Коллекционер - Ольга Владимировна Которова
– Мама знала карате? – У Милы от удивления глаза расширились. – Ты раньше этого не говорил.
– Да. Я сам удивился тогда. А она на раз раскидала этих парней, конечно, ей тоже заехали по лицу, но меня она в тот день спасла. Мы потом еще около месяца с фингалами ходили, на следующий день родителей в школу вызвали и отчислить хотели, но пощадили. Все были удивлены, что девочка умеет так драться. В наше время это был нонсенс. Чтобы девочки обижали мальчиков! С тех пор мы стали лучшими друзьями.
Мила снова опустила взгляд на фотографию с изображением ее мамочки, в подробностях представляя, каким боевым ребенком она была. В детстве Мила часто просила Кирилла Геннадьевича рассказать какие-нибудь смешные истории из жизни ее мамы, ведь они были практически неразлучными друзьями. И после историй она громко хохотала. Никонуров всегда интересно рассказывал, иногда даже рожицы кривил, отчего становилось еще смешнее.
Мила перевернула страничку фотоальбома и снова наткнулась на фотографию матери. Мила помнила, что в доме хранятся еще несколько фотоальбомов со снимками, на которых изображены она, Саша, Лидия Романовна и Кирилл Геннадьевич.
И неожиданно ее взгляд остановился на одном кадре. Девушка наклонилась, внимательнее рассматривая фотографию, где ее молодая мать стояла в толпе друзей. Рядом был и Кирилл Геннадьевич. Мила даже не сразу поняла, что привлекло ее внимание, пока она не стала рассматривать платье. А потом у нее вдруг что-то щелкнуло. Девушка подняла ошарашенный взгляд на приемного отца.
– Что это за праздник? – тихо поинтересовалась Мила и придвинула к нему фотоальбом. Кирилл Геннадьевич склонился, рассматривая фотокарточку.
– Новый год. Это наша компания друзей, мы на квартире отмечали.
– Платье, – тут же проговорила Мила.
– Что?.. – не понял Кирилл Геннадьевич.
– Платье на маме. На всех жертвах похожее платье, а в протоколе было написано, что маму нашли в темно-зеленом платье.
Как бы Мила ни пыталась, она не могла вспомнить, в чем нашла свою мать в день ее смерти.
Мужчина внимательнее всмотрелся в снимок.
– Ты точно в этом уверена? – нахмурился Кирилл Геннадьевич.
– Абсолютно. На всех жертвах похожие платья. А это значит, что Федя был прав. Моя мать, те жертвы, которые были убиты за десять лет до ее смерти, и наши две жертвы – это… дело рук одного и того же человека! – От мыслей, которые разом нахлынули, у Милы по коже пробежал холодок. Сглотнув тяжелый ком, она внимательнее стала рассматривать фотографию. Получается, ее мать стала очередной жертвой маньяка, который убивает до сих пор.
– Вообще, такое платье было у многих. Я помню, оно в те года вошло в моду. У нас на работе многие девушки в таком ходили, – подала голос Лидия Романовна, и Мила бросила на нее быстрый взгляд, а потом снова вернулась к фотографии.
– Совпадение? – прошептала она.
– Скорее всего. Тогда не было большого разнообразия в одежде, – пожала плечами женщина.
– А ты же вроде говорила, что вы со Стекловым в ящике Смешкова нашли четыре уголовных дела. Три из них тебе известны, а что с четвертой, так и не узнали? – тут же включился Никонуров, который теперь тоже все свое внимание уделил фотографии.
– Без понятия. Там же нет инициалов, никаких дат, ни номера уголовного дела. Ничего. Словно просто взяли и придумали его.
– Ну, или кто-то все хорошо подчистил, – задумчиво добавил Кирилл Геннадьевич.
С каждым днем открывались все новые и новые сюжеты расследований, но большинство из них заводило в тупик.
– Я вчера подала запрос на Смешкова в отдел, где он работал. Запросила его характеристику, все дела, которые он расследовал. Может там мы что-то найдем, – сказала Мила, и Кирилл Геннадьевич кивнул.
– Молодец, правильно сделала. Я позвоню завтра знакомому, попрошу, чтобы с этим не затягивали. Что-то все же не так с этим следователем.
– Можно я заберу эту фотографию? – спросила она, указывая на тот самый новогодний снимок, где ее мать стояла в темно-зеленом платье.
– Да. Конечно… – ответил Кирилл Геннадьевич, его слова прервал телефонный звонок. Звонили Миле. Девушка тут же посмотрела на свой смартфон, лежащий на столе. На экране высветилось имя Мареева. Трубку она взяла незамедлительно.
– Что у тебя, Федя? – не здороваясь, спросила Мила.
– И тебе привет. У меня есть хорошие новости.
– Говори, раз хорошие, – Мила чувствовала, как на нее смотрят Кирилл Геннадьевич и Лидия Романовна, которая разливала чай по кружкам, но все внимание Милы было приковано к словам бывшего мужа.
– Я смог найти родственников жертв, которых убили за десять лет до смерти твоей матери. Та, которая была последней. Ее сестра живет в области в деревне, и она согласилась с нами завтра встретиться.
– Отлично, – Мила тут же взбодрилась. – Во сколько выезжаем?
И вот так всегда. Ардо даже не вспомнила о том, что завтра воскресенье, выходной день, и она планировала как следует отоспаться. Но стоило на горизонте появиться работе, как она тут же все бросала и бежала туда, куда звал ее долг.
– Заеду за тобой в восемь утра.
– Превосходно.
Распрощавшись с Федором, она наконец-то посмотрела на Кирилла Геннадьевича, который сообразил, что они с Федей разговаривали о работе, и ждал ответа.
– Федя нашел родственницу жертвы, убитой за десять лет до смерти мамы, завтра поедем и поговорим с ней. Может, что интересного вспомнит. Хотя столько уже лет прошло…
– И что вы хотите у нее узнать?
– С кем общалась наша жертва, как жила и что из себя представляла. Может была знакома с другими жертвами. Я, конечно, не совсем уверена, что спустя столько лет можно что-то вспомнить, но чем черт не шутит. Может найдем какие-нибудь зацепки.
– Хорошо. Выжмите из нее все, что сможете. Стеклов прав, нам нужно найти первую жертву этого подонка, тогда-то хоть что-то станет о нем известно, но Мила, вы не забывайте и о наших жертвах. Если нужна будет какая-то помощь, сразу же звони, поняла?
Мила согласно кивнула.
– Не забудь мне завтра отзвониться, как поговорите с родственницей, подумаем, что дальше предпринять.
– Обязательно, – Мила подскочила на ноги, у нее словно открылось второе дыхание.
– Милочка, ты куда? – тут же спохватилась Лидия Романовна, которая уже разрезала пирог.
– Домой, завтра рано вставать, – воодушевленно ответила Мила.
– А пирог? Я твой любимый испекла, шоколадный.
Есть Миле не хотелось больше, но и обижать женщину она не собиралась. Все же для нее старались.
– Хорошо, тогда только маленький кусочек, и я поеду. Буду рада, если вы мне еще и с собой дадите.
Лидия Романовна улыбнулась.
– Конечно.
Глава 11
Поездка
