Антон Леонтьев - Девять с половиной идей
Слушатели поддержали ее скандированием неприличных лозунгов, направленных как против жидов, так и против капиталистов, что для присутствующих было одно и то же.
– Ясно, что ничего такого не будет. Точнее, не будет всей той ерунды, которую обещал этот тип в пальто. Но не надо забывать, что даже в речи, полной вранья, содержится крупица истины. Скажем честно – наш директор Георгий Иванович наиболее подходящая кандидатура на должность того, кто будет управлять нами…
– Точно, точно, мы Иваныча много лет знаем, – поддержали ее. – Давай Иваныча, а не всяких молодых и шустрых тараканов. Да он ведь и не жид, а русский!
– Нам прекрасно известно, – продолжала Оля, – как он заботится о нас, простых рабочих. Например, открыл новую столовую. Правда, там крыша течет, стульев пока нет и меню как в тюряге, но ведь это временные трудности, не так ли, Георгий Иванович?
Тот, уже не улыбаясь, попытался что-то возразить, промямлил, что это происки американцев, но его слова потонули в буре негодования.
– Американцы тут ему! – закричали первые ряды. – Иваныч, а что же ты сам жрешь в кабинете, и тебе секретарша твоя толстозадая из ресторана обеды таскает, а мы должны помои есть?
– Но не это главное, – гнула свое Оля. – Георгий Иванович заботится о том, чтобы каждый получал дотации, ему причитающиеся. Например, на детей. Все это он держит под своим неусыпным контролем…
– Да, да, – вставил директор, начавший, казалось, обретать почву под ногами. – Все так, я сам слежу за графиком выплат…
– Вот брехло! – завопила какая-то женщина. – Я ж у тебя семь раз была на приеме, ты говорил, что через месяц все выплатишь, и до сих пор ни шиша! А у меня трое детей, где деньги, Иваныч?
– Дело в том, товарищи, что у Георгия Ивановича тоже есть дети, – сказала сладким голосом Оля. – Дочь Таня и сын Борис. Таня учится в Англии, в элитном колледже для девочек, вместе с внучатой племянницей королевы Елизаветы. Думаю, нам надо радоваться за нашего директора… А сын Боря уже имеет собственную фирму, которая специализируется на продаже нашему же заводу металла и угля, причем по ценам, раз в пять-шесть выше тех, которые предлагают другие посредники. У Бори хорошая квартира, семикомнатная, на Кутузовском, на двух уровнях. Там раньше жил то ли Косыгин, то ли Суслов…
– Это вранье, товарищи, провокация, – запричитал Георгий Иванович. – Вы что, не знаете меня? Да я же человек кристальной честности, это наветы капиталистов, они хотят меня очернить…
– Иваныч, а что на тебе за пиджачок-то? – раздался выкрик. – Кажется, баксов на пятьсот потянет…
– Да я всегда с вами, товарищи, – заметался директор. – Я тоже начинал с фрезеровщика…
– А потом вон какую ряшку отъел… Знаем мы таких фрезеровщиков, теперь каждый проходимец управляет государством. А где твоя дача, Иваныч?
– У меня ее нет, товарищи, клянусь! – отзывался тот, принимая вид святого мученика. Обстановка медленно, но верно менялась не в его пользу.
– Трехэтажная, общей площадью семьсот квадратных метров, в Барвихе, – ответила Оля. – Зарегистрирована на имя супруги, равно как и джип «Чероки» и три модели «Жигулей».
– Провокация, жидовка хочет опорочить русского директора! – закричал какой-то прыщавый подросток в черных кожаных одеждах, бритый наголо, с горящим взором и оттопыренными ушами. – Жидовка все брешет, это у них в крови!
– Товарищ Коц, не суетитесь, – парировала Оля. – И вам дадут слово, не кричите так…
Раздался смех, парня, который брызгал слюной и обещал набить морду «этой сволочи», просто вытолкнула из толпы пара рабочих.
По цеху молнией разлетелась весть о том, что на улице по дешевке продают колбасу, сгущеное молоко и импортные колготки. Это были машины, которые Оля заказала по телефону. Толпа начала колебаться, всем хотелось побыстрее ринуться туда, где торгуют дефицитом, но никто не хотел быть первым и упасть в грязь лицом.
– Неужто вы променяете свободу и честь на колбасу и шмотки империалистов! – кричали активисты, в их числе Георгий Иванович. – Подумайте о Родине, о нашем долге защищать ее…
– От тебя, что ли, хмырь? – смачно плюнул кто-то. – Там колбасу по пятерке дают…
– Там жители из окрестных домов набежали, и очередь уже в полквартала! – завопил кто-то, прибежав с улицы.
– Это наши машины, прочь всех жителей, товары нам привезли!
