Ева Львова - Состояние аффекта
С той самой минуты, как Борис узнал, что мобильник находится в моих руках, он ни на минуту не оставлял попыток дозвониться на свой номер. На всякий случай звонил он и по моему номеру, но результат был один и тот же: абонент был вне зоны доступа сети.
– Семен, ты все-таки попроси смежников проследить сигнал, вдруг Агата выйдет на связь, – обратился он к кузену.
– Да не вопрос, Боря, все уже сделано, – откликнулся тот, не прекращая переговариваться по рации.
– Я же не знала, что это твоя подружка, – ныла Зинаида. – Она так классно лупит бобров!
– Она вообще классная, – тоскливо проговорил Борис, не отрывая глаз от Семена.
Тот взволнованно говорил что-то в рацию, затем надолго замолчал, к чему-то прислушиваясь.
– Нашли водителя такси, он говорит, что довез пассажирку до госпиталя Святой Анны, где девушка встретилась со своим отцом, – прокричал Семен.
– Значит, Жакетов привез Агату к смертному одру ее самозваной матери, чтобы вызвать у заманиваемой в ловушку дочери полное доверие, – пробормотал Борис.
Но это было все, что удалось узнать в тот день. Утром Борис не отходил ни на шаг от Семена, который был постоянно на связи с сотрудниками полиции. И вот, ближе к полудню, Борис услышал радостную весть.
– Сигнал обнаружен, но исходит он из госпиталя Святой Анны, – сообщил Семен, убирая рацию в чехол. – Ты поедешь со мной?
– А как же? Обязательно поеду! – откликнулся Борис.
Оставшаяся за старшую Зинаида отчаянно кокетничала с молодым официантом, но Устиновичу-младшему было все равно. Решение было принято окончательно и бесповоротно: ресторанный бизнес – это не его. Как только все уляжется, он тут же вылетит домой и навсегда забудет и Зиночку, и ресторан «Монро». Борис вышел из помещения, уселся в машину и двинулся следом за «Шкодой» кузена, отправившегося к полицейскому управлению за группой захвата.
К больничному комплексу подъехали уже в сумерках. Пеленгатор показывал, что источник сигнала находится где-то в глубине больничной территории. Сверяясь с прибором, полицейские двигались все дальше и дальше, пока не уперлись в знакомый Борису флигель из красного кирпича. Решительным жестом Борис остановил направившихся к флигелю людей и первым распахнул дверь хевры кадиша. Все так же в светлом холле плыли запахи ароматических веществ, а посередине между подсвечников-менор стоял катафалк с накрытой белой простыней Верой Рудь. Рядом с ней на низком пуфике сидел рабби Маер и, держа перед собой святую книгу, читал псалмы.
– Человек скуден днями и пресыщен скорбью, так учит нас книга Иова, – нараспев вещал он.
Борис махнул старому знакомому рукой, прерывая молитву, и торопливо проговорил:
– Рабби, уходите скорее, где-то здесь держат заложницу, сейчас начнется штурм здания.
– Спасибо, сын мой, – ласково улыбнулся тот, поднявшись с пуфика.
Не отрывая доверчивых глаз от Бориса, Божий человек закрыл книгу и, сунув ее под мышку, вышел из здания хевра кадеша. К нему тут же направился Семен, но Устинович-младший отстранил его и, пропуская раввина впереди себя, пояснял:
– Это рабби Маер, он не тот, кто нам нужен, рабби – габай здешней общины, то есть староста.
Перед ними почтительно расступались, и Борис вывел своего спутника за оцепление.
* * *Стоя на плечах Екатерины Андреевны, я держала на вытянутой руке Борькин мобильник у самого окна и молила Бога, чтобы нас засекли. Меллина подо мной пыхтела, сопела, но молча держала свалившуюся на ее плечи тяжесть. Она стояла, упершись руками в стену и стараясь не слишком дрожать от напряжения. И чудо свершилось. Сначала я увидела, как мимо нашего окна забегали ноги в суровых армейских ботинках, затем послышались резкие окрики, а вскоре в дверь заколотило что-то тяжелое и стальное.
– Дать нож? – снизу спросила Екатерина Андреевна.
– Что? – не поняла я, балансируя на ее плечах.
– Дать тебе нож, чтобы защищаться? – собравшись с силами, выговорила Меллина.
Я слезла с ее плеч и потрясла затекшей рукой. Локоть занемел, кисть отваливалась. Екатерина Андреевна с надеждой посмотрела на колыхающуюся под сокрушительными ударами дверь и тихо проговорила:
– Что теперь будет со мной?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Тебя освободят, а что будет со мной? Я помогала Жакетову, и он обязательно об этом расскажет. А я просто хочу быть рядом с Максом. Ты уж прости меня, Агата, я очень виновата перед тобой, но ради Фишмана я готова на все.
