Александр Чернов - Могила для горбатого
— Да не хочу я пить, — возмутился он.
Стоявший у двери со скрещенными на груди руками Хряк так же подошел к Женьке и с большей, чем следовало бы для выражения дружелюбия силой, похлопал его по плечу.
— Выпей, браток, легче станет, — посоветовал он голосом, в котором звучала скрытая угроза.
Рука у Деева была тяжелая. Женьке стало ясно, что выпить его все равно заставят. Изобьют, еще сильнее унизят, но заставят. Так уж лучше сохранить видимость достоинства. Поколебавшись, парень взял стакан.
"Пошли вы к черту, — думал он, с отвращением глотая дешевое теплое пойло, отдающее техническим спиртом. — Выйдем на улицу, подгадаю подходящий момент, и сбегу."
— И не вздумай "слинять", парень, — словно прочитав мысли Женьки, сказал Нечистый и взял у него стакан. — Иначе не успеешь доехать до дома, как окажешься в СИЗО. Об отце своем подумай. Им сразу же займется прокуратура.
Минут через десять пьяненького, плохо соображающего Женьку, под конвоем, состоящего из двух уголовников и наркомана, отвели к гаражу и втолкнули на заднее сиденье машины. Рядом с парнем сел Хряк, Шиляев устроился на переднем сиденье и "Жигуленок" отправился в путь.
— В общем, план следующий, мужики, — принялся инструктировать управлявший машиной Нечистый. — Ты, Сашка, останешься возле дома. Встанешь так, чтобы видеть окна подъезда. Мы втроем поднимемся на лифте. Хряк с Женькой останутся на лестничной площадке между шестым и седьмым этажом, я встану между седьмым и девятым. Когда из интересующей нас квартиры начнут выходить люди, мы подадим Сашке знак. Ты, Шиляев, должен будешь хозяев запомнить. Запоминать особенно нечего. Семья корейская, по типу лица сразу определишь. Ждать, когда выйдет из квартиры последний человек, не будем. Он может весь день дома проторчать. Выпустим двоих, а третьего вырубим и втащим в хату. Оставшегося внутри хозяина свяжем. Думаю, с двумя фраерами мы с Хряком справимся… Женька останется в подъезде и через окно будет следить за Шиляевым. Если вдруг кто-то из хозяев вернется, Сашка просигналит Женьке, а он нам. Всем все ясно? — ответа не последовало. — Ну и отлично! — кивнул Нечистый.
Девятиэтажка стояла на бугорке у дороги. Справа от нее находился магазин, слева — пустырь, со стороны подъездов на пригорке располагался детский сад. Нечистый припарковал машину на обочине и четверка гуськом поднялась на бугорок. Шиляев заприметил на пригорке под деревом скамейку, что примыкала к забору детского сада и направился к ней, а Деев, Алиферов и Женька вошли в подъезд. Позицию заняли согласно указаниям Нечистого. На площадке между этажами Хряк пристроил на подоконнике осколок зеркальца, так, чтобы в него от шахты была видна обитая рейками дверь квартиры номер двадцать один.
Одурманенный алкоголем Женька раскис, размяк. Его снова клонило в сон. Он чувствовал апатию ко всему на свете и считал, что жизнь для него потеряна безвозвратно. "Ладно, — думал он вяло, — постою на стреме, пока эти ублюдки квартиру будут чистить, а когда отпустят, пойду к отцу и во всем признаюсь. Сделаю это… как там у них называется — явку с повинной. А там будь что будет. Пусть посадят, не ходить же весь век в холуях у Нечистого и этого придурка Хряка." Впрочем, в глубине души Женька лелеял надежду, что дело сегодня сорвется, и они ни с чем покинут этот дом. И уж тогда Женька ни за что в жизни не переступит больше порог квартиры Нечистого и постарается избегать с ним встреч.
Время было раннее — семь часов. Но вот дом ожил, захлопали двери, загудел лифт — обитатели девятиэтажки отправились на работу. Нечистый правильно рассчитал, что жители верхних этажей не будут пользоваться лестницей, а только лифтом, поэтому троица спокойно стояла на разных этажах с глухой стороны шахты, ничуть не опасаясь, что их могут заметить.
Но все пошло не так, как задумал Алиферов. Первым из квартиры двадцать один вышел коренастый мужчина лет сорока пяти, с проседью в волосах, с узкими глазами и приплюснутым носом. Он был одет в светлую с короткими рукавами рубашку, темные брюки и босоножки. В руках он держал хозяйственную сумку. Минут через десять после него на лестничной площадке появились два парня, примерно одинакового возраста, оба в черных майках с красочными рисунками на груди и в шортах ниже коленей. Молодые люди были похожи друг на друга — оба круглолицые, узкоглазые, кривоногие, с короткой стрижкой. Переговариваясь, они сели в лифт, который тут же включился, и поехал вниз. Оба раза Хряк выглядывал в окно и делал знаки сидевшему на скамейке Шиляеву, что это и есть именно те люди, которых необходимо запомнить. Каждый раз он показывал Сашке и кулак, предупреждая его, чтобы тот был бдительным.
