Александра Маринина - Чувство льда

Она быстро сделала макияж, накинула дубленку и выскочила на улицу. Хоть бы удалось машину побыстрее поймать. Завтра рабочий день, и вряд ли Саша засидится у своих тетушек-бабушек за полночь, вот и выйдет, что она заявится к Филановским, а через пять минут он соберется домой. И что ей, сидеть с этими двумя престарелыми калошами? Или уезжать вместе с ним? Нет, некрасиво, и все сразу догадаются, что она примчалась исключительно ради него.

С машиной Кате повезло, она и трех минут не простояла с вытянутой рукой, как нашелся частник, согласившийся ее подвезти. И с пробками повезло, в том смысле, что их не оказалось, и добралась она до Тверской на удивление быстро. Это показалось ей хорошим предзнаменованием: там, наверху, всё видят, а Андрей часто говорит, что, если ты идешь правильным путем, эти, которые наверху, тебе помогают. Значит, если ей сегодня помогают – она идет правильным путем и у нее все получится.

– Люба, ты помнишь тренера, у которого мы с Андрюхой катались в детской спортшколе?

Вопрос был неожиданным и потому отвлек Любовь Григорьевну от неприятных мыслей.

– Тренера? – Она наморщила лоб, пытаясь понять, о ком спрашивает Саша. – Боюсь, что нет.

– Ну Веру Борисовну! – продолжал настаивать он. – Неужели не помнишь? Такая симпатичная тетка, рыжая, ей тогда лет тридцать пять было или чуть меньше. Ну?

– Припоминаю, – осторожно ответила Любовь Григорьевна, – но смутно. А в чем дело? Почему я должна ее помнить?

На самом деле она эту тренершу абсолютно не помнила, но решила не сердить племянника. В учебно-тренировочной группе детской спортивной школы мальчики занимались с восьми лет, и к этому времени они были уже настолько самостоятельными, что на тренировки ездили одни, без Любы, так что если она и знакомилась с тренером, то лишь в тот момент, когда переводила их из платной детской группы в школу.

– Ты представляешь, оказывается, наша Нана до сих пор с ней общается!

– Ну и что? – Любови Григорьевне не удалось скрыть равнодушия, да она, собственно, и не особо старалась.

– Ну как что? Я хочу пригласить ее к нам на корпоративную вечеринку. Повидались бы, Андрюха тоже обрадуется, я уверен, и Нануська будет рада. Я даже знаешь что подумал? Пусть Вера Борисовна напишет воспоминания, она много интересного могла бы рассказать, у нас ведь совсем нет литературы об изнанке подготовки спортсменов. Об актерах есть, о шоу-бизнесе есть, а о спорте никто не пишет. Народу интересно, ведь по телевизору за наших вся страна болеет, а что там за кулисами – неизвестно. А ведь там уйма всякого любопытного, начиная от технологических вещей и заканчивая системой взаимоотношений. Нет, правда, пусть Вера Борисовна напишет, а я издам и гонорар ей хороший заплачу, ей не помешает, наверняка она стеснена в средствах.

– Сашенька, ну почему ты уверен, что все люди спят и видят, как бы им книжку написать и издать? Ты даже представить себе не можешь, что кому-то это совсем не интересно и не нужно. Ты – издатель, вот тебе и кажется, что твоя деятельность – самая для всех вожделенная сфера. И потом, далеко не каждый в принципе способен написать книгу.

– Глупости, – решительно оборвал ее Саша. – Написать может не каждый, а воспоминания есть у всех, причем интересные. Для этого и существуют литобработчики. У меня целая редакция сидит на жизнеописаниях, биографиях и мемуарах, сплошные литобработчики, они на этом руку набили. Автор только надиктовывает на диктофон в соответствии с вопросами опытного редактора, а остальное мы сами делаем. И между прочим, наши книги этой серии идут на «ура». Все, решено, я сейчас же позвоню Нане, спрошу телефон Веры и сам ее приглашу.

– Как знаешь, – все так же равнодушно ответила Любовь Григорьевна.

Ей действительно было совершенно все равно, кого ее племянник пригласит на свою вечеринку, и ей не было никакого дела до какой-то там тренерши, у которой мальчики занимались фигурным катанием в незапамятные времена.

