Светлана Борминская - Москва в решете

— И поэтому он её убил?

— Возможно. Потом он спустился вниз и, по словам бабушки Александровой, уехал на красной машине, — Трофимов снова посмотрел на часы и, выразительно, на Ирину.

— Кто он вообще, этот Потявин? Пришельцы какие-то… Он, что, псих? — Ирина вспомнила, как ездила несколько часов с вполне нормальным «психом» по ночной Москве на мотоцикле в его шлеме, и ночь, которую они провели вместе.

— Следов преступления в квартире, которую снимал Байрамов-Потявин не обнаружено. И на психа он не тянет, — покачал головой Трофимов. — Правда, под ногтями жертвы, Виктории Сморчковой, его квартирной хозяйки, обнаружены фрагменты клеток кожи, которые по ДНК совпадают с клетками кожи Виктора Потявина, который два года назад совершил похожее убийство и сбежал из челябинской психиатрической больницы закрытого типа, в которой проходил обследование в рамках уголовного дела, — Трофимов помолчал и добавил: — Знаете, Ира, патология характера Потявина — это его исключительная жестокость.

В квартире, которую он снимал, обнаружены тридцать восемь тысяч долларов США и золотые украшения. Объяснить наличие у него золотых украшений Жук и Петриги, Потявин отказался, заявив, что снимал лишь одну из трёх комнат и, что лежит в других он понятия не имеет… Ирина? Что с вами? — потряс её за руку участковый. — Также в квартире обнаружена профессиональная прослушка… Всё, что происходило этажом ниже он мог слушать через специальные стационарные наушники, лёжа на своей кровати. Дочь Виктории Сморчковой утверждает, что ещё в декабре, Потявин-Байрамов предложил им за всю квартиру сто тысяч долларов, на что они отказались, запросив сумму в два раза большую. На этой почве между ними шёл вялотекущий конфликт. Хозяйка предложила Потявину, в конце концов, съехать, и он обещал освободить комнату в конце месяца. А сейчас Потявина поместили в психиатрическую клинику на предмет обследования и изучения его патологической личности.

Ирина улыбнулась и встала.

— Спасибо вам большое господин участковый инспектор за разговор. Обещаю, что без вашего разрешения об этой информации не узнает никто.

— Работаем, — участковый инспектор Трофимов кивнул и покосился на электрочайник. — Вы в больницу сейчас?..

Через час Ирина входила в травматологическое отделение Первой Градской больницы.

— Всегда, когда делаю что-то хорошее, со мной обязательно что-нибудь случается, Ир! — Виталина сидела на кровати с перевязанной шеей и пыталась улыбаться. — Мне даже нахмуриться сейчас нельзя, так больно, — после нескольких неудачных попыток заключила она. — Завтра меня выпишут, так что буду дома лечиться. Знаешь, удивляюсь, ну как же я не заподозрила сразу, что исчезновение Катьки — дело рук этого фальшивого Бахтына?..

— Что у тебя с шеей?

— ДТП, — Виталина осторожно потрогала фиксирующую повязку и пожаловалась: — Въехала в гору кирпичей… Мою машину? Бери, только осторожней, и фары разбитые поменяй, — Виталина поморщилась. — Движение-то в Москве, сама знаешь… И не оставляй, где попало! Хорошо?..

— Обещаю, — кивнула Ирина.

На вокзалах они подходили к патрульным милиционерам, носильщикам, таксистам, продавцам книг, тележек и сумок, к бабкам, которые торговали зеленью и обязательно заглядывали в платные туалеты. Разговаривали и спрашивали, оставив Пашку на попечение Лидии Ивановны. Регулярно ездили по кольцевой линии метро, ведь именно там самые хлебные места попрошаек с детьми.

Садясь в машину, Ирина с огромным трудом следила за дорогой, она вдруг обнаружила, что практически не видит ни машин, ни светофоров, а лишь идущих по своим делам мужчин. В Москве их было не так уж и много — мужчин средних лет, которые вели или несли на руках четырёхлетних сыновей.

Прошли пять день поисков, было уже 22 мая.

— Мы не найдём его, — проснувшись рано утром в пятницу, сказала Ирина.

— Он может и не в Москве, а где-нибудь в маленьком городке. Там легче снять жильё, — её мама, закрыв руками голову, раскачивалась на стуле. — Позвони участковому, Ир!

— Не бросайте вокзалы!.. Возможно, он и не пытался пока продать мальчика, но он стопроцентно узнавал, как и где это можно сделать, раз захватил его с собой. Оденься, как можно скромней и спрашивай, спрашивай, — добавил Трофимов. — Ты можешь встретить его в любой момент!

