Лариса Соболева - Оберег от порочной любви

И позавчера разбился Роберт. Стало быть, вон как его решили доконать – к дочери подобраться.

– Пап, ты чего испугался? – недоумевала Анжела. – Это простая девчонка, без закидонов, тебе как раз такие нравятся.

Брасов понял, что продал себя, поэтому следующий вопрос задал, натянув дурацкую, как ему казалось, но довольную улыбку:

– Так ты дружишь с этой хорошей девочкой?

– Не видела ее больше. И телефонами мы не обменялись. Она подошла, отдала браслет на счастье и ушла. Отдай.

– Слушай, Анжела, оставь его у меня.

– Пап, это же подарок.

– Я тебе другой куплю... потом отдам этот... позже.

– Тогда гони еще три штуки, – затарахтела она, – куплю серебряный, Динка толкает. Это крупная и плоская цепочка с монетками, я давно хотела такой, но не попадался. Дашь?

А куда денется? Отсчитывая купюры, он осторожно поинтересовался:

– Сегодня пойдешь на... Лысину?

– А то. Я ж теперь при бабках.

– Ну, иди, иди. Стой. Больше нет никаких проблем? (Беременность ему не давала покоя, вдруг девочка не на браслет деньги взяла.)

– Проблемы будут у тебя и большие. Мама на развод подает, сказала, обдерет тебя как липку.

– Это она загнула. Да, будь другом, привези мои костюмы, рубашки, в общем, всю одежду, а то я запарился покупать новые. Можно частями. Ты потихоньку от матери, а?

– Пап... – потупилась Анжела, закусив губу. – Не смогу.

– Почему?

– Мама сожгла твои вещи во дворе.

– Да ну! Все?

– Все. Даже носки. Такой костер получился... соседи пожарных вызвали. Пап, не сердись на нее, ты ж ее бросил, она обижена.

– Ну, ладно... Ты куда сейчас?

– Пф! Домой. Уроков полно, хочу успеть до Лысины. Пока.

Едва за ней закрылась дверь, Брасов снял трубку, лихорадочно набрал номер, когда на другом конце провода ответили, он отбарабанил:

– Илья, срочно ко мне! Засада больше не понадобится, браслет передали мне через мою дочь. Сегодня же вы поучите деньги, но у вас будет еще работа. Вы возьмете под наблюдение мою дочь, глаз с нее не спускайте! Слышите? Ни днем, ни ночью не спускать! Быть от нее не дальше двух метров. Возьмите в помощь людей, сколько потребуется. За дорогу ко мне продумайте, что вам для этого нужно. Жду.

Положив трубку на аппарат, Брасов вертел в руке браслет, потом ахнул им о стол со всей силы. Пока только таким образом он мог выразить свою ненависть. Бусины не разлетись в разные стороны, как когда-то, а замерли на темной полировке веселенькой змейкой, соединенной в кольцо.

23

Тори не принимала участия в организации похорон, сказав Брасову:

– На вокзале, когда фотографировала его с любовницей, я поставила точку: Роберт чужой мне человек.

Легко осуждать, посторонний человек не преминет это сделать, для него важен сам факт, следствие, а не причина, впрочем, причины никто не выставляет напоказ. Тори приехала с детьми, разумеется, и с Брасовым, мама с папой Роберта постреляли глазами, но языки попридержали, зная точно, что бывшая невестка способна на многое, потому опасаясь скандала. И у них обывательская позиция: как она посмела бросить Роберта? А ей, по большому счету, плевать на них, на злословие, да и на бывшего мужа. Чисто по-человечески его было жаль. У нее удивительная способность отрезать все ненужное одним махом, а много переживают за чужого человека? Так и она. Поэтому все подмечала, всех замечала. Заметила на кладбище и Нелли, стоявшую в сторонке. Тори подошла к ней, взяла за руку и подвела к гробу.

– Кто это? – тихо спросил отец Роба.

– Женщина, которую любил ваш сын.

Это была шпилька родителям и родственникам, злобно косившимся на Тори: мол, какие ко мне претензии, их следует предъявлять тому, кто лежит в гробу. Это была и демонстрация благородства, подчеркивающего разницу между ними, дескать, я должна ненавидеть любовницу, вас и Роба, но, как видите, у меня нет камня за пазухой, так что давайте жить дружно. Тори любую ситуацию способна повернуть в свою пользу.

По дороге к машинам Брасов, Тори и Нелли шли вместе.

– Я должна рассказать вам об одной странности, – сказала Нелли.

Тори странности любовницы мужа не интересовали, она думала, как бы самой не очутиться в гробу, а Брасов ничего не пропускал мимо ушей:

– О какой?

– В тот день Роберт встречал меня на вокзале, я шла к нему, а он ко мне, и вдруг... Подъехал джип, меня затолкали в него и повезли за город. Как раз по той дороге, где погиб Роберт.

– Значит, он ехал за тобой, – сделал вывод Брасов.