Потом квартира двадцать один перестала подавать признаки жизни. Выходя из своего дома, ребята дверь на ключ не закрывали, а просто захлопнули ее, поэтому Нечистый и Хряк не знали оставался ли кто-нибудь еще в квартире. Оставалось ждать. Прошло полчаса томительного ожидания. Надежда на то, что двери больше не откроются в Женьке росла, у Хряка и Нечистого на то, что откроются — таяла. И вот еще через полчаса, когда всем стало ясно, что в квартире больше никого нет, и к вещей радости одного и неудовольствию двух других придется уходить, неожиданно громко щелкнул замок, и Хряк увидел в осколке зеркальца, как на лестничную площадку вышла невысокая пухлая женщина с сумочкой на руке. Она повернулась лицом к двери и стала вставлять ключ в замочную скважину. Деев тут же вышел из укрытия и стал подниматься на седьмой этаж. С восьмого уже спешил Нечистый. Как не старались уголовники перемещаться бесшумно, женщина все же уловила за спиной какое-то движение, стала оборачиваться, но в этот момент Хряк со страшной силой обрушил на ее голову кулак. Не издав ни звука, женщина обмякла, Деев тут же подхватил ее и прижал к стене. В это время Алиферов уже поворачивал ключ, которым хозяйка квартиры успела закрыть замок. Распахнув дверь, он помог Хряку внести в прихожую бесчувственную женщину. Затем, выглянув в подъезд и убедившись, что никто кроме испуганно моргавшего Женьки ничего не заметил, захлопнул дверь. На все эти действия у бандитов ушло не более полуминуты.
Сидевший на улице Сашка заскучал. Вот уже полтора часа он пень пнем торчал на видном месте, мозоля глаза воспитателям и детишкам, заполнявшим детский сад, а также местной детворе из девятиэтажки — ранним птахам, ни свет, ни заря игравшим во дворе. Заприметят еще. Дети народ глазастый. Шиляев встал со скамейки, дошел до угла забора, постоял немного, потом спустился к магазину. Отсюда фасад дома с серыми невзрачными подъездами был виден, как на ладони. "Ладно, ничего не случиться, если я забегу на пару минут в магазин попить", — решил он. Конечно же, о том, что сейчас творилось на седьмом этаже, Сашка не знал. Глянув еще раз в сторону дома, он вошел в магазин.
Когда за Нечистым закрылась дверь, Женька заметался по лестничной площадке, потом выглянул в окно. Шиляева на скамейке не было. Он несколько мгновений растерянно смотрел по сторонам и вдруг услышал, как включился лифт, и его кабина с ровным гулом поползла вверх по шахте. Женька почему-то не сомневался, что кабина остановится именно на седьмом этаже. Так к ужасу парня и случилось. С бешено бьющимся сердцем он прижался к стенке шахты и глянул в осколок зеркала. У дверей двадцать первой квартиры спиной к Женьке стоял седовласый мужчина в светлой рубашке с коротким рукавом и темных брюках. На этот раз в руках у него кроме сумки, набитой продуктами, была еще и дыня размером с небольшую торпеду. Мужчина, видимо, не сомневался в том, что все домочадцы уже ушли, потому что не стал ни звонить, ни дергать за ручку дверь, а сразу, поставив на пол сумку, достал из кармана ключ и принялся не спеша открывать замок.
Женька стоял ни жив, ни мертв, не зная, что предпринять. А что он, собственно говоря, мог сейчас сделать?..
Мужчина, наконец, справился с замком, подхватил сумку и исчез за дверью.
Нечистый и Хряк орудовали в зале. В спальне на широкой кровати со связанными руками и ногами и кляпом во рту лежала хозяйка квартиры. Ее положили на кровать на тот случай, чтобы она, очнувшись, не стала стучать в пол, призывая на помощь соседей. Хряк выдергивал ящики и вытряхивал их содержимое на середину комнаты. Нечистый потрошил платяной шкаф, вышвыривая из него одежду, обувь, какие-то коробки. Шмотки решили не брать — не барахольщики же. Правда, не побрезговали золотишком, попавшимся на глаза Хряку в серванте, но главной целью, конечно же, оставались деньги. Их-то пока видно не было.
Переворачивая последний ящик, Хряк бросил случайный взгляд в сторону двери и обомлел. В полутемной прихожей с разинутым от изумления ртом стоял хозяин квартиры. В следующее мгновение, он вдруг понял кто эти люди, что делают в его квартире, и что ему грозит смертельная опасность. Он швырнул дыню и сумку под ноги мужчине с квадратным красным лицом и метнулся к входной двери. Деев перепрыгнул через сумку, поскользнулся на раздавленной дыне, чертыхнулся, однако успел выскочить в прихожую и ударить ящиком уже схватившегося за ручку двери хозяина. По голове он не попал. Удар пришелся по плечу. Мужчина взвыл, однако ручку не отпустил. Тогда Хряк схватил его за шею и стал тянуть изо всех сил на себя. Тут ему на помощь подскочил Нечистый. Вдвоем они отодрали хозяина квартиры от двери, швырнули на пол и навалились на него всей тяжестью своих тел. Кореец оказался неожиданно сильным. Он извивался ужом, изрыгал проклятия и пинал своих мучителей, куда ни попадя. О том чтобы связать его не могло быть и речи. Неожиданно Хряк выхватил из заднего кармана брюк складной нож, щелкнул лезвием и, размахнувшись, вонзил его мужчине в сердце. Тот издал душераздирающий крик, Нечистый закрыл хозяину дома рот ладонью, а Деев еще несколько раз ударил его ножом. Густая липкая кровь, стекая по телу, стала лужицей расплываться по паркету. Мужчина забился в конвульсиях, потом вытянулся и затих.
