Павел Глоба - Астролог. Код Мастера
Следователь понравился Успенскому тем, что не важничал и не напускал на себя загадочный вид, чем иногда грешил даже друг Филатов.
– Но платят-то нормально? – предположил он.
Доронин сокрушенно вздохнул.
– Если бы. А взяток брать не умею. Видно, дураком уродился. А почему вы спросили?
Андрей прикоснулся к рукаву следовательского пиджака.
– Часики у вас хорошие. Дорогие.
Следователь улыбнулся.
– Это мне на старой работе ребята подарили ко дню рождения. Не верите? Вот, сами посмотрите.
Он расстегнул браслет и продемонстрировал дарственную надпись на нижней крышке корпуса часов.
– Интересно, – заметил Успенский. – Вы знаете, что родились в один день с Булгаковым?
В разговор вмешалась Василиса:
– Игорь, а вы, случайно, не знаете, экспертизу по убийству уже провели?
Следователь оглянулся с видом заговорщика.
– Провели. Только не говорите Филатову, что от меня узнали. А то придется мне пилить на Колыму в должности младшего дознавателя.
Через минуту красный «Пыжик» сорвался с места и вырулил на проспект.
* * *Здание лаборатории, где проводилась судебно–медицинская экспертиза, находилось в небольшой пристройке старого дома. Когда Василиса подъезжала к дому, его как раз заканчивали тушить. Из-за пожарных машин подъехать ближе не удалось, пришлось вылезти за версту и пешком топать по лужам.
Большой дом выгорел полностью, от здания лаборатории остались две стены и часть крыши
В стороне от дымящихся, залитых водой и пеной руин, растерянно топтался толстяк в грязном белом халате, натянутом поверх пальто. На халате болталась бирка с надписью «Заведующий лабораторией» и неразборчиво написанной фамилией.
Андрей направился к нему и задал прямой вопрос:
– Что с лабораторией?
Толстяк в белом халате посмотрел на него как на дурака.
– Она сгорела.
– А тело Ады Винтер тоже сгорело?
Толстяк ответил не сразу.
– Нет, ее забрали. Еще до пожара.
– Кто?
Толстяк удивился.
– Муж, ясное дело. Кому она еще нужна?
– Какой?
– Что же, у нее не один муж?
– Не один. А где запись о выдаче?
Толстяк вяло махнул грязной ладонью.
– Книга записей сгорела.
Василиса тоже присоединилась к астрологу:
– А что, компьютеры до вас еще не дошли?
– И компьютер сгорел. Все сгорело.
– Ну, хоть кто приезжал? – не отставал Успенский.
– Говорю же, мужик какой-то. Назвался мужем. А с ним двое. Один длинный, скучный такой. А другой, как бы это сказать.
– Кот–Бегемот? – подсказала Василиса.
– Скорее Колобок–Носорог. Вроде круглый, рыхлый, а налетит – так снесет напрочь. Как каток асфальтовый.
– А машину их не видели? – спросил Андрей.
– Нет.
– Понятно. И на том спасибо.
В машине они подвели короткий неутешительный итог своим поискам.
– Как думаешь, кто забрал тело Ады – Покровский или Бекерман? – спросил Андрей.
– Думаю, это был Бекерман, – ответила Василиса. – Толстяк из лаборатории сказал про него «какой-то». Про Артура он бы так не сказал, он бы его запомнил. За это я головой ручаюсь.
– Согласен. Получается, парочка наших бандитов работает на Бекермана. Кстати, ты не думаешь, что пожар тоже они организовали?
Его прервал звонок мобильника. На дисплее высветился номер Филатова.
– Нас уже разыскивают, – обрадовал он Василису и подключился. – Алло, Петрович? Да, мы тебя не дождались, ты куда-то ушел. А мы тут едем на машине, никого не трогаем. Слушай, мы случайно мимо экспертизы ехали. Так вот, она сгорела. Ты бы позвонил, поинтересовался. Нехорошая история.
Василиса хорошо слышала в трубке суровый голос прокурора.
– А тебе не кажется странным, что где бы ты ни оказался за последнюю пару дней, там сразу что-то происходит? Знаешь, Палыч, по–моему, тебе пора серьезно подумать об алиби.
И отключил связь. Успенский нахмурился. Положение складывалось дурацкое.
Василиса искоса посмотрела на него.
– Если тебе нужно алиби, могу помочь. Я могу чем угодно поклясться, что эту неделю провела с тобой в занятиях бурным сексом.
Андрей почему-то не засмеялся и даже не улыбнулся. Наоборот, он замкнулся в себе и погрузился в размышления. Так они ехали довольно долго. Василиса выехала на набережную Яузы. Неожиданно навстречу вылетели «Жигули» – «восьмерка». Машина была ржавая и сильно помятая, хотя и с тонированными стеклами. Уходя от столкновения, Василиса едва не врезалась в ограждение набережной. Ей удалось справиться с управлением и вернуться на трассу. В зеркало заднего вида она увидела, что «восьмерка» развернулась, доведя до инфаркта десяток водителей, и бросилась их догонять. Через менее затененное лобовое стекло машины были видны озверевшие лица пары бесов – здоровяка и длинного.
Андрей бросил на Василису обеспокоенный взгляд.
– А вот и наши друзья. Тебя сменить?
Она покачала головой.
– Спокойно, я прошла курс экстремального вождения.
Журналистка вела машину уверенно, притормаживая перед поворотами и резко набирая скорость на прямых отрезках дороги. Машин было мало, это облегчало ее задачу, но облегчало и работу преследователям. А они не отставали.
Сейчас Василиса была рада, что не купила машину с автоматической коробкой передач, хотя искушение такое было. Дави педаль – и никаких забот. Сейчас она бешено работала всеми тремя педалями и ручкой переключения скоростей. «Пыжик» совершил сложный маневр и вырвался далеко вперед. Позади взревел движок преследователей. Под ржавым капотом явно прятался мощный агрегат.
Андрей пытался помочь Василисе, чем мог. В основном крутил головой, высматривая возможную опасность. И неожиданно увидел знакомый силуэт. Впереди в крайнем правом ряду двигался черный «Мерседес». Успенский указал Василисе на знакомый объект.
– Борюсик своим шестеркам не доверяет. Лично контролирует. Работу принимать приехал.
Она недобро усмехнулась.
– Ты ему по гороскопу обещал серию ударов? Сейчас он получит добавки.
Она заложила крутой вираж, приближаясь к «Мерседесу». Тому было некуда деваться – перед ним тащился грузовик. Василиса заложила очередной крутой вираж. «Пыжик» поравнялся с «Мерседесом». В его боковом окне мелькнуло перепуганное лицо господина Бекермана. Увидев, что его засекли, он засуетился. Деваться ему было некуда – впереди грузовик, слева «Пежо». Но тут Василиса притормозила. Бекерман поневоле вывернул руль влево и прибавил скорость.
Рев движка преследователей за спиной превратился в надрывный вой. Бесы решили идти на таран. Андрей оглянулся и увидел, что расстояние между ними и ржавой «восьмеркой» сокращается с пугающей быстротой.
И тут Василиса вильнула вправо, заняв место в крайнем ряду позади грузовика, где до этого прятался господин Бекерман. Ржавая «восьмерка» проскочила мимо со скоростью истребителя, и через секунду впереди раздался удар, а следом и жуткий скрежет.
Господин Бекерман так ловко прятался от своих помощников, что те не замечали его до самого последнего момента. Пока не врезались в его багажник своим передним бампером. Проезжая мимо их слипшихся автомобилей, Василиса и Успенский сделали им на прощанье ручкой.
Москва, Большая Пироговка. Март 1930 года
Невысокий деревянный дом стоял посреди маленького двора, напротив сквера. Здесь, в низком первом этаже, известный писатель и драматург Булгаков снимал у хозяина–нэпмана роскошную, по тем временам, трехкомнатную квартиру за номером 6.
Обедал писатель в крошечной квадратной столовой с низким потолком и окнами над самым полом. Пообедав, он спустился по ступенькам в кабинет, прошел за стол и сел в рабочее кресло. Перед ним лежала едва начатая рукопись нового романа о дьяволе. Всего несколько листков. Текст выходил из-под пера помимо воли автора, словно его рукой водила какая-то неведомая сила.
«Солнце в первом доме, – забормотал инженер, козырьком ладони прикрыв глаза и рассматривая Берлиоза, как рекрута в приемной комиссии, – Меркурий во втором, Луна ушла из пятого дома, шесть несчастье, вечер семь, в лежку фигура. Уй! Какая ерунда выходит, Владимир Миронович! Оказывается, что вы будете четвертованы».
Писатель отбросил ручку. На столе перед ним лежал большой толстый пакет из грубой бумаги. Пакет принес посыльный. И хотя обратного адреса на нем не было, писатель знал, откуда пришла почта. Документы прибыли из Берлина. Но сейчас пакет был пуст.
Отправителем были вложены в пакет переводы различных апокрифов, чаще – гностических евангелий и апокалипсисов, найденных в пещерах Ближнего Востока и Северной Африки. Но теперь зола, которая от них осталась, остывала в печке. Она перемешалась с золой, которая осталась от первого варианта романа о дьяволе.
В кабинет осторожно вошла супруга писателя, Любочка Белозерская. Она давно чувствовала, что с мужем творится что-то неладное. Не то влюбился, не то угодил в творческий тупик, из которого не находит выхода. Она нарочито игриво, как в те времена, когда они сутками не вылезали из постели, подошла к нему и шлепнула пониже спины.
