Елена Михалкова - Манускрипт дьявола
– Достаточной наградой для меня будет вот это! – негромко сказал я, указав на книгу.
И замер, в страхе гадая, как отнесется к этому Якоб.
Владелец книги откинулся на стуле назад, уставившись на меня. Его единственный глаз расширился в изумлении:
– Что?! Ты хочешь… хочешь – ЭТО?!
Крепко зажав книгу в обеих руках, он потряс ею передо мной.
– Да, господин Якоб, – подтвердил я.
– Но, святые угодники, – зачем?! Ведь ты даже не знаешь, что в ней написано! Я уж не говорю о том, что ты не знаешь грамоту!
– Ошибаетесь, господин Якоб, – прибавив в голос обиды, возразил я. – Конечно, мне, простому плотнику, не тягаться с вами в разумении всяких там наук, но читать-то я обучен! Можете проверить меня: я прочту вам любую главу из этой книги.
– Как ты сказал? Любую главу?
Старик некоторое время смотрел на меня, а затем откинул голову и расхохотался. От его смеха мне стало не по себе. Так мог бы смеяться дьявол, сыгравший с человеком злую шутку! а он все хохотал и хохотал, и стены подхватили звук его голоса и разбросали эхо по всем комнатам этого загадочного дома. На миг мне почудилось, что в каждой комнате сидит по Якобу, скалящему зубы, и каждый из них насмехается надо мной.
Но старик угомонился, и эхо затихло.
– Ох! Любую главу! – повторил он, всхлипывая от смеха. – Кто бы мог подумать! Любую главу! Ну что ж, иди сюда, маленький самонадеянный Йозеф… И, прошу тебя, прочти мне любую главу.
Не веря своему успеху, я приблизился к старику. Он положил книгу на стол и указал повелительным жестом:
– Приступай!
С величайшей осторожностью я открыл ее и перелистнул первую, чистую страницу. На второй был изображен странный рисунок, и, зачарованно заглядевшись на него, я не сразу услышал, что Якоб монотонно повторяет:
– Читай, читай, читай, читай, читай… Да читай же!
Склонившись над текстом, я собирался прочесть его, и тут осознал, что слова написаны на незнакомом мне языке! Отчего-то я совсем не ожидал этого и растерялся. Одна страница, вторая, третья… Везде непонятные буквы и удивительные изображения. Однако у меня не было времени присматриваться к ним.
– Простите, господин Якоб! Но я не знаю этого языка. Что за народ говорит на нем?
– Языка… – пробормотал он. – Если бы все было так просто, мой глупый Йозеф! Если бы она была написана на незнакомом тебе языке! Разве в этом случае потратил бы я десять лет своей жизни, пытаясь разобрать, о чем в ней говорится? О, нет! Но тебе-то откуда это знать? Разве ты можешь угадать, что таит в себе эта рукопись…
– И что же? – охрипшим от волнения голосом спросил я.
Но Якоб не ответил. Он раскачивался в кресле из стороны в сторону, будто совершая заклинания, и впрямь пугающе похожий на колдуна.
– Десять лет… – твердил старик, забыв обо мне. – Те двадцать страниц, что я переписал тогда, когда в первый раз увидел ее – я бился над ними все это время, но не приблизился к разгадке ни на шаг! А она была сокрыта от меня. Если бы не шторм… но потом я уговорил их идти к побережью. Случайность? Нет! Само провидение вело меня! Я уже догадывался, где нужно искать ответ – на той странице! Не зря она ярче всех запала мне в память, когда я листал манускрипт… Когда началось сражение, я был не готов. Вмешательство! Кто мог предотвратить его?! Двое утонули, еще один бежал, и я остался один… Но он был еще жив, когда я забрал у него книгу. Помню его дыхание… взгляд… До смерти не забудутся мне эти глаза! Но я был уже готов, да, готов! Я был уверен – нет, я знал, где искать! День за днем, ночь за ночью, ощущая себя слепцом, что вдруг прозревает по воле божьей… Это ли не чудо?! И когда оно исполнилось, на мою душу снизошел покой. Богатство? Все истлеет и станет пылью! Но постичь тайну, ощутить себя первым, кто прочел все от начала до конца и понял смысл… Давно ли Анна спрашивала меня, куда мы поедем? А между тем она теперь далеко, а я иду за ней следом, подбирая лепестки давно опавших цветов.
Затаив дыхание, я слушал бред Якоба, пытаясь вычленить из него зерна смысла. Тщетно! Кое о чем я мог догадаться, но домыслы не подводили меня ни на шаг ближе к цели.
– Язык книги сложен и странен, и, не зная ключа, невозможно разгадать его. Но если она так уж нужна тебе, Йозеф, ты можешь забирать ее, – закончил старик, пробуждаясь от своих воспоминаний.
– Что?!
– Она ни к чему мне больше. Мне нет надобности держать у себя перед глазами то, что уместилось в моей голове.
Остолбенев, я смотрел на человека, отдающего мне величайшее сокровище. Нет, это невозможно! Он глумится надо мной!
