Сергей Яковлев - Петля на зайца
Дело закручивалось слишком серьезное, чтобы подпускать к нему посторонних. Пришлось укоротить Бонча. А убрав Бонча, следовало убирать и троих его дураков-подельников. Это — закон.
Теперь еще и кассета с материалами из сейфа покойного Бонча всплыла…
Всплыла и утонула! Но все же молодец Валерка. Молодец и дурак! Схватил кусок, а удержать не смог. Видеопрокат, где могла быть кассета, валеркины ребята обыскали, квартиру вверх дном перевернули… И не нашли. Значит, плохо искали, плохо работали.
Придется Александру Ивановичу задержаться здесь дня на три-четыре. Кассету эту надо поискать серьезно. Поискать и найти.
Шура офицер толковый — ему времени вполне хватит и на Васькиных «концессионеров», и на Юркиных помощников. Заодно и на прокатчика, Зайца этого кассетного, петлю поставит, поймает его и допросит.
Глава четырнадцатая
И вот мы с Борькой пилим на моем отечественном джипе со скоростью девяносто километров в час строго на восток-северо-восток. Мотор гудит ровно, лента асфальта летит под колеса. Время — к вечеру, но до конечной цели нашей поездки добираться еще часа два с половиной, если не три. И пешком еще надо топать. Далековато… Зато надежно и безопасно.
Мы в бегах. Бежим панически из славного города на Неве в леса и болота. Что-нибудь более умного я не придумал.
Говорят, что первобытные люди в случае опасности замирали. Защитный рефлекс у них такой был — замереть, затаиться. И современные люди в большинстве случаев также следуют этому рефлексу: ай! — и замереть. У меня почему-то — не так. Меня в таких случаях инстинкт в бега тащит. Короче — ноги, ноги, уносите мою ж…! На волю, в лес, в тайгу. Здесь, среди деревьев, я — у себя.
А в городе, несмотря на обилие друзей и знакомых, и спрятаться-то мне толком некуда. Да и не наводить же злыдней на мирные хижины? Живут себе люди, поживают, а тут — я: «3др-расьте». Нет уж, нет уж… Сами выкрутимся!
Едем, значит. Пилим. Двигатель с новым карбюратором тянет хорошо. И прием резко улучшился — раза в полтора, не меньше.
На скорость я своего зеленого красавчика еще не проверял — негде было. Но, судя по тому, что на девяносто кэмэ в час, на четвертой скорости, педаль газа до полика далеко не достает — до ста двадцати на прямой разогнать его запросто можно. А на тахометре и всего-то: три шестьсот. Ну, а пятую скорость я еще пока и не втыкал.
Хорошая машина «уазик», но гидроусилитель руля ей бы не помешал. Впрочем, ей бы много чего не помешало.
А все же — путем ни хрена не умеют сделать, уроды косорукие, земели Ильичевские! За что российское не возьмешься — все или переделывать надо, или сразу выбрасывать. Неужели вместо рулевого «червяка» им трудно было «рейку» поставить? Да только кому это надо! Вот, и ворочаем штурвалы… Ладно, проехали. Что-то распыхтелся я сегодня не на шутку.
Распыхтишься тут…
Когда в Питере мы обнаружили за собой «хвост», то еще долго, почти час колесили по всему городу — от Кировского района до Веселого поселка. Страха не было — не верилось как-то, что вот прямо сейчас на улице, средь бела дня в нас стрелять-пулеметить начнут. А без стрельбы живьем мы им фиг дадимся: у меня в кармане лежит баллон с перцовым газом и телескопическая стальная дубинка на всякий случай заныкана в бардачке; Борька под руку «фомку» положил, а в нагрудный карман куртки отвертку сунул. Очень вооружены и офигенно опасны! Бойцы!
Не боялись, но постепенно накатывала злость. Ага, именно злость. На всех этих засранцев, бандитов всяких, мафиози новоявленных. Тоже мне — новая порода хищников! Супермены хреновы! Они даже за людей нас не держат. Мы для них лохи, кинутые, или — как там еще? — навоз, в общем.
Ладно, поживем — увидим. Еще посмотрим, ху из нас ху. Какие бы они крутые не были, мы с Бобом тоже кой-чего могем! В войнушку поиграть захотелось? Поиграем:
Нет, парни — это вам с рук сходит только до тех пор, пока мы, простые обыватели, не воюем с вами. У нас семьи, жены, дети. Тылы беззащитные. Мы не хотим войны, но если достанете нас… Побачим, побачим, что из этого выйдет. Мы ведь тоже не из Непала, в смысле — не пальцем и не палкой сделаны. Нас, ведь, тоже кое-чему в свое время учили. И неплохо учили в доблестной Советской армии еще каких-то двадцать пять лет назад!
В городе несколько раз мы остановились около ларьков. Накупили курева, чаю, колбасы всякой, хлеба, конфет, сгущенки. Всего понемножку, но багажный ящик моей таратайки забили под завязку.