– Знаю, знаю, уже слышала, – остановила я свою подзащитную. – Пока я ваш адвокат, могу дать ценный совет: от всего отпирайтесь. Не было ничего, и точка. Пусть Жакетов говорит, что ему вздумается, ему никто не поверит. А вы уважаемая женщина, вам больше доверия. Мол, знать не знаю, ведать не ведаю, что он такое несет. Сам забрался ко мне в дом, сам убил мою подругу и хочет все свалить на меня.
Меллина насмешливо посмотрела мне в глаза и покачала головой:
– Ой, Агата, что ни говори, а все-таки генетика дает о себе знать!
В этот момент бравые тель-авивские полицейские поднавалились на дверь, и она слетела с петель. В наше узилище вбежали бойцы под предводительством Борьки и того самого Семена, которого я видела по Скайпу. Устинович-младший бросился ко мне и, рухнув на колени, принялся ощупывать меня, причитая:
– Ты не ранена? Нигде не болит? Агатка, дурочка, чего я только не передумал!
– Боря, вставай, люди смотрят, – смущалась я.
– Странное дело, – пожал плечами Джуниор, поднимаясь с колен и как ни в чем не бывало отряхивая брюки. – Где же Жакетов? Облазили весь дом – и ни одной живой души.
– Не ври, там был рабби Маер, которого ты отпустил, – наябедничал Семен.
– Могу побиться об заклад, что если снять с забытого святым человеком Талмуда отпечатки пальцев и сравнить их с теми, что обнаружили в квартире Екатерины Андреевны, они окажутся совершенно идентичными, – усмехнулась я.
– В общем, киднеппер Жакетов от нас ушел, – подвел итог задержанию Борис. И, повернувшись к Екатерине Андреевне, уточнил: – Он что же, и вас похитил?
– Выходит, что так, – откликнулась я за Меллину.
– Слушай, Агата, так что там с Воловиком? – деловито осведомился Борька.
– Заключили мировую, – порадовала его я.
– Вот и ладушки! Ну что, по домам?
– Я бы хотела увидеть Макса Фишмана, – вдруг застенчиво сказала Екатерина Андреевна.
– Все за мной, я знаю, где он лежит, – оживился Борис.
Убедившись, что с жертвами похищения все в полном порядке, полицейские двинулись в управление, и только Семен отправился с нами к Фишману. Его удостоверение стало волшебным ключиком, открывающим перед нами все двери. По дороге Екатерина Андреевна не умолкала ни на минуту. Раскрасневшаяся и счастливая, она прижимала ладони к щекам и возбужденно говорила:
– Поверить не могу, что прямо сейчас увижу Макса! Я так ждала этой встречи! Господи, да я бы жизнь отдала, только бы быть рядом с Фишманом!
В особо пафосных местах ее монолога мы с Устиновичем несколько раз переглянулись, и кудрявый друг, слегка приотстав, покрутил пальцем у виска. Увидев столь странную процессию, Фишман пришел в необычайное волнение.
– Катя, что случилось, почему ты здесь? – растерянно говорил он, прохаживаясь вокруг Меллиной и рассматривая ее со всех сторон. – Тебя Владлен Генрихович прислал?
Не дожидаясь, когда к Екатерине Андреевне вернется дар речи, я шагнула вперед и напористо заговорила:
– Добрый день, Максим Романович, я Агата Рудь, дед уполномочил меня сделать вам деловое предложение. Вы могли бы вернуться в Жуковский и снова возглавить отдел экспериментальных исследований. А Екатерина Андреевна предлагает себя в качестве испытуемого.
– Что, в самом деле? – вытянулось лицо нейрохирурга. – Катерина, ты готова лечь под нож?
Глаза Меллиной округлились, кровь отлила от щек. Сделав шаг назад, она отрицательно замотала головой и шумно запротестовала:
– Это абсолютно исключено! У меня даже в мыслях не было…
– Одну минуточку! – перебила я женщину. – Екатерина Андреевна, вы же сами говорили, что готовы для Максима Романовича горы свернуть! Ну же, не смущайтесь, господин Фишман по достоинству оценит ваш вклад в науку. Не так ли, Максим Романович?
– Боже мой, Катя, я даже предположить не мог, что ты так предана работе.
– Но я не это имела в виду, – начала было Меллина, но я пригвоздила ее к месту стальным взглядом.
– Прошу не забывать, Екатерина Андреевна, – отчеканила я, – что одна наша беременная знакомая жаждет до родов покончить с порученным ей делом. Если вы будете продолжать и дальше стесняться, я ей в этом помогу.
Обреченно махнув рукой, Меллина отвернулась к окну и притихла. На мой взгляд, это была как раз та расплата, которой заслуживала эта лживая тетка. Прежде чем что-то просить у Бога, десять раз подумай, а вдруг он услышит твои молитвы?
В кармане у Бориса раздался звонок. Джуниор торопливо вышел из бокса, вынул из брюк простенький мобильник и небрежно произнес:
