Смертельный юмор - Марина Серова
Я не знаю, сколько мы шли, сгибаясь и наклоняясь, – казалось, целую вечность. Ход был, не сказать, чтобы уж сильно узким, но уж очень захламленным.
Мы перебирались через какие-то завалы, собрав на себя всю паутину. В какой-то момент фонарик, которым поделился с нами Олег, моргнул раз-другой и погас окончательно.
Ираклий достал телефон.
– Блин, заряд батареи очень низкий. Ну, может, хоть ненадолго нам его еще хватит.
– Будем надеяться. Хотя здесь, к счастью, нет никаких поворотов и ответвлений, если что, будем идти с тобой на ощупь и по темноте. Обратного хода для нас все равно уже нет.
Внезапно после поворота ход сузился еще, а потолок опустился ниже, стало намного холодней и отчего-то влажно. В воздухе витал запах сырости.
Ираклий спотыкнулся, ухватился за торчащий из земляной стены корень, выронил телефон и, как-то оступившись, наступил прямо на него. Послышался характерный треск.
Ираклий чертыхнулся. Ситуация была далеко не радостная, но реакция Ираклия меня сейчас очень удивила. Я думала, что у него точно сдадут нервы и он заистерит. Все-таки столько испытаний выпало на его долю в последнее время, а он явно не привык к такой жизни.
– Ну и фиг с ним с телефоном, жизнь дороже. Женя, как думаешь, мы с тобой скоро выберемся? Я уже задыхаюсь в этом подземелье. – Он шумно втянул носом воздух.
Мне и самой уже стало казаться, что этому ходу не будет ни конца ни края. Надо было у Олега все-таки поинтересоваться, насколько он хоть примерно тянется. Сейчас было ощущение, что мы идем, а точнее, уже ползем, целую вечность.
Но вслух я этого, естественно, говорить, не стала, решила ответить обтекаемо:
– Судя по влажности и тому, что стало заметно прохладнее, то где-то уже совсем рядом должен быть выход на поверхность. Потерпи, еще немного.
Мои слова оказались пророческими. Впереди что-то неясно и тускло засветилось. Но идти стало тяжелее, пришлось опуститься на колени и ползком пробираться к светлому пятну. В какой-то момент оно исчезло.
Я ничего не поняла, остановившись. Сзади в меня врезался Ираклий:
– Женя, ты чего? Все в порядке?
– Да, сейчас только выдохну немного, и ползем дальше. – Как только я это сказала, светлое пятно появилось вновь.
И в этот момент до меня дошло, что, скорее всего, это была луна, которая то светила, а то пряталась за тучи. Отлично, значит, еще чуть-чуть, и мы на свободе.
Я дернулась в последний раз и выползла, ощущая себя какой-то землеройкой или кротом, выпрямилась, встав в полный рост, и вдохнула свежий воздух.
– Мы живы, мы спасены, – сказала я, оборачиваясь к Ираклию.
Но он ничего не ответил. Его вообще не было позади меня.
Я оглядела то место, откуда только что выбралась сама – неприметный спуск с небольшого холма, каменная кладка, позеленевшая от времени и покрытая мхом, наткнешься на такую и днем – пройдешь мимо, а ночью и подавно. Сейчас в мертвенно-бледном сиянии луны этот вход казался потусторонним, словно портал в параллельный мир.
– Тьфу! Что за чушь лезет в голову, – отругала я сама себя и тихонько позвала: – Ираклий, Ираклий!
Из входа, а точнее – выхода в нашем случае, донесся стон и слабый шепот.
– Женя, я задыхаюсь, я больше не могу ползти.
– Поднатужься, собери все силы, что у тебя есть. Вылупляйся, как бабочка, – сказала первое, что пришло в голову, и поняла, что сморозила сущую глупость.
Но она возымела свое действие. Ираклий как-то дернулся и, словно гусеница, выполз наружу. Едва его ноги оказались на свободе, как он, шумно втянув в себя воздух, отключился. Видимо, обморок.
Я, конечно, знала, что в таких случаях делать, но сейчас немного растерялась. Нужно идти, а Ираклий не в состоянии это сделать. И как быть?
Глава 15
Я завертелась как ужаленная, при свете луны, вовремя выглянувшей из-за облаков, пытаясь разглядеть своего спутника. Потом догадалась наклониться и пощупать пульс. Он был замедленный. Как не вовремя! Что делать?
Я принялась лихорадочно соображать, но ничего лучше, как похлопать его по щекам, чтобы привести в чувство, я не придумала.
С этой задачей я не справилась, хоть Ираклий и очутился на свободе, но так в себя и не пришел. Я начала его снова тормошить и легонько бить по щекам – надо же было сделать так, чтоб он очнулся.
Ираклий слабо застонал, но глаза так и не открыл. Я привалила его к ближайшему дереву. Эх, сейчас бы воды. Но где ее взять?
В лунном свете все было видно хорошо – каждый куст, каждое деревце. Я подумала, что стоит чуток пройти вперед – вдруг здесь есть ручей или хотя бы какая-нибудь лужа – где-то совсем рядом слышался глухой шум, словно бежал ручеек.
Мне казалось, что я прошла совсем немного, как вдруг деревья расступились, и я почти уткнулась носом в свой собственный автомобиль. Не веря своим глазам, я обошла его, погладила дверцу и ломанулась назад в кусты, где оставила стонущего Ираклия.
Кое-как ухватив его под мышки, я волоком потащила своего подопечного по тропинке к машине. Все, мы спасены. Дорога, хоть и грунтовка, была вчера нормальная, ехать можно спокойно. Какое счастье, что я не поехала, а точнее, не смогла проехать до самой базы, а оставила свою автоконяшку здесь.
Кое-как запихнув Ираклия на заднее сиденье и уложив его там, я села за руль, прогрела мотор и, аккуратно развернувшись, стала выезжать на основную дорогу.
Высокие деревья стояли стройными рядами, и в призрачном свете луны они мне казались живыми, тянущими свои руки-ветки к нам, желая задержать, остановить.
Никогда мне еще не было так страшно, как сейчас. Хотя, казалось бы, опасность уже позади, мы спасены, погоню вряд ли за нами отправят – подумают, что либо мы на территории, либо сгорели в старом доме.
Дорога была ухабистая – быстро не поедешь. Днем мне казалось, что она была немного другой. А может, просто я ехала в ином настроении и не обращала внимания на такие мелочи. Вырулив на достаточно широкую дорогу, я взглянула на небо – тучи разошлись совсем, огромная луна в полнеба хорошо освещала путь. Подумав, что выключить фары – это будет хорошее решение, я так и сделала, а то мало ли что – на беду и палка стреляет.
Сколько я еще ехала – неизвестно. Время складывалось для меня в длинную, длинную ленту жвачки, которую нужно вытягивать из круглой
