Сергей Яковлев - Петля на зайца
Тут правым колесом я влетел в неприметную выбоину — ну, и асфальт, прости, Господи! — и машину здорово тряхнуло. Подвеску, правда, не пробило, но неприятно. У меня даже лицо перекосилось. Борька тоже скорчил рожу, однако тактично промолчал.
— Вот так, Барух Лейбович, я агент и резидент Молдовы, жовто-блакитной Украины милой, Беларуси и еще каких-то государств. Завтра же в Кишинев и Жмеринку шифровки отправлю. Прикури-ка мне лучше папиросу, охламон!
Боб засмолил сразу две «беломорины», мне и себе.
— Геологом он меня считал! Геологом… Обхохочешься. А место действительно классное. Доберемся — сам увидишь. Насчет тайны ты не ошибся, но это, Боб, не моя тайна. Ты же меня с трех лет знаешь, у меня на самом деле все на виду, почти как у Майкла Джексона.
— У Мадонны лучше смотрится…
— Кто же спорит? Мадонна — тетенька, потому у нее и лучше. Странно было бы, если бы тебе дяденьки нравились. Вот и я такой же, как Мадонна с Джексоном. Весь перед тобой. Родился, учился, женился… Масть, правда, сменить пришлось. Из геологов перекрасился в частного собственника с мотором. Ну, понятно, есть еще мелкие заморочки, которые я скрываю даже от своего гинеколога, то бишь адвоката, но…
Я затянулся последний раз и затушил окурок в пепельнице.
— Одним словом — не нуди, зануда. Есть место, где можно временно перекантоваться, переждать, пока все уляжется. Или не уляжется… Машину оставим в хорошей дыре, ее там никогда никто не сыщет. А сами припрячемся слегка, на недельку. Продуктами затарились нормально, курева пока тоже хватит. Все о’кей, как говорят друзья-американцы. Скоро уже. Потерпи.
— Ну-ну… Отчего же не потерпеть, — обреченно покивал большой головой Борька. — Только и осталось, что терпеть.
— Ага… А ты где терпеть будешь?
— Пока вот здесь, рядом с тобой.
— Логично…
Не доезжая до моста через Пашу, свернули вправо, пролетели поселок, и — пошла расейская дорога. Асфальт кончился. Дорога настолько резко ухудшилась, что мой «козелок» скакал и прыгал по этой «улучшенной» подсыпками гравия дороге, как какой-нибудь тонконогий лань. Слава Богу и Борису Евгеньевичу Белыху — подвеска у машинки усиленная и рессоры из хорошей стали. Не должны сломаться. Но дорожка… Лучше бы уж совсем ничего с ней не делали, чем так ремонтировать, «улучшать»!
Я бывал в убежище Николая Ивановича четыре раза. И сейчас почему-то решил, что для нас с Бобом это место будет идеальным.
Три раза мы с Колей добирались до его схрона от Московского вокзала на поезде, затем долго тряслись на допотопном мотоциклете, потом шлепали через какие-то болота.
В Четвертый раз неистребимая тяга одолела и я смотался к Колиному схрону в одиночку — новый путь разведал. Вот и сейчас я решил сделать петлю и зайти с другой стороны, по своему маршруту.
У меня сейчас вообще, теоретически неограниченные возможности для перемещения по территории Северо-Запада. Компас, колеса, ноги — и — дело в шляпе. В любую точку — битте-дритте…
Дело в том, что в период полураспада государства советского и полного краха нашей геологической конторы, когда шла широкая распродажа всего и вся, я приобрел у одного знакомого в личное пользование толстенькую пачку топопланшетов пятидесятитысячного масштаба: в одном сантиметре — пятьсот метров. Полный комплект на всю Ленинградскую и прилегающие области. Карты эти я почему-то хранил в гараже. И не помню, почему я их туда притащил — наверное, не последнюю роль сыграл впитанный с первым стаканом портвейна страх перед любой бумажкой с грифом. Планшеты-то генштабовские и все дюже секретные. Или были когда-то таковыми.
Впрочем, сейчас уже ничего не поймешь. Вон, то ли хохлы, то ли белорусы уже и секретные комплексы зенитные «эс-трехсотые» друзьям-американцам продают, сам по радио недавно слышал.
А уж какие грифастые бумажки на видеокассеты нынче снимать навострились!.. Не приведи Бог!
В общем, жизнь убедительно доказала, что с планшетами поступил я правильно — держал бы дома, все они сейчас бы сгорели. Как рушница моя безотказная, пятизарядка двенадцатого калибра, и как все, все, все…
Вот же гадство!..
