Мертвые девочки не проболтаются - Челси Ичасо
– Она расследовала не деятельность самой Школы, она следила за кем-то из ее членов, – поправляет меня Александра, – я стала подозревать ее в этом недавно. На заседаниях редколлегии она все время отвлекалась, делала какие-то пометки в блокноте, что-то нашептывала в свой диктофон. Я пыталась узнать, чем она занимается, но на мои вопросы она не отвечала. Вначале я решила, что Пайпер боится, что я украду ее идею, как… как она когда-то сама поступила, – Александра резко стала серьезней, – мы же все время соревновались. И вот однажды Пайпер вырвала страницу из своего блокнота, скомкала и выбросила. – Какой-то мелкий зверек пробежал рядом с тропинкой в подлеске, Александра вздрогнула. Она стала говорить тише, будто нас могут подслушать бурундуки. – Все разошлись домой, и тогда я достала из мусорки этот скомканный листок. Большая часть записей была перечеркнута ручкой, но кое-что я все-таки разобрала. Это было непросто, но… у меня получилось. Например «КВ». И я задалась вопросом: зачем Пайпер делать зашифрованные пометки, если она готовит простую статью о школе?
– Или, если на то пошло, зачем уходить в подполье? – добавляет Ной.
– Потому что это не была обычная статья о школе, – поясняет Александра, накаляя страсти, – я думаю, что Пайпер расследовала что-то более серьезное. И кто-то вполне мог ей угрожать, чтобы она прекратила совать нос не в свое дело. Но она не прекратила…
Александра переводит взгляд на обрыв.
– И этот кто-то пошел на радикальные меры, – заканчивает фразу Тайлер.
– Но какое отношение это имеет к мистеру Дэвису? – спрашивает Джейси.
Александра вытаскивает мятый листок бумаги из заднего кармана.
– Когда Саванна подошла ко мне в спортзале и стала говорить об угрозах Пайпер, у меня в голове закрутились колесики. Я побежала к своему шкафчику – там лежал этот скомканный листок из мусорки – чтобы понять, что расследовала Пайпер. Одно мне разгадать удалось – в этом я почти уверена.
Она протягивает мне листок, остальные, тоже желая взглянуть, собираются вокруг меня.
Среди каракулей одно уравнение с двумя большими буквами обведено карандашом: ЮФ = опасность.
Ной с насмешкой смотрит на Джейси
– О чем, о чем, а о «ЮФ» переживать не стоит, – хмыкает он.
Александра бросает на него неодобрительный взгляд.
– До этих выходных я думала, что это чьи-то инициалы. Но никому в Школе выживания они не подходят. Я даже переставляла местами имя и фамилию – все равно не подходит. Но вчера я кое-что поняла насчет нашего инструктора и одного из членов Школы. Но это не касается нашего кружка. Помните, какие слухи ходили прошлой зимой? Когда наша футбольная команда вдруг переместилась с последнего места на первое. Что они стали чемпионами не потому, что к ним в команду пришел новый звездный игрок, и не потому, что стали тренироваться в два раза больше?
– ЮФ – юношеская футбольная команда, – тихо говорю я, пиная сосновую шишку.
Хоть после победы к мистеру Дэвису и относились как к богу, в Лиге ему пришлось несладко. Сыпались самые разные обвинения – от подкупа судей до взяток другим тренерам за слив игры, но доказать ничего не удалось.
– Вот именно, – Александра улыбается, как улыбаются родители, гордящиеся своими детьми, – в прошлом году Пайпер спросила руководителя нашего журналистского кружка, может ли она написать об этом статью, но он сказал, что подобной статье не место в школьной газете. – Она дает нам время переварить эту мысль. – А что, если Пайпер решила рискнуть и все равно написать статью? А где лучше вести расследование, как не в Школе выживания? Тут тебе и капитан команды, и тренер.
Слова проносятся в моем мозгу подобно белке, пытающейся пробраться на верхушку дерева через ветки, прежде чем я успеваю их переварить. Пайпер обожает мистера Дэвиса. Она никогда не стала бы писать статью, ставящую его репутацию на кон.
Но последнее место, куда она ходила перед тем, как упасть с горы, – это его тренерская.
Пайпер
За две недели до того, как она упала.
–Об этом не может быть и речи, – шикает мистер Джеймс, обнажая желтые зубы. – Я тебе уже говорил об этом в прошлом году. Для школьной газеты эта тема не годится. На карту поставлены репутация и работа твоего учителя.
– Именно поэтому я и хочу взять эту тему, – возражаю я. Из соседнего кабинета доносится едкий запах бытовой химии – идет уборка. Я моргаю, чтобы не полились слезы. Этот вопрос не дает мне покоя с прошлого футбольного сезона. Хочу написать обо всем этом статью, а мистер Джеймс запрещает. – Мистер Дэвис невиновен, я уверена. Но сплетни не утихают, и это может для него плохо кончиться. Позвольте мне доказать его невиновность и прекратить сплетни!
Мистер Джеймс сидит на своем мягком кресле с колесиками, медленно вздыхает, его тощая грудь вздымается и опускается
– Мой ответ – нет, Пайпер. Самое твердое из возможных нет. Я ценю твою преданность мистеру Дэвису, но лучшее, что ты можешь для него сделать, – это оставить эту тему в покое. – Судя по тому, как он растягивает слово «преданность», говорит он одно, а имеет в виду другое. – Если ты еще раз меня об этом спросишь, я вообще выгоню тебя из редколлегии школьной газеты.
– Вы не имеете права, – протестую я, сжимая кончиками пальцев край его письменного стола, словно, если я буду крепко держаться, он уступит.
– Посмотри на меня. – На его виске пульсирует вена, кожа обгорела на солнце. – Пайпер, это не дебатный турнир. Здесь ты не выиграешь. А теперь, пожалуйста, покинь мой кабинет, мне еще нужно проверить контрольные, я не хочу тут сидеть до ночи.
Он щелкает пальцами в сторону выхода, потом опускает голову, устремив взгляд на стопку бумаг перед собой.
Его стол уставлен миниатюрными цветками в горшках. С трудом сдерживаюсь, чтобы не сбросить один из них. То, что в этом кабинете раньше вдохновляло, внезапно начинает удушать.
– Ладно, – огрызаюсь я, хватаю свой блокнот и разворачиваюсь, – но если карьера мистера Дэвиса рухнет, вы будете виноваты не меньше, чем все те, кто распускает слухи.
Вылетаю в коридор, проталкиваясь сквозь толпу, прохожу мимо кабинета химии, где мистер Дэвис обычно ведет занятия. Дверь заперта.
Я не куплюсь на его фальшивую заботу о мистере Дэвисе, он просто завидует! Мистера Дэвиса все любят, а на мистера Джеймса всем все равно.
Пока добираюсь до тренерской, челюсть начинает болеть – так сильно я скрипела молярами. Дверь открыта, мистер Дэвис сидит за письменным столом. Иду к столу, что стоит слева, кидаю
