальше и мимолетно бросаю взгляд на зеркало заднего вида.
От резкого торможения заднюю часть трака заносит, отчего он блокирует все дорожные полосы. Теперь у Кэша не остается никаких шансов догнать меня. Я сбавляю скорость и вскоре теряюсь в потоке машин.
Проходит около часа, прежде чем я паркуюсь на стоянке придорожного мотеля. И только сейчас позволяю вырваться наружу моей слабости.
Обеими руками я опираюсь на руль и плачу. Слезы градом скатываются по лицу.
Для меня все оказывается намного тяжелее, чем я себе представляла. За один момент мне пришлось столкнуться со своим прошлым: город, школа, старшеклассники, с которыми я раньше училась.
Но больше всего я испытываю боль от того, что столкнулась с ним. Со своей первой любовью. И эта боль похожа на фантомную12.
Пожалуй, это лучшее объяснение.
Я лишилась Кэша три года назад. Но до сих пор испытываю невыносимое мучение от того, что он когда-то был со мной. А теперь его нет. И между нами пропасть из проблем и ошибок, которых уже никогда не исправить.
Почему Кэш так обошелся со мной? Что изменилось? Несмотря на свою жестокость он обещал, что никогда не причинит мне вреда. Он обещал, что никогда не будет подонком со мной. Он пытался вернуть меня и признался в любви.
И все равно он это сделал. Он облажался. Кэш разбил мое сердце, как и предупреждала меня Грейс.
После своего исчезновения я наблюдала за ним два долгих года. Два года я видела его фотографии с другими девушками. Два года искала для него оправдания. Придумывала для него сотни причин, почему он от меня отказался.
Возможно, Кэш сделал это на эмоциях. Возможно, его кто-то заставил. Возможно, он пожалел об этом.
Возможно… Возможно… Возможно…
Мои два года состояли из тысячи