О чем это я? Ах, да — планшеты…
Короче — имея такую топооснову и компас, можно ходить любыми, самыми хитрыми путями. Карта, она и в Африке, и в Сибири — карта. Вот и подберемся к Колиной резиденции с другой стороны. Отсидимся там, отдышимся, спрячемся на время от непонятных уродов. Лишь бы они на Лидусю с детьми не вышли.
Вроде бы уже сегодня они на фазенду к лидиной подруге съехать собирались. В крайнем случае — завтра. Там их вообще никто не найдет. А вот у тещи — стремно. Борька, и тот сразу догадался, куда я своих девонек спрятал.
Неспокойно мне что-то. При первой же возможности надо позвонить на квартиру теще, проверить — уехали или нет…
А откуда? Где тут в лесу телефончик имеется? Не провели еще провода, нет? Жаль, жаль… Искренне разочарован. И до мобильника или спутникового телефона я еще на дорос.
Во время той, самостоятельной разведки нового маршрута к схрону, я и для машины место приглядел и слегка обустроил. Заброшенный блиндаж — не блиндаж… От немцев или от наших власовцев остался — не знаю, я не специалист. Может, капонир какой-нибудь артиллерийский. С военных времен.
Я съезд в него подкопал, укрепил немного стенки, на дно песочку подсыпал и сверху ветками замаскировал. Очень уютненько получилось. «Уазик» туда впритык входил. А если елок-палок на крышу ему побольше поднакидать, то и вообще будет идеально.
И новую тропу через болота топкие я не только разведал, но и основательно, почти до Колиной базы, провешил. Тогда еще подумал: «Авось, пригодится». Пригодилось…
Пошла старая лесовозная дорога, потом и она пропала. Я вылез из машины и пешком двинулся искать известную мне межевую просеку, по которой нужно было до капонира-автоубежища проехать еще примерно с километр.
Меня тут же атаковали комары… Вот, уродство! А мы против этих тварей ничего не запасли. Беда, зажрут, кровососы! Почти сразу нашел тропинку, и просеку хорошо разглядел в не очень темных летних сумерках.
Половина двенадцатого ночи. Долгий и насыщенный у нас с Борькой денек получился.
* * *Трое неизвестных шли по азимуту через заболоченную тайгу и труднопроходимые болота севера-востока Ленобласти, ориентируясь по данным спутникового курсоуказателя системы «ДжиПиЭс». Иногда они доставали топографические планшеты, сверялись с ними, негромко что-то обсуждали.
Большинство жителей Санкт-Петербурга имеют довольно смутное представление о географическом положении своего города. Это понятно. Трудно человеку абстрагироваться от метро, магазинов, трамваев, Эрмитажа, электричества и канализации — то есть, от окружающих его благ цивилизации. И слово «тайга» жителями Северной Пальмиры воспринимается как нечто очень далекое, сибирское с тиграми и медведями.
А вместе с тем, «город трех революций», он же — «культурная столица», он же… — расположен как раз в зоне таежных лесов. То есть, «…кругом тайга, одна тайга, и мы — посередине». Да еще и болота… Болота, немногим уступающие западно-сибирским.
Специалисты-географы знают, что болота Ленобласти — это серьезно. Мощность торфа в них в некоторых местах превышает шесть метров, протяженность системы болот — сотни километров. Даже имея абсолютно точную космическую привязку, здесь не всегда можно пройти так, как надо.
Неизвестные продвигались медленно, и судя по их сгорбленным под тяжестью больших рюкзаков фигурам, устали они основательно. Им постоянно приходилось обходить глубокие «окна», «мочажины». Иногда возвращаться на несколько километров назад. К тому же выяснилось, что специальные приспособления для передвижения по топким болотам, «болотные лыжи», не держат человека с грузом.
А груз набрался приличный. Каждый из них кроме своего снаряжения и оружия нес в рюкзаках еще и камни-образцы из керносклада. На такой вес «лыжи» не были рассчитаны — проваливались в торфяную жижу.
Все трое — иностранцы, наемники, «дикие гуси». Два дня назад к ним должны были присоединиться четверо русских геологов, но запланированная встреча почему-то не состоялась, русские на точку встречи не явились.
Русским повезло — одно из обязательных условий фирмы-заказчика: после совместной работы русские коллеги подлежали ликвидации. Наемникам это не особенно нравилось, но… что поделаешь — работа есть работа. В таком деле каждый за себя, один Бог за всех. Бестолковым русским, прежде чем браться за опасное ремесло, вероятно, следовало решить свои организационные проблемы. Подстраховаться, как это принято среди профессионалов.
Второе обязательное условие заказчика — абсолютная конфиденциальность. От начала и до конца маршрута их никто не должен был видеть. Никаких контактов, никаких свидетелей. Поэтому приходилось двигаться очень осторожно, проверяться и перепроверяться, замирать, маскироваться. Это тоже требовало больших затрат энергии и времени. Скорость движения терялась.