После этого уже никакие увещевания и обращения к патриотическим чувствам рабочих не могли остановить их. Начался массовый исход из цеха в сторону нескольких торговых лавок на колесах.
Через неделю, когда страсти улеглись, а продажа дефицита по дешевке возобновилась, Георгий Иванович, по решению коллектива, покинул свой пост, «Центурион» получил законное право на монтаж линий, а Нэнси удостоила Ольгу похвалы.
– Сработано как нельзя лучше, – сказала она. – В данном случае не до сантиментов, все сделано грубо, быстро и результативно. Американцы никогда бы не сообразили, как надо вести себя в подобной ситуации. Думаю, прибавка к зарплате тебе не повредит?
Примерно через месяц Нэнси, которая вновь находилась в Москве, вызвала к себе Олю для одного, как она выразилась, не особо приятного разговора. Одетая как всегда безупречно, Брэдсток выложила перед Олей несколько писем, отпечатанных на компьютере.
– Все эти послания были направлены в главный европейский филиал «Центуриона». Хорошо, что они не дошли до адресата, потому что содержащаяся в них информация равнозначна хорошей порции стрихнина в кофе. Прочитай!
Оля взяла один из листков, текст был написан по-английски, причем практически безупречно. Господина Т. Дж. Филлипса, главу европейского филиала, некто из сотрудников московского офиса ставил в известность, что глава восточноевропейского отделения Нэнси Брэдсток оказывает протекцию одной русской сотруднице, Ольге Суворовой. Анонимный автор писал: господин Филлипс должен знать о том, что подобная протекция объясняется не выдающимися способностями мисс Суворовой в бизнесе или административном управлении, а способностями в другой, более интимной сфере. По сведениям, находящимся в распоряжении осведомителя, между Нэнси Брэдсток и Суворовой существует куда более тесная связь, чем работа. Если господин Филлипс не хочет, чтобы бездари просто так получали деньги концерна, следует устроить небольшую проверку Нэнси Брэдсток, а Ольгу Суворову, карьеристку и аферистку, не имеющую ни малейшего понятия о бизнесе, просто выбросить на улицу.
– Это подкоп, причем не только под тебя, Ольга, но и под меня, – заметила Нэнси. – И идет он из нашего филиала. От тех, кто не любит тебя и меня. Но авторы анонимок просчитались. Они уже уволены. Я не потерплю бунта на своем корабле. А теперь о текущих делах, – продолжила Нэнси, словно ничего и не случилось. Ее тон был совершенно обыденный. – Твоя деятельность в Москве просто великолепна. Мне нужны такие люди в моем собственном офисе. Поэтому на следующей неделе ты будешь сопровождать меня в Лондон, там состоятся крупные переговоры с инвесторами. Будет присутствовать и президент нашего концерна Клиффорд Маккинзи. Думаю, тебе пора входить в высший круг…
Следующие дни пролетели незаметно.
Чем выше Ольга забиралась, тем ужаснее становились интриги вокруг нее. Это была своего рода расплата за то, что она когда-то пообещала себе – во что бы то ни стало вырваться из порочного круга, сделать так, чтобы о ней говорили все, стать богатой и знаменитой.
Она чувствовала, что встреча в Лондоне станет водоворотом, в который ее затянет. Что будет потом – она не знала, но в том, что это ее шанс, не было ни малейшего сомнения.
Задумываясь о своей жизни, Оля понимала, что чудовищные падения сменяются не менее невероятными взлетами. Она боялась того дня, когда взойдет на вершину пирамиды, когда достигнет всего, что только может дать ей судьба. Потому что за этим неминуемо последует падение, которое будет долгим и, может быть, смертельным. Но, избрав такой путь, она не собиралась отказываться от него. Она любила риск…
…Самолет постепенно набирал высоту, и наконец Оля осознала, что она теперь личный секретарь Нэнси, летит в Лондон. Ее окружали люди, о которых она слышала много легенд или баек, и вот она стала одной из них.
– Итак, – сказала Нэнси, – проверим еще раз. Где контракты, заключенные с двумя восточными республиками? Надеюсь, общая сумма доходов по ним уже подсчитана, причем представляйте только чистые доходы, с вычетом налогов. Надо доказать латиноамериканцам, что «Центурион» не особо заинтересован в завоевании их рынка, это на самом деле так. У нас и без них хороший оборот в развивающихся странах. Кроме того, еще проблемы с антимонопольным комитетом, кто ими занимается? Нет, пока никакого кофе, обед после того, как решим все вопросы…
Лондонский аэропорт Хитроу, где и приземлился самолет из Москвы, показался Оле огромным, полным людей и жизни. Хотя по фильмам и благодаря знаниям, накопленным во время учебы, она представляла себе, что такое Англия, но реальность оказалась совершенно иной.
