Смертельный юмор - Марина Серова
В одном месте на перекрестке, которого, кажется, и в помине не было, когда мы ехали сюда, я свернула не в ту сторону. И только когда уперлась в непроходимый бурелом, я это поняла. Надо было сдавать и как-то задом выбираться. Передо мной лежала старая поваленная сосна со своими собратьями.
Я посмотрела в зеркало заднего вида и стала прикидывать, что и как мне лучше сделать.
И в этот момент я увидела свет фар, кажется, за нами погоня. Но нет, я ошиблась, машина двигалась, наоборот, по направлению к базе, я решила пропустить ее и лишь потом двинуться самой в нужную сторону.
Машина проехала достаточно быстро – еще бы, джип. Да и водитель, видимо, неоднократно здесь проезжал, раз так спокойно, свободно и достаточно быстро едет по этой дороге.
Когда я практически добралась до выезда из леса, поняла, что стало как-то светлее. Наверное, это потому, что закончился лес и его мрачность. Но нет, хорошо присмотревшись, я различила, что впереди маячила тонкая розовая полоска, начинался рассвет. Точно говорила моя тетушка: «Самое темное время перед рассветом. И самое страшное тоже».
Я выдохнула и в этот момент услышала шум машин. Тут же вдавив педаль газа в пол, я рванула на всей скорости. В зеркало заднего вида заметила, как из-за поворота вывернулся тот самый вездеход. Дистанция между нами была хорошая. Главное – успеть домчать до города, а там проще будет либо потеряться на улицах, незаметно свернув в подворотню или сквозной дворик, либо домчаться до ближайшего отделения полиции. Но, видимо, у моих преследователей машина была помощней – расстояние между нами сокращалось с невероятной скоростью.
Послышался звук выстрела, а я увидела, как из окна машины, спешащей за нами, высунулся мордоворот, что приходил в наш номер вечером.
Я помчалась еще быстрее, на пределе своих возможностей и возможностей моего автомобиля, в этот самый момент очухался Ираклий и стал подниматься.
– Лежать! – заорала я, понимая, что если преследователи выстрелят еще раз, то попадут прямиком ему в затылок, и вся моя работа по его охране и сохранению жизни и здоровью будет насмарку.
Ираклий рухнул как подкошенный без слов – то ли ему снова стало плохо, то ли он понял меня с полуслова – и то и другое к лучшему, лишние жертвы сейчас ни к чему.
Впереди маячил достаточно крутой спуск, дорога была четырехполосная и делилась ровно на две части скромным заборчиком посередине. Издалека нам навстречу по противоположной стороне поднимался огромный мусоровоз, пытаясь набрать скорость.
Мы приближались к повороту, преследователи были совсем уже рядом, и я увидела, как мордоворот снова высунулся в окно и примеривается к выстрелу. Я поняла, что деваться некуда, но сдаваться не собиралась, лихорадочно соображая, что же можно предпринять. И в этот момент произошло то, что никто из нас, участников утренней погони, не ожидал – ни я, ни те, кто был сзади. Мусоровоз развернулся и встал прямехонько между нами. Судя по грохоту, который раздался в этот миг, ничем хорошим его разворот не закончился. То ли мужик за рулем очень куда-то спешил, то ли таким образом решил помочь мне – было непонятно. Выходить и узнавать, что там произошло и как себя чувствуют участники столкновения, я не стала.
Обернувшись еще раз, я просто рванула вперед и вскоре преодолевала подъем, рассветное солнце было мягким, но уже слепило глаза. Я достала из-под козырька темные очки, нацепила их на нос, стала следить за дорогой внимательней – не проскочить бы нужный поворот. Еще немного, и мы точно спасены. Только вот по городским улицам не стоит, наверное, мчаться, как боевой конь по вражеским местам.
Я слегка сбросила скорость и, глядя на своего пассажира через зеркало, спросила:
– Ты как?
Ираклий попытался выдавить из себя улыбку, но это получилось с трудом:
– Нормально.
– Знаешь, оставлять одного я тебя сейчас не хочу. Давай-ка поедем ко мне. Там тебя точно никто искать не будет.
– Поехали. Если честно, то мне все равно куда – лишь бы уснуть. Можно прямо в машине.
– Ну нет, дружок, машину я сейчас быстренько поставлю на парковку, благо она совсем рядом с домом, и пойдем.
Глава 16
Так мы и сделали. Оставив машину, тихо, как только это было можно, поднялись по лестнице.
Я разулась, кивком показала Ираклию на ванную. Сама быстро зашла туда, ополоснула лицо. Пусть сначала гость приведет себя в порядок, а потом и я.
В этот момент я рассмеялась, представив, что я, как та Баба-яга из русских сказок – в баньке попарь, накорми-напои, спать уложи, а потом думай, как беду руками развести. Вот это стресс дает о себе знать – что за странные мысли только не придут! Хотя и в них есть своя доля правды. Вот насчет попарить и поспать – это легко. Насчет накорми-напои – это я к тетушке через пару часов обращусь. А вот насчет разведения беды…
Я вообще перестала понимать, что происходит. Мне казалось, что я уже все раскрыла: нашла того, кто покушался на Ираклия, нашла причину такого поведения, а еще и немного подружила предполагаемого преступника со своим подопечным. Но, как оказалось, я шла совсем не по тому следу. Кому же он так помешал, что человек решился на такой отчаянный шаг – убрать его совсем?
Мыслей в голове не было ни одной.
Я дошла до комнаты, открыв шкаф, достала с верхней полки белоснежное банное полотенце и прихватила безразмерный махровый халат, который лежал у нас в гостевом отделении. Не так часто, но мужчины посещали нашу с тетушкой мирную обитель, оставаясь и на ночлег. Не стоит думать, что это Милочкины или мои поклонники, отнюдь нет. Это были дальние родственники, пятиюродные племянники троюродных братьев, бывшие сослуживцы или мужья бывших тетушкиных коллег. И этот халат был предназначен как раз для таких гостей мужского пола.
Я постучала, спросила, можно ли мне зайти, и сама, не заглядывая, лишь приоткрыла дверь в ванную и, дотянувшись до стиральной машины, стоявшей между ванной и стеной возле входной двери, положила на нее полотенце и халат.
Из комнаты послышался звук включенного телевизора, и хоть я была не любительница его просмотра, но первые слова, которые донеслись из него, заставили меня вздрогнуть и чуть
