Светлана Борминская - Москва в решете
Ирина вдруг поняла, что Архидьяконов не шутит. Он вообще не склонен разбрасываться шутками. Она сама так пропала на целый месяц в январе…
Люди пространства… и виртуальные российские правительства, которые последние двадцать пять лет маниакально зарабатывают деньги лишь для себя, любимых, для пущего виду, рассказывая в новостных программах, как много они вкладывают сил в свой мрущий народ. Они их вкладывают, а народ мрёт каждый год на миллион…
— Ты заглядывай на сайт, хотя бы раз в неделю, — Архидьяконов поднялся и быстро взглянул на Ирину. — Тебе работа нужна?
— Нужна, — эхом повторила Ирина.
Архидьяконов ушёл, а Ирина продолжала сидеть, раздумывая, не съездить ли ей сейчас на три вокзала — Ярославский, Казанский и Ленинградский…
Чей-то настойчивый взгляд вдруг стал ей мешать, и Ирина нервно поискала глазами внешний раздражитель.
Из довольно тёмного угла за ней наблюдал смешной толстяк с телевиденья, о котором в феврале ей рассказывала Виталина, предложив на выбор познакомить либо с ним, либо с Архидьяконовым. Ирина почему-то выбрала последнего… Кажется, он вдовец и богат, вспомнила она. Полное кавказское лицо с бритым черепом и неуклюжая, на первый взгляд фигура, нет, совсем не неуклюжая… Очень ловкий толстяк ещё в феврале отметила она.
Ким Хазаров поднял бокал и, подмигнув ей, медленно выпил. Потом, не спуская с неё глаз, поднялся и пересел к ней за столик.
— Разрешите?
— Пожалуйста, — кивнула Ирина.
— Давно за вами наблюдаю… Я на телевиденье работаю, и вы вроде?.. Меня зовут Ким, — тихой скороговоркой представился он.
— А как меня зовут? — спросила Ирина на всякий случай.
— Разведка доложила, что вас зовут Ирочка, — улыбнулся Хазаров, и Ирина с удивлением прислушалась к чуть хрипловатому, почему-то знакомому тембру голоса.
— А вы знакомы с Жилеткиным? — Ирина спросила наобум, вспомнив друга юности, уехавшего из Томска покорять Москву и обосновавшегося на ТВ.
— А кто с ним не знаком? — удивился Хазаров. — Жилеткина каждая собака знает.
— А вы не подскажете, как ему позвонить?
Хазаров пожал плечами и вытащил телефон…
— Здравствуй, Ира, ты нашлась! Почему сразу не позвонила? И что мы молчим? — спросил Жилеткин, словно они виделись лишь вчера.
— Ну, я даже не знала вашего номера телефона, — наконец, выговорила Ирина.
— А мы уже на «вы»?.. — Жилеткин засмеялся. — Как ты, Ир? Я беспокоился в январе, когда мне позвонил Кузьма Иванович…
— Плохо, — буркнула Ирина, добавив: — Всё так плохо, я просто не вижу смысла жить, Игорь.
Хазаров, до этого смотревший одним глазом на неё, а вторым на свисающий с потолка светильник, мгновенно сфокусировал на ней оба глаза.
— Я никогда не забуду, как ты спасла нас в автобусе, — Жилеткин произнёс это тихо. — Приезжай ко мне, Ира, я помогу!
— Какая ерунда, — заикаясь, произнесла она. — И когда это было?
— Нет, не ерунда, — голосом, который она помнила, вывел Жилеткин. — Нас же порезали тогда, как гусей, помнишь?.. Кстати, ты звонишь по телефону совладельца канала! Что бы это значило, а?.. Ира, я не понима-а-аю! — засмеялся Жилеткин.
«Я не понимаю! — вспомнила она. — Где он меня порезал-то? — вытирая кровь о рубашку, выводил Игорь Жилеткин в перевёрнутом автобусе. — Ира, дай ему по ушам! А лучше по башке!» — закричал он, когда Ирина поползла в сторону «херувима», который размахивал ножом вблизи носа шофёра «ПАЗика».
— Как Кузьма Иванович? — спросил между тем Жилеткин.
Ирина выдохнула, быстро взглянув на Хазарова.
— Скажешь потом, приезжай! — словно разгадав её мысли, произнёс Жилеткин.
«Господи, ну почему я не спросила его телефон ещё тогда у отца?.. Ведь он помог бы мне, и я не очутилась бы тем вечером в Колодезном переулке! Не угодила бы к Архидьяконову, а просто сразу стала бы зарабатывать нормальные деньги!» — Ирина уныло перебирала свои мысли, сидя на заднем сиденье кадиллака, который вёл Хазаров.
Бронированные «джипы» сгрудились у подъезда Телецентра в Останкино. Ирина однажды уже была здесь, когда проходила практику в Москве пять лет назад.
Первый, кого Ирина увидела, войдя в кабинет вслед за Хазаровым, был Игорь Жилеткин — оператор с томского ТВ, и важный телевизионный функционер Московского Телеканала.
— Я рад, — раскрыв руки, подошёл к ней Игорь Львович Жилеткин. — Кузьма Иванович говорил, ты развелась со своим дизайнером, Ирка?..
— Не рассказывай никому, — попросила Ирина.
— Не буду, — Жилеткин сделал серьёзное лицо. — Ира, я сейчас закончу совещание, и мы через полчаса с тобой поговорим? Присядь…
Ирина опустилась в небольшое кресло у окна. «Здесь так хорошо!» — наблюдая за спорящими и ругающимися известными и не очень телеперсонами, думала она, ловя на себе их любопытные взгляды.
— Ира, я помогу тебе… Мне очень жаль дядю Кузьму, он мог бы ещё пожить. Что касается Яшки, то утром тебе позвонит детектив и ты расскажешь ему всё, что сочтёшь нужным, хорошо? И сразу же приезжай сюда. Мы поговорим о твоей работе, — поцеловал её на прощание Игорь Львович Жилеткин.
— Какой именно?
— Шоу «Обман», — понизил голос директор по маркетингу самого раскрученного в России коммерческого Телеканала.
Ирина, минуя лифт, спустилась по лестнице Телецентра на улицу, и, перебежав дорогу, села в маршрутное такси.
— Мне никто не звонил, мам? — с порога спросила она. — Боже мой, я, кажется, нашла работу!
В комнате на диване сидели её мама, Лидия Ивановна, Виталина и Пашка напару с зелёным зайцем в шерстяных клетчатых трусах…
А в это время, в железнодорожном отстойнике у платформы Москва-3, в поезде, который стоял на запасных путях, на руках у немолодой плохо пахнущей женщины, сидел Яшка.
— Мальчик, — женщина, облизав палец, попробовала на вкус сметану «Домик в деревне». — Ешь, пока не скисла, засранец маленький… На, ложку! — и сунула ему в руку мальчика грязную пластмассовую одноразовую ложку. На нижней полке, завернувшись в одеяло, спал тощий и долговязый «малый» с красным жировиком на шее.
ХОРОШАЯ БАБАНаутро Ирина встретилась с детективом и отдала ему фотографии сына, рассказав о перипетиях неудачных поисках.
— Не плачьте, мамаша, найдём вашего Якова! — похлопал её по плечу детектив. — Ваша нервная система в плачевном состоянии, поймите, так нельзя. Пейте нейростабил, в конце концов!
— Довезти вас до Телецентра? Садитесь, мамаша, — кивнул на заднее сиденье тюнинговой «волги» его молодой напарник. — Эх, женщины…
Первое, что бросилось Ирине в глаза в студии А-голубая — это ярко-алые атласные подушки в человеческий рост к новой сигнальной передаче «Шоу Обмана». По ним, звеня серебряными браслетами на ногах, прохаживалась популярная телеведущая Карасёва. Она оглушительно высморкалась и достала из сумочки зеркальце, но, увидев Ирину, спрятала его и быстро вернулась к наваленным в художественном беспорядке подушкам, футболя их лакированными длинноносыми туфлями…
— Ирина Кузьминична, — обрадовалась ей ассистентка режиссёра «Шоу Обмана» Лера. — Зайдите к Игорю Львовичу на пять минут. Он вас ждёт!
— Ира, сейчас ты поучаствуешь в кастинге на роль ведущей в «Шоу Обмана», — подмигнул ей директор по маркетингу. — Борьба будет проходить между людьми известными и не бедными, у каждого из них есть своя фишка, узнаваемое лицо и море скандального обаяния…
Ирина кивала, заинтересованно слушая.
— Игорь, благодарю, но я бы с удовольствием пошла в это шоу редактором, а не ведущей, — быстро вставила она. — Моя мечта быть редактором, даже можно младшим…
Жилеткин отрицательно покачал головой и продолжил:
— Лёня Парицкий и Альбина Манукян, шоуменша Карасева и актёр Белявский… Ира, они все вышли в финал, но это неважно!
— Почему это неважно?
— Я хочу, чтобы ты обязательно попробовалась, — Жилеткин сказав это, понизил голос. — По секрету, я могу от себя предложить одного человека.
— Ты что, Игорь? Я только опозорюсь, — Ирина покачала головой. — Господи, да мне с ними не сравниться! Они москвичи, наглые, красивые, а я даже не накрасилась с утра сегодня. У меня же нет ни одной, даже самой плоской шутки в голове, мне плакать хочется! Уже год плачу. Нет и нет!
— Да, — Жилеткин глядел на неё и повторял: — Я хочу, чтобы ты попробовалась… Я так хочу!
— Нет.
— Ты хорошая баба, Ирка, и классная телеведущая. Я же тебя знаю!
Я хочу, чтобы ты попробовалась наравне со всеми, я тебя прошу, — тихо повторил Игорь Жилеткин. — Договорились?
— А кто будет нас судить? — упавшим голосом поинтересовалась Ирина.
— Я, — показал на себя большим пальцем Жилеткин. — Потом Хазаров и ещё тринадцать человек!
Ирина смотрела на ламинированный паркет и молчала. У неё внезапно заболело сердце.