Приехала Катя, и Саша усадил всех за стол есть этот невозможный, острый и соленый салат. Тамара Леонидовна сияла, Нина сидела напряженная, словно боясь еще чем-то вызвать гнев богатого нанимателя, Саша шутил, смеялся и с аппетитом уминал свое любимое блюдо, а вот Катя…

Любови Григорьевне все это не нравилось. Она давно уже приметила кое-что неладное, но никогда прежде у нее не было такого явного, такого четкого ощущения, что на ее глазах происходит «перестановка кадров». Да, Катя и раньше бросала на Александра заинтересованные взгляды, она и раньше вроде бы ненавязчиво пыталась вступить с ним в отдельный от всех разговор, но всегда рядом были и Сашина жена, и Андрей, и вообще это были семейные праздники или издательские мероприятия, когда все друг с другом общаются, всем весело, все немножко (или порядочно) выпили и расслабились. А сейчас совсем другое. Сейчас нет ни Сашиной жены Елены, ни Андрея, и никакой это не праздник, и выпили всего-то по бокалу вина, а Катя смотрит на Сашу так, словно… Короче, понятно. Чего она приехала? Зачем? Андрей занят, но он хотя бы член семьи, а ее-то сюда вообще не звали. Кто она такая? По какому праву сидит за столом Филановских? Может быть, ее Сашка позвал? Нет, Любовь Григорьевна точно слышала весь его разговор с Катей по телефону, не приглашал он ее, она сама сказала, что Андрюша занят, у него гость, а она, мол, сейчас приедет. Саша вообще не произнес ни слова, которое можно было бы истолковать как приглашение. Значит, девочка сама решила явиться сюда. Ну и как это понимать прикажете?

А может быть, Саша с ней заранее договорился? Предупредил, что собирается побывать здесь, попросил, чтобы она приехала, предлог вполне благовидный. Откуда он знал, что Андрюша будет занят? Ну, это могло быть известно Кате заранее. Впрочем, какая ерунда… Саша взрослый человек, имеет право устраивать свою личную жизнь по собственному разумению, лишь бы не в ущерб семье и детям. Но получается, что в ущерб брату, родному брату! И что, конец миру в семье? Между братьями вражда навеки? А тетка окажется первой среди виноватых, потому что у нее под носом, читай – под крылом, устраивались любовные свидания? Нет, это невозможно, это совершенно невозможно. Этого нельзя допустить.

Любовь Григорьевна вся превратилась в локатор, улавливающий малейшие не то что слова и жесты – нюансы дыхания. Если бы она могла, она бы и мысли улавливала. Впрочем, сейчас ей казалось, что у нее и это получается, настолько Катины намерения были ей ясны, и тем яснее, чем больше она убеждалась в том, что ее племянник об этих намерениях даже не догадывается. Что ж, тем лучше. Еще не все потеряно.

Саша посмотрел на часы и спохватился, что не сделал какой-то деловой звонок. Вытащил мобильник, набрал номер, и Любовь Григорьевна заметила, что Катя вслушивается в разговор как-то уж очень внимательно, просто неприлично внимательно. Да и разговор-то пустяковый, чего там особенно выслушивать? Саша спрашивал у невидимого абонента, удалось ли ему связаться с какой-то Красиной и готова ли она поучаствовать послезавтра, шестого марта, в общеиздательском мероприятии. Ничего личного, что могло бы касаться этой настырной девицы.

– А что у вас в издательстве послезавтра? – тем не менее спросила Катя, и Любовь Григорьевна даже поморщилась: ну как это можно? Где ее воспитывали, боже мой! Ладно бы просто слушала, это все-таки незаметно, если особенно не всматриваться, но давать понять, что ты слушала, – это уже за рамками приличия.

Сашу, однако, это ничуть, судя по всему, не задело, и он вполне мирно ответил:

– Массовая пересадка цветов. У нас огромное количество растений по всему издательству, но все в разных горшках, стоят как бог на душу положит – в общем, никакого дизайна. Я выбрал по каталогу коллекцию емкостей: от самых ма-ахоньких горшочков до огромных кадок, их завтра привезут, и послезавтра мы всем коллективом будем пересаживать растения.

– А кто такая Красина? – не унималась Катя.

«Я бы ее убила, – подумала Любовь Григорьевна. – Если бы она посмела подслушивать мои разговоры и после этого еще вопросы задавать – точно убила бы. И почему Саша это терпит? Почему не осадит ее?»

– О, Зинаида Артамоновна Красина – это легенда! – с воодушевлением заговорил Саша. – Я ее обожаю! Она – автор самых известных в нашей стране книг по разведению комнатных растений. Больше, чем знает о комнатных растениях она, не знает никто. Мы издали четыре ее книги, и все они держатся на рынке уже шесть лет, мы постоянно делаем допечатки. О цветах пишет масса авторов, но стабильно покупают только Красину. Я велел связаться с ней и попросить поруководить нашим послезавтрашним мероприятием, а то мы ж там все самоделкины, мы только в книгах понимаем, а растения – штука тонкая и сложная. Я тут попробовал одну красинскую книжку целиком прочитать, так у меня голова уже на пятой странице отказалась воспринимать информацию. Вот вы, например, знали, что некоторые растения цветут только в тесных горшках, а если их пересадить в горшок побольше, они цвести не будут?