– Вы в самом деле готовы отдать ее мне? – чужим, осиплым голосом выговорил я.
– Почему бы и нет, если ты готов заплатить?
– Заплатить?!
– Чш-ш! Не кричи! Вспугнешь летучих мышей, мой шумный Йозеф, а они когтисты и глупы, как тот матрос, что пытался сбежать… Кости его я потом нашел и… а впрочем, неважно.
Злая ухмылка появилась на лице старика. Я смотрел на него во все глаза, ощущая себя выбитым из седла. Так он готов продать мне рукопись? Пусть меня прокрутит на вертеле дьявол в аду! – но к чему же деньги тому, кто уподобился Мидасу?!
Я не успел задать и одного вопроса: Якоб поднялся из кресла, прижимая книгу к груди, и взглянул на меня сверху вниз.
– Лишь то, что дорого дается, ценится нами, – строго сказал он. – Подумай, что ты готов отдать мне взамен за манускрипт? Я пожертвовал многим, но лишь сейчас понял, в чем было значение моей жертвы. Достанься манускрипт мне даром, и нас ждали бы чудовищные потрясения. Я не допущу этого, передавая его в следующие руки!
Он отвернулся, готовясь уходить, но я вскочил и преградил ему путь.
– Назови свою цену! – дрожащим голосом потребовал я. – Назови же! Я готов отдать тебе все, что у меня есть! Даже…
– Господин Якоб, вы здесь? – послышался тонкий голосок, и Молли вбежала в комнату, вся красная от жара кухонной печи. – Господин Якоб, я лишь хотела…
Она увидела меня и осеклась. Видно, что-то было в моем облике такое, что выражение ее лица с удивленного сменилось на испуганное. Попятившись, она хотела выйти, но старик остановил ее.
– Что? – совсем другим голосом, не тем, что разговаривал со мною, а старым и скрипучим, спросил он. – Что ты хотела, девочка? А тебе что здесь надо?!
В первый миг я не понял, к кому он обращается. И лишь когда крепкий палец больно ткнул меня в грудь, я перевел взгляд со служанки на Якоба.
Он свирепо смотрел на меня, прищурив глаз.
– Кто позволил тебе находиться здесь? Убирайся!
– Но вы только что говорили, что…
– Вон! Тебя наняли, чтобы залатать крышу в сарае, а ты вынюхиваешь по всему дому?! Может быть, ты соглядатай?
– Клянусь вам, нет!
Старик, раздув ноздри, шагнул на меня, но тут вмешалась Молли:
– Это я привела его! – воскликнула она. – Он честный человек, вы можете мне верить, господин Якоб!
– Этот жирный носатый малый – честный человек? Видно, к старости я стал мало понимать в честных людях…
Хозяин недовольно выдохнул и, фыркнув что-то себе под нос, вышел из комнаты. Я смотрел ему вслед, не веря самому себе. Я мог бы предположить, что странная сцена была разыграна им преднамеренно, для Молли, вошедшей так не вовремя… Но зачем? Нет, причина заключалась в другом. Его изменившийся голос, и выражение лица… Клянусь, он казался другим человеком! Догадка, забрезжившая в моем уме, объясняла тайну столь резкой перемены, но она пришлась мне совсем, совсем не по душе.
– А ведь я лишь хотела спросить его, что делать с гусем… – начала сзади Молли.
Меня охватила ярость.
– Ты! – выдохнул я. – Ты сама как безмозглая гусыня! Кой черт угораздил тебя прийти сюда именно сейчас?! Неужто ты не могла дождаться, пока я закончу наш разговор?! Чтоб тебя разнесло, как пивную бочку, глупая корова! Чтоб твои руки отсохли, а глаза выпали и сгнили!
Осыпая ее бранью, я направился к служанке с намерением задать ей хорошую трепку и сорвать бушевавший во мне гнев, но вовремя вспомнил, где нахожусь. Пожалуй, бить дуреху было опасно: старик скрылся в одной из комнат, но мог в любой миг появиться – и кто знает, какую шутку снова сыграл бы его болезненный рассудок! Я остановился в замешательстве, разрываясь между желанием поколотить служанку и снова найти Якоба. Воспользовавшись моей заминкой, Молли, пискнув, удрала на кухню и, кажется, приперла чем-то дверь. Взяв себя в руки, я обошел дом, но наткнулся лишь на запертые двери. За какой из них скрылся Якоб, сказать было невозможно, и мне не оставалось ничего иного, как, покинув дом отшельника, возвратиться к себе.
Глава 7
Тошка проснулась оттого, что рядом с ней раздался выстрел. Она резко вскинула голову, ударилась затылком о стену и, ничего не успев осознать спросонья, обежала взглядом комнату, ожидая увидеть труп.
Трупа не было, но на столе она увидела четыре потрепанных книги. Из-за стопки выглядывал ухмыляющийся охранник – на этот раз Синий, явно довольный произведенным эффектом:
