Светлана Борминская - Москва в решете

— А где Бахтын? — спросила Ирина, с улыбкой глядя на ловкие манипуляции бармена.

Бармен осторожно взглянул на неё и прекратил улыбаться, и Ирина через полчаса вернулась домой. Пашка спал в старой кроватке, которую она так и не успела выкинуть. Зелёный заяц сидел у него в ногах… Ирина выглянула в окно, на скамейке у подъезда всё ещё дремала бабушка Александрова (ударение на «о»).

— Давай её к нам позовём? — спросила мама, разглядывая бабушку сверху из окна.

— Мы сами тут с тобой на птичьих правах, мамочка! — напомнила Ирина.

Половина восьмого вечера раздался скрежет в замке, Ирина выбежала в прихожую и с облегчением увидела на пороге маму Виталины — Лидию Ивановну.

— Ирочка приехала! А Яшку привезла? Не-ет?.. — улыбка сползла с губ Лидии Ивановны и она всхлипнула. — А Виталина сломала ключицу, — вытащив платок из кармана, пожаловалась она.

— Но как же так?..

— Как ты уехала, так на следующий день всё и началось, — начала рассказывать Лидия Ивановна. Слёзы продолжали быстро течь по её лицу, но также внезапно закончились. Лидия Ивановна шмыгнула носом и села…

— Утром, как ты уехала, пришёл сосед по гаражам Чухачёв. Пришёл, и говорит, Вита, чего там у тебя, собака, что ль, под гаражом сдохла?.. Такая вонь, говорит, пойдём, откроешь, а я тебе её зарыть помогу… Вита сначала не хотела идти, говорит, мам, он такой занудный этот Чухачёв, всё ему мерещится… Но уговорил он нас всё-таки, — Лидия Ивановна вздохнула. — Значит так, подходим мы туда, ещё не дошли метров пять, я принюхиваюсь — правда воняет! Как будто протухла не одна а, по крайней мере, пять собак! Кашляем, терпим, Витка вытащила ключи, а ни один из них не подходит! Ира, ни один не подошёл, словно не её гараж. Она поворачивается к Чухачёву, а он фыркает, что, мол, забыла?.. Чего, спрашиваем, забыла-то? Ещё в апреле, говорит, парень менял замки, я его ещё спросил, мол, чего ты тут?.. А он говорит, ты его наняла. Какой парень-то, спрашиваем. И тут Виталина говорит, Чухачёв, вызывай милицию! Он, спрашивает, зачем? Давай, говорит, молотком и зубилом, быстрей получится.

— Вызывали?

— Конечно! Участкового инспектора Трофимова.

— И что?

Лидия Ивановна покачала головой и всхлипнула.

— У самой двери стояли три мешка…

— А чьи мешки? — перебила Ирина.

— Чьи? — Лидия Ивановна помолчала и продолжила: — Из первого, прогрызенного, вылезли две крысы и побежали прямо на нас! Когда его открыли, из него торчала рука хозяйки квартиры, которая сдавала её Бахтыну… В двух других мешках вещи Кати Жук и Дины Петриги, и ещё на самом дне лежала чья-то незнакомая дорожная сумка. Участковый спросил, как в нашем гараже оказались эти вещи и труп соседки? А мы и не знаем ничего, ну нас сразу же с этими находками повезли в милицию! Гараж-то на Виталину записан… Мы дали показания, что это вещи Кати и Дины, которые пропали из квартиры где-то в ноябре, — Лидия Ивановна вздохнула и зевнула, прикрыв рот рукой.

— И что было дальше? — поторопила её Ирина.

— Ирочка, я с ног падаю, давай завтра договорим, — Лидия Ивановна поглядела на неё умоляюще. — И потом, тебе всё равно про Яшку надо участковому Трофимову рассказать… Лучше покажи мне Павлика, — шёпотом попросила она. — Пойдём на него смотреть?

— Пойдёмте! — улыбнулась Ирина.

Они встали и на цыпочках пошли к маленькой комнате.

Участковый Трофимов с минуту разглядывал Ирину сквозь разбитые очки, которые затем положил в конверт и спрятал в сейф.

— Вещдок, — хмуро пояснил он, а Ирина, волнуясь и путаясь в словах и датах, продолжила рассказывать, что случилось в Томске, откуда она только что приехала.

— Мальчик, скорее всего, пока при нём, — выслушав, сказал участковый. — Ира, вам с мамой надо походить по вокзалам.

— Как это походить по вокзалам?..