– Я тоже так думаю.

– А как ты выбралась?

– Это как раз и есть странность, которой я не понимаю. Джип поехал по объездной дороге, они так гнали, что я думала, конец пришел. Потом вернулись в город, меня отпустили. Зачем же тогда похитили?

Брасов пожал плечами, но про себя произвел расчеты: Нелли затащили в джип, чтоб заманить Роберта и устроить ему гонки. Значит, что-то подкрутили в машине, та не выдержала бешеной скорости и перевернулась. Когда киллеры успели покопаться в автомобиле и инсценировать похищение? Заказ был сделан вечером, а на следующий день Роберт разбился. Как они могли узнать за такое короткое время о любовнице? Допустим, Бумер знает все про всех, но знать, когда приезжает Нелли, что она вообще приезжает и Роберт будет ее встречать, даже он не мог. Что-то тут не вяжется, а Брасов должен знать настоящие причины гибели.

Поминальный обед заказали в ресторане, Наталья принимала одну за другой рюмки с водкой во время речей и между ними, а ни в одном глазу. После поминок многие не расходились, стояли у ресторана и беседовали. Увидев, что Брасов отошел в сторонку с мужчиной, а Тори курила около машины, куда усадила детей, Наталья направилась к ней. С каким бы удовольствием она оттаскала Тори при всех за волосы, но нельзя, в милицию попадет за хулиганство.

– Ну и как, довольна? – зло процедила Наталья подруге.

– В смысле? – насторожилась Тори.

– Роба нет, а у тебя нет проблем. Ты всегда убираешь тех, кто мешает тебе, а выигрываешь далеко не всегда.

– Наташа, ты пьяна, иди поспи.

Тори постаралась помягче, но Наталью как подменили, она не услышала сочувствия в интонации, с ненавистью прошипела:

– Ты нам всем изгадила жизнь. Сейчас Юрку с толку сбила, Зинку с детьми сделала несчастной. Ты всех делаешь несчастными и радуешься, потому что думаешь, что выиграла. Юрка, дурак, не понимает, от кого идет зло, а я понимаю. Но запомни: ничего не выиграешь, тоже очутишься там.

– Наталья, ты думаешь, что несешь?

– Думаю. Знаю. Это ты убила Роберта.

– Слушай, всему есть предел, – вспыхнула Тори. – У тебя с головой все в порядке?

– Моя голова была не в порядке двадцать лет назад, когда я у тебя на поводу пошла. А сейчас она встала на место. Ты убила Роберта, Лешку, меня. Юрка, дурак, не знает, что и его песенка спета.

Тори отбросила сигарету, подступила к Наталье и пригрозила:

– Если ты сейчас же не уберешься, я вызову неотложку и тебя отвезут к психам. Там твое место. Убирайся.

Сработала многолетняя закваска: Наталья пасовала перед натиском, поэтому сникла и отступила, но последнее слово оставила за собой:

– Не вывернешься, запомни. За все надо платить.

Она ушла, Тори вытащила новую сигарету, закурила, цедя:

– Совсем рехнулась, идиотка. С детства была недоразвитая и прибитая, а сейчас вообще в маразм впала. Юра!

Брасов оглянулся и помахал рукой, мол, я сейчас. Увидев, что к ней подошли Глеб с Эллой, он задержался. А за небольшое время успел выяснить некоторые подробности гибели Роберта у начальника УВД, подвел итог:

– Значит, машина была в порядке...

– В полном, – подтвердил тот. – Накануне Роберт прошел техосмотр, у нас его проводят не формально. И экспертиза показала, что машина ни при чем, в таких случаях говорят – не справился с управлением.

– Странно, Роберт водитель опытный и осторожный.

– Как раз опытные водители часто теряют контроль. Скорость превысил почти вдвое нормы, автомобиль снесло в сторону.

– А не могло быть так: кто-то открутил гайку...

– Юрий Артемович, – понимающе усмехнулся тот, – наши эксперты не желторотые мальчики, в своей работе знают толк. Поверьте, нет причин заводить уголовное дело, вина полностью лежит на Роберте.

Брасов попрощался с ним и поспешил к Тори и Глебу с Эллой.

– Что такое? – спросил, заметив, что Тори немного выбита из равновесия. – Еще что-нибудь?

– Нет-нет, – заверила она. – Просто Наташка меня беспокоит, по-моему, по ней психушка плачет.

– Все же, Тори, что произошло? – допытывался и Глеб.

– Да наговорила тут... всякого, я не поняла.

– Я интересуюсь не из праздного любопытства, – сказал Глеб. – Два дня она приехала ночью к нам на дачу, несла ахинею, требовала уехать. А тебе что наговорила?

– Кого-то обвиняла, меня в том числе... Да нет, я в норме, а вот она...

– Ей нужен врач, – заключила немногословная Элла.

– Неужели все так серьезно? – нахмурился Брасов. – Где она?

– Не знаю – пожала плечами Тори.