Спаси мой маленький мир - Татьяна Игоревна Булыгина
Коле выделили кусок торта, и он устроился в гостиной перед телевизором, подруги закрылись на кухне.
— Я сейчас антидепрессанты пью и успокоительное, спать все время хочется, сил нет, — пожаловалась Алина.
Аня смотрела на нее, такую потухшую и заторможенную, и думала, что пересказывать встречу с влюбленной парой было бы слишком жестоко. Или все же рассказать, хотя бы в общих чертах, может быть, это поможет Алине принять правильное решение?
— Мы с Мишей договорились отдохнуть друг от друга, он какое-то время поживет у родителей, а потом, я думаю, все наладится, это просто нервные срывы. — Алина говорила вяло и неуверенно.
«Наладится — это вряд ли», — подумала Аня и неожиданно для самой себя произнесла:
— Ты знаешь, убили Красовского.
— Убили Красовского? Не может быть! Кто его убил? Как?
— Да, из того же пистолета, что и Веронику, в квартире, которую он снимал для свиданий с сестрами Гербер.
Аня очень кратко, не вдаваясь в подробности, рассказывала о взаимоотношениях Красовского с Лерой и внимательно смотрела на Алину. У Лины задрожали руки, и чашка звякнула о блюдце, потускневшие глаза стали ярко-голубыми, а выражение лица жестким, она была взволнована и не могла этого скрыть.
— Красовский взял у Леры такую большую сумму денег? — уточнила Алина.
— Да.
— И где эти деньги?
— Их не нашли.
Алина закусила нижнюю губу, резко поднялась и вышла из кухни. Аня допила кофе и тоже вышла в гостиную.
— Мам, давай домой пойдем, я уже торт съел и все мультики посмотрел.
— Скоро пойдем, заяц, подожди немного.
Алина вышла из спальни, кутаясь в пуховую шаль, и по тому, КАК она вышла, Аня поняла, что нужно заканчивать визит. От прежней размягченности не осталось и следа, Алина была собранной и холодно-любезной. Они церемонно распрощались, и Аня с Колей вышли из подъезда. Ребенок увидел детскую площадку и рванулся к качелям, Аня хотела его остановить — холодно и грязно, потом махнула рукой, расстелила на скамеечке полиэтиленовый пакет и присела. Коля самозабвенно раскачивался, Аня думала. Разорвать все отношения с Алиной? И полностью отстраниться от всей этой истории? Пусть сами разгребают вот это все… Но это будет совсем некрасиво по отношению к Алине, а если по-честному, то это будет предательством. И потом, нужно, что называется, держать руку на пульсе. Мало ли что еще может произойти, и лучше быть в курсе событий, для собственной же безопасности.
Да, сейчас мы с Алиной поистине «скованные одной цепью».
Итак, Красовского Алина знала. Она была поражена сообщением о его смерти, но, когда Аня назвала его фамилию, Алина не стала изумленно вопрошать: «А кто же это?», она сразу поняла, о ком идет речь, и занервничала. Коля раскачивался все сильнее, Аня заволновалась, заставила сына слезть с качелей и решила, что нужно позвонить Сергею.
* * *
Пробка была бесконечной, просвета даже не предвиделось, вся дорога впереди была забита машинами наглухо. Сергей успел несколько раз покурить, включал и выключал музыку, потом откинул сиденье, расстегнул куртку: в салоне машины было тепло, и тянуло в дрему. Он плохо спал в последнее время, и от недосыпа и беспрерывного курения болела голова. И еще эта поздняя и слякотная осень действовала угнетающе. Нет, конечно же, он, в прошлом майор УВД, не был излишне впечатлительным человеком и спокойно относился к издержкам своей профессии, а вот сегодня устал. Очень хотелось домой, в теплую уютную квартиру, где на кухне висит старомодный оранжевый абажур и жена налила бы ему свежезаваренный чай в тяжелый фарфоровый бокал и с улыбкой поставила перед ним. Но в квартире, которую он снимал, не было никакого абажура, а бывшая супруга не любила ухаживать за ним, она считала, что взрослый здоровый человек в состоянии налить себе чая сам.
Интересно, какая лампа на кухне у этой светленькой бухгалтерши? Девушка она модная, и интерьер у нее, наверное, какой-нибудь современный, с металлическими изогнутыми светильниками. Он нянькался с ней больше недели, но, надо отдать ей должное, у бухгалтерши был золотой характер: она не капризничала, не истерила, а четко, последовательно и правдиво излагала информацию и описывала события.
Несмотря на свою приятную внешность и недешевые тряпки, эта молодая женщина не ломалась, не изображала из себя томное создание, а словно бы даже стеснялась, что доставляет ему столько хлопот. «Весьма приятных хлопот», — усмехнулся он. Вот уже и дело закрывают, а она что-то надумывает. Зазвонил мобильник. Бухгалтерша Аня быстро, звонким и немного детским голосом рассказала о том, как съездила в гости к Шестовой.
Сергей выслушал, хмыкнул, пожаловался на пробку, которая и не думает рассасываться, сказал, что обязательно заедет вечером к ней домой, и дал отбой. Потом закурил очередную сигарету и решил, что хотя дело об убийстве Гербер и самоубийстве Красовского закрывают, но можно проверить один момент, и набрал номер Бобырева.
Алина раздраженно затушила только что прикуренную сигарету. В горле першило, глаза слезились от дыма, заполнившего кухню, не спасала даже мощная вытяжка. Алина Станиславовна Шестова сосредоточенно думала. В большой квартире было необычайно тихо, семнадцатилетняя дочь ушла к репетитору, а муж не жил дома уже неделю. При воспоминании о муже снова нестерпимо захотелось курить.
«Ненавижу, ненавижу!» У нее зубы застучали от ярости. Ну ничего, теперь-то уж точно будет все так, как захочет она. Она, Алина, добилась в жизни стабильности и определенного достатка, она кандидат экономических наук, доцент и высокооплачиваемый преподаватель, она хороша собой и успешна и никому не позволит рушить ее жизнь, вот эту респектабельную, красивую, образцово-показательную жизнь! Она выстраивала ее по кирпичику, день за днем, год за годом, и этот благополучный мир не может рухнуть в одночасье.
Как теперь она понимала свою мать, которая после развода с отцом превратилась в совершенно другого человека! Ее мать, эффектная, амбициозная и очень гордая дама, тщательно выстраивала имидж своей семьи, но внезапно семейный корабль дал трещину. Отец после двадцати лет брака ушел к другой женщине. Алине тогда исполнилось восемнадцать, у нее случился головокружительный роман с московским геологом, и вся эта история родительского развода прошла для нее практически безболезненно. В мечтах она уже жила в Москве и прикидывала, где же лучше им поселиться с геологом — на Кутузовском проспекте, у его старенькой бабули, или же упросить родителей геолога разменять квартиру.
Роман оборвался внезапно, Алина огорчилась: черт побери, она же почти жила на Кутузовском! Впрочем, геолог как таковой ее не особенно волновал,