— Он вряд ли вам позвонит ему ни к чему рисковать. Мальчик маленький, здоровый, русак, он может продать его в любой момент, и самое паршивое то, что его быстро купят. Просто с руками оторвут! Увезут с любого вокзала и тогда уж точно — пиши пропало… Возьмите у Роговой её «Киа» и помотайтесь по всем московским вокзалам, вдруг повезёт. А что касается ваших вопросов о мешках, найденных в гараже у Роговой, то следствие ещё не закончено, поэтому никакой информации дать не могу, — участковый нахмурился. — Ну, хорошо, только не для газеты, — Трофимов привстал и выглянул в открытую дверь. — И только про Рогову…

— И про Байрамова, — попросила Ирина. — Я обещаю не писать без вашего разрешения!

Трофимов тяжело вздохнул и покосился на дверь, потом встал и закрыл её.

— Что касается Байрамова, то по месту жительства и работы он характеризовался положительно, впрочем, и про других соседей мы тоже не нашли ничего криминального. Зато после того, как ваша подруга обнаружила в своём гараже мешок с трупом квартирной хозяйки Байрамова, мы решили его подвигнуть на проявление хоть каких-то действий и повесили объявление о сносе гаражей в трёхдневный срок, в очень большой надежде, что он попробует вывезти её тело.

— И что?

— Он даже не почесался, — чертыхнулся Трофимов. — Пришлось задержать его по заявлению Роговой, в котором она утверждает, что попала в Турцию через пилота, с которым её свёл Байрамов.

— И что?

Трофимов вытащил из стола обычный плеер и дал Ирине маленький наушник. Ирина, повертев его, вставила в ухо.

— Слушай, только недолго, пока я тут, — кивнул участковый.

Ирина, попросив сделать громкость максимальной, с тревогой прислушалась к помехам и едва слышным голосам.

— Значит, вы утверждаете, что четырнадцатого апреля на частном самолёте попали в Турцию по чужому загранпаспорту? — неожиданно громко спросил незнакомый мужской голос, и сразу же раздался взволнованный голос Виталины:

— Да, я отдала ему свой паспорт, когда мы проходили таможенный контроль. Байрамов предупредил меня, что этот человек — пилот-частник и у него зарегистрированный по всем правилам самолёт.

— Объясните, зачем вы поехали в другую страну таким экзотическим способом, а не по турпутёвке, например?

— Тринадцатого апреля я вышла взять почту и увидела в ящике конверт, я его открыла и из него вывалилась записка от Кати Жук.

— Почему же вы не отнесли конверт в милицию в тот же день?

— Потому что деньги требовались срочно, и девчонки могли пропасть окончательно.

— И что вы сделали, расскажите по порядку.

— Я подумала, что достану деньги и поеду, освобожу их. Тысяча у меня была, не хватало лишь на дорогу, и я, немного подумав, поднялась на третий этаж к соседу сверху Байрамову.

— Почему вы обратились к Байрамову?

— Он встречался с Катей Жук, и я подумала, что ему небезразлична её судьба, тем более, он говорил, что сам хотел бы разыскать Катю.

— То есть он спрашивал вас о ней?

— Да, пару раз зимой.

— И что вы сделали?

— Я поднялась на третий этаж и показала Байрамову записку от Кати Жук.

— И как он отреагировал?

— Байрамов пригласил меня зайти. Я спросила, не хочет ли он помочь Кате?

— И что?

— Он сказал, что у него нет загранпаспорта, и пока он его будет оформлять, Катю, возможно, перевезут в другое место. Тогда я предложила помочь мне с деньгами на авиабилет.

— Он дал вам эти деньги?

— Нет.

— И что вы сделали?

— Я разозлилась и собралась уходить.

— А как отреагировал на это Байрамов?

— Он предложил познакомить меня с пилотом, который совершает чартерные рейсы в Турцию и на Кипр на своём самолёте.

— А вы?

— Я согласилась за неимением лучшего.

— Скажите, вы ведь должны были как-то расплатится с пилотом?

— Байрамов утверждал, что вопрос оплаты с ним он решит сам.

— И вы поверили?

— Мне больше ничего не оставалось, он позвонил пилоту при мне, и тот согласился встретиться со мной.

— И что было дальше?

— Пилот согласился захватить меня в Стамбул на следующий день, если я не буду задавать лишних вопросов.

— А обратно?

— И обратно, вместе с освобождёнными девчонками. Байрамов обещал ему оплатить наш перелёт оттуда.

— То есть вы согласились на это предложение?

— Да, не раздумывая, хотя пилот выглядел и разговаривал, как настоящий скряга. За отдельную плату он даже согласился оказать мне услугу.

— Какую именно?

— Сопровождать в квартал, где удерживали Катю и Дину, и быть посредником в передаче денег.

— Что же произошло в итоге?

— На следующий день я улетела с ним в Стамбул..

— Вас ничего не насторожило во время перелёта?

— Насторожило.

— Что же?

— Со мной летели ещё двенадцать девушек.

— Куда они летели?

— По их словам — на работу.

— На какую?

— Официантками, танцовщицами, горничными.