— Хорошо, но мне самой срочно нужно выходить на работу, — Ирина попрощалась и положила трубку. — Мама, я сегодня поеду на работу! — громко повторила она.

— Позвони Архидьяконову! — крикнула из кухни Виталина. — Слышишь, Ир?..

Ирина сидела в кабинете Пятницкого.

— Мне хочется кричать от бессилия, — жаловалась она шеф-редактору. — Что же мне делать? У меня руки опускаются…

Пятницкий молча глядел на неё.

— Давай Яшкину фотографию, мы давно могли бы опубликовать её, Ир, — наконец сказал он.

— Правда?.. Господи, у меня это просто вылетело из головы, — Ирина оглядела огромную комнату редакции, в которой суетились журналисты.

— Давай всё, что у тебя есть, — рассердился Пятницкий. — И возьми себя в руки, Ир! Что с тобой, ты ловила воздух сачком всю неделю? Или у тебя вместо головы мячик?..

— У меня не осталось ни одной разумной мысли в голове, ни одной…

Ни одной разумной, — повторяла Ирина, быстро выходя из редакции через час.

Ресторан «Конура» был ещё закрыт. Ирина, посидев в кафе напротив, вошла в него вместе с первыми посетителями. Время тянулось настолько медленно, что было время подумать обо всём, что с ней случилось.

— Давай пересядем? — предложил Архидьяконов, незаметно материализовавшись у неё за спиной. Выбрав столик в углу, он вытащил из сумки ноутбук.

— Загляни, — через минуту предложил он, и Ирина вгляделась в монитор.

«Продаётся…» было написано по-английски, и далее следовало подробное описание всех достоинств дамы, а также краткое описание недостатков, таких, как начальная стадия целлюлита. Ирина подняла глаза.

— Что это? Работорговля в Интернете?

Архидьяконов кивнул.

— «Биосайт».

— Подождите, но такой сайт должны просто закрыть, за этим же следят спецслужбы?

Архидьяконов молча курил.

— Тут несколько уровней защиты, просто так ты на него никогда не попадёшь, Ира, — буркнул он. — Видишь, тут не только дамы, тут мужчины и дети. Смотри!.. Давай-давай!

Через час Ирина убедилась, что Яшки на «Биосайте» нет, хотя пара фотографий были до досадного похожи, но дети были другого возраста. Её покоробило, что во всех аннотациях и приложениях к выставленным на продажу — обязательно были указаны группы крови, резус-факторы, подробное описание здоровья и даже «ай-кью».

— Я иногда заглядываю, ради интереса, так вот, контингент постоянно меняется, — Архидьяконов повернул ноутбук к себе.

— Значит, их покупают?! Но, как можно купить человека… Чего с ним делать-то? И разве кто-нибудь согласится, чтобы его продали? — Ирина вдруг поняла, что именно здесь, в «Конуре», она узнает о таких вещах, которых просто не должно быть по определению, и ей стало не по себе, когда она оглядела полупустой зал.

— Люди, которые занимаются этим, наверное, знают, кому может понадобиться живой человеческий материал, — проворчал Архидьяконов, убирая ноутбук.

— Живой человеческий материал? Вы о чём?! — почти выкрикнула Ирина.

— Россия одна из самых бедных христианских стран. Безнадёжность, никакого просвета впереди, работа за копейки и смерть от нищеты в старости, — металлическим фальцетом поддразнил её Архидьяконов.

— А они знают, что их продают? Может, их купят, а потом просто убьют? Как же можно — продавать себя? — выдохнула Ирина.

— Все мы в той или иной степени продаёмся, но думаю, что большинство из тех, что представлены на «Биосайте» и не догадываются, что они предложены для покупки кому-то, — Архидьяконов отодвинул от себя солонку и посмотрел на Ирину. Похоже, разговор его забавлял.

— То есть как?

— Ну, к примеру, кому-то позарез нужны деньги…

— И что?

— Ты же читала, там несколько десятков страниц: «Куплю женщину детородного возраста и её параметры. Куплю ребёнка и параметры…». Предложений, между прочим, всегда меньше, чем спрос, Ирочка, — Архидьяконов вздохнул и проворчал: — Недра почти все разворованы, что можно уже продано сотни раз, но на просторах России полно живых людей, с которыми можно делать всё, что угодно, Ира!.. Никто не хватится, никто не заступится, каждый — за себя! Одичавший, полуголодный, очень бедный и дезориентированный в массе народ. Люди пространства… Смотри, даёшь на «Биосайт» описание симпатичной соседки, тут же находится пара покупателей, ты сажаешь её к себе в машину под благовидным предлогом и везёшь продавать тому, кто предложит больше! Получаешь чистые деньги, и всё!.. Судьба этой дурочки тебя уже не интересует.