Проклятье египетского жреца - Виктория Лисовская
Июнь 1869 г. Санкт-Петербург
– Глашка, смотри, еще одно убийство на Васильевском произошло, и снова у бедняжки из дыры в левом боку были извлечены внутренние органы. Вот жуть какая! – Аристарх Венедиктович завтракал и с интересом читал утренние газеты. – Илья Борзописец так ярко описывает смерть бедняжки, шестнадцати лет девица, найдена сегодня утром недалече от Английской набережной. Это что же такое делается! Я тебе, Глашка, уже говорил – нечего там ходить! – покачал головой Свистунов.
Но Глафира застыла на месте с чашкой чая в руках.
– Вы понимаете, что это значит, Аристарх Венедиктович? – громко закричала она.
– То, что надо менять кондитерскую и не бегать к Попову, там опасно!
– Нет, не это! А то, что Асхаб Аф-Аффанди не виновен, он сейчас находится в кутузке, он не мог убить эту девушку! Он не виноват, надо немедленно Филину рассказать.
– Степан Игнатьевич и без тебя разберется, виноват – не виноват, – Аристарх Венедиктович почесал начавшую лысеть голову. Ему самому не пришла в голову простая идея о невиновности египтянина. – А может, это новый убийца? Тех, первых, Асхаб убил, а теперича новый душегубец объявился. А что, хорошая идея. Поначитался газет, вот хотя бы этого Борзописца, и пошел кромсать милых дам. Вполне логично, – приосанился сыщик, он не хотел упасть в грязь лицом.
– Вы сами в это верите, Аристарх Венедиктович? – с сомнением взглянула на него Глаша.
– Верю – не верю, это к делу не пришьешь.
– А вы так и не выяснили, кто Асхаба отравил на вечере у Эллен Генриховны, вы аванс взяли, причем солидный такой аванс, а преступника не нашли, – уколола хозяина горничная.
Конечно, это было нарушение субординации и Глафире не следовало так разговаривать с хозяином, но она хотела подтолкнуть того к действиям.
Свистунов надулся, капризно оттопырил нижнюю губу и принялся сердито цедить горячий чай с блюдечка.
– Я сейчас как раз думаю над этим делом. А ты мне, Глашенька, помочь не желаешь?
– Не желаю, но у меня есть идеи, кто и как это мог сделать.
– Ну, расскажи мне! – весело улыбнулся Свистунов.
– А вот и нет! Со своими догадками я сегодня пойду к Степану Игнатьевичу Филину и сообщу ему, что Асхаба Аф-Аффанди нужно отпустить, если убийства невинных девушек на набережной продолжаются.
– Скажешь тоже, невинных девушек. Из пяти убитых три имели желтые билеты, не такие это и скромные девушки, – хихикнул Свистунов.
– Так это?.. – глаза Глафиры чуть не вывалились из орбит. – Вы хотите сказать, что они…
– Ну да, конечно. А ты разве не знала? А ну, конечно, ты же газет не читаешь, делом не занимаешься. Они из дома терпимости на Лиговском.
– Я делом как раз таки и занимаюсь, но если большинство убитых девушек имели желтый билет, то… это же значит… – Глафира застыла на месте, вперив свой взгляд в невидимый мир.
– Ау!! Чаю, говорю, долей мне! Глашка! – закричал хозяин и потянул горничную за рукав.
Июнь 1869 г. Санкт-Петербург
В Сыскное управление приехали после обеда, у Глафиры всю дорогу блестели глазки: это означало, что горничная придумала какую-то грандиозную идею.
– Аристарх Венедиктович, ключ к раскрытию преступления как раз в желтых билетах, – улыбнулась она.
Степан Игнатьевич милостиво согласился их выслушать, как только ему доложили, что выдающийся сыщик Свистунов с помощницей хотят переговорить.
– Аристарх Венедиктович, добрый день. Какими судьбами? Мне доложили, что вы здесь. Я даже вначале не поверил, польщен – весьма польщен! – полковник Филин подскочил с места, увидев посетителей.
– И вам добрый день, Степан Игнатьевич. У меня есть важная информация по египетскому делу, вот хотел вас просветить.
– Если вы о том, чтобы отпустить Асхаба Аф-Аффанди, то не стоит беспокоиться, его уже отпустили.
– Когда? – поинтересовалась Глаша. – Как давно? Куда он отправился?
– Что это вы, барышня, так разнервничались? Ничего с вашим дружком не случится, а отпустили его пару часов назад, как только я получил данные по новой жертве Расчленителя. Не наш убийца Асхаб оказался, но все равно какой-то мутный этот иностранец, надо бы за ним присматривать.
– Куда он отправился, вы не знаете?
– Бог с вами, барышня, что такое? Вашего дружка забрала другая поклонница, мадам Эллен Муратова, обещала за ним присмотреть, даже доктора Лосева вызвала в свой особняк. У них с Асхабом этим какие-то нерешенные вопросы остались. Я точно не знаю…
Но договорить Глафира не дала, она схватила Аристарха Венедиктовича и потянула за собой.
– Нам срочно нужно ехать, пойдемте быстрее.
– Что с тобой? Куда это ехать? Зачем? Ты же хотела Степану Игнатьевичу что-то рассказать, – запротестовал сыщик и замахал на горничную руками.
– Степану Игнатьевичу я все расскажу, но по дороге. Пожалуйста, полковник, поехали с нами, если вы хотите поймать Расчленителя.
– Но что это значит?
– Поехали быстрее, я все объясню.
Июнь 1869 г. Санкт-Петербург
Особняк княгини Муратовой встретил их напряженной тишиной.
Вместе с сыщиком Свистуновым и полковником Филиным Глафира ворвалась в столовую, где спокойно обедали Эллен Генриховна, Стефан Саймон, доктор Лосев и Асхаб Аф-Аффанди.
При виде сыскных людей у Эллен округлились глаза от удивления, Стефан подскочил с места, Поликарп Андреевич закашлялся, а Асхаб чуть не подавился обедом – он решил, что это пришли за ним.
– Какими судьбами, полковник? Что все это значит? – ошарашенно спросила Эллен Генриховна.
– Э… добрый день, княгиня, – неуверенно начал Степан Игнатьевич. Судя по воинственному виду Глафиры, он решил, что тут готовится как минимум убийство и расчленение, а как максимум – государственная измена, но никак не мирное и чинное чаепитие.
Глаша в этот момент подскочила к Асхабу, не обращая внимания на хозяйку дома, принялась нюхать содержимое его чашки.
– Чего ты делать? – тихо спросил египтянин. – Чего ты искать?
– Я искать яд, – громко ответила Глафира.
– Где? В моя чашка? Но зачем? – изумился каирец.
– Нет, в чашке обычный чай, а можно мне осмотреть вашу трубку? Это та самая, что была у вас, когда вам стало плохо? – спросила Глаша.
– Да, у меня есть один толка трубка, другая нету.
– Вы ее сегодня уже курили? – пытливо заглядывая в глаза, спросила Глаша.
– Глафира, что происходит? Что за вопросы? – к столу подошел Аристарх Венедиктович.
– Да, госпожа Сумарокова, объяснитесь наконец, – попросил полковник Филин.
– Я все объясню, пусть Асхаб ответит, вы курили ее сегодня?
– Нет, я не успеть. Мине ее толка в полиция отдали, в больница не разрешаль курит, в тюрьме тоже не разрешаль. Я не успел, – покачал головой Асхаб.
– Замечательно, давайте ее сюда, – Глафира протянула руку.
– Барышня, что вы здесь устроили?