Заправили бак и четыре двадцатилитровые канистры до горлышка.
Белая «копейка» все время болталась сзади, как прицеп. И у ларечков к поребрику позади нас притыкалась, и на заправке к соседней, неработающей колонке подрулила, а потом, так и не заправившись, отъехала. Стекла тонированные — не видно, кто и сколько их там, внутри. Но мы с Бобом решили не суетиться, до поры до времени виду не подавать и резких движений не делать. Будто бы мы ничего и не замечаем и «копейку» эту в упор не видим.
Отрываться от них следовало в последний момент, максимально используя преимущество нашего «козелка». А если наедут капитально… ну что же, дадим бой.
Вот так колесили, колесили по городу… Выжидали. И выждали.
Получилось просто замечательно — я раньше только в кино такие трюки видел! А каскадер Боб, похоже, и сам ничего не понял, поскольку в зеркало заднего вида ему детали и подробности разглядеть было трудно. А жаль — ведь это он подготовил и провел красивый киношный трюк. Значит, не трепался, что по автокроссу в свое время мастера спорта получил. Класс!
Я-то прекрасно видел, как эти козлы на белой «копейке» влетели в котлован. «Без крыльев, но не птица, летит, матерится…» В хороший такой, довольно глубокий строительный котлован с кучей разных железяк на дне. Влетели, да там и остались. И кажется мне, надолго, если не навсегда.
В деталях получилось так: Боб понемногу стал прибавлять скорость, эти — тоже. Неожиданно, где-то в районе улиц красных героев Дыбенко-Крыленко-Штеменко-Бурденко, Боб свернул с магистрали и дворами, проездами пошел в отрыв. Естественно, «копейка» — за нами.
Газоны, повороты, визг шин, рев движка на предельных оборотах, прыжки-скачки по поребрикам… Я, намертво вцепившись руками и ногами в свое пассажирское кресло, тактично помалкивал, предоставив Бобу полную свободу действий. Да и страшновато было пасть открывать — ненароком язык прикусишь. Мчимся, скачем в неизвестность. Но, видимо, Борька знал, куда рулил.
Душа моя обливалась кровью за насилуемую машину, за рессоры, фирменные амортизаторы, но деваться нам было некуда. Не век же под конвоем этих паскуд ездить! В конце концов на скорости около девяносто кэмэ в час мы влетели в ворота какой-то непонятной стройки… Замелькали трубы-доски, бочки-ящики, краны-бульдозеры…
Тут я понял — нам хана… Вляпаемся во что-нибудь железное! Но — нет, все получилось как раз наоборот! Оказывается, плоховато я Бориса Евгеньевича знаю…
В общем, стройка как стройка: обычный деревянный забор, обычные распахнутые настежь ворота, какие-то членистоногие краны, голубенькие бытовки-вагончики, и слева у ворот — четыре больших желтых бульдозера. В ряд. Огромные гусеничные машины с ножами высотой по два метра. Монстры…
Боб вперся на эту площадку, сразу за воротами резко дал по тормозам и заложил такой вираж!.. Я думал — ляжем. Ляжем и покатимся: голова-ноги, голова-ноги… Или мордой сходу влепимся в эти громадные желтые «катерпиллеры».
Не легли, устояли и не влепились! Проскочили по самому краешку между бульдозерами и котлованом. Там, почти сразу за воротами, метрах в десяти, дядьки-строители зачем-то вырыли глубокий котлован. Метров шесть глубиной.
Эти придурки на «копейке», «висевшие» позади нас всего метрах в сорока, тоже рванули вслед за нами в ворота стройки, но… реакция у них оказалась похуже Борькиной. А тут еще пыль из-под моих великолепных джиповских колес… Это я долго все рассказываю, а на самом деле все произошло в ноль секунд. Мгновенно.
Летели они классно, но, на мой взгляд, низковато. Наверное, к дождю… И быстро. Очень быстро. В кино такие кадры всегда с замедлением показывают, чтобы зрители в полной мере насладились красотой полета.
Боб резко крутанулся на пятачке, потом — по газам, и назад, в ворота. Вот оно, расейское чудо техники — «уазик» четыреста шестьдесят девятый, неизвестного года выпуска! С девяноста до нуля, разворот на месте и опять — девяносто. А «жигуль» с этими болванами так не смог — куда ему, шустрику! И еще Борька-ас за рулем… Каскадер! Раллист! Мастер!
У них не только машина, но и водила похуже оказался.
Пока Боб, выезжая со стройки, сосредоточенно крутил штурвал, я обернулся и увидел, что из котлована тянется шлейф дыма — загорелась «копейка». Вот так мы от них и «оторвались». Или они от нас…
Может, это и не по-христиански, но этим ребятам мы помощи оказывать не стали. Мы просто продолжили свой путь. И никаких сожалений по этому поводу, по крайней мере в тот момент, у нас не было. Доигрались псы на скрипке — оборвались провода! Аминь, в общем.
