Светлана Алешина - Тень на плетень (сборник)
Такой пухленький…
– Виктор, – не обращая внимания на Маринкины вялые приколы, позвала я, – ты имеешь в виду вон ту белую «девятку» или бежевую «десятку»?
– Слежка? – встрепенулась Маринка и тоже повернулась.
Виктор снова сделал малоуловимый жест головой, и я поняла, что его интересует вторая из названных мною машин.
– Слежка или нет? – Маринка потребовала от нас ясности, да где ж мы ее возьмем?
– Дожили! – сказала она. – Вот теперь и глюки уже пошли! Поздравляю, господа! Когда вешаться начнете, не забудьте предупредить! Я срочно возьму отгулы, чтобы не видеть вас.
– Прекрати немедленно! – не выдержала я. – Человек погиб, а ты так легко об этом говоришь!
– Она сделала свой свободный выбор! – крикнула Маринка. – Ее только уважать за это нужно!
Не всякий решится, между прочим, не всякий!
Мы повернули направо, потом снова направо.
Бежевая «десятка» не отставала, и сомнений больше не оставалось – точно следят. Но кто?
– Самоубийство – это ведь такая сложная штука, – начала развивать свою мысль Маринка, – думать об этом можно, а вот когда действительно дойдет до дела, то тут ты и… озябнешь.
А ведь, похоже, и на самом деле следит, сволочь! – заметила она, прерывая саму себя.
Виктор, плавно увеличивая скорость, резко свернул под запрещающий знак, въехал на какую-то строительную площадку и развернулся на ней.
Не теряя времени, он сразу же выехал обратно на дорогу.
Теперь мы уже ехали навстречу бежевой «десятке». Стекла у нее были тонированные, и как я ни старалась рассмотреть того, кто в ней ехал, но, увы, увидела только, как за окном водителя мелькнул мужской силуэт, но кто это был, я не поняла.
– Пузанов, – убежденно сказала Маринка, – больше просто некому. Точно, он.
– Ты разглядела? – засомневалась я.
– А что мне глядеть? Делать, что ли, больше нечего, как только высматривать этого полудурка? – гордо заявила Маринка. – Точно, этот псих сидел за рулем, я тебе говорю. Точно. Больше некому.
Мы переглянулись с Виктором. Было ясно, что он, как и я, не успел узнать водителя. Виктор свернул еще раз, убеждаясь, что мы оторвались от хвоста, и повел «Ладу» к редакции.
Не доезжая до нее нескольких кварталов, я позвонила по сотовому и спросила у Сергея Ивановича, все ли нормально.
– Все в порядке, Ольга Юрьевна, – сказал он, – никто не приходил, никто не звонил, все тихо. Вот сейчас собираемся с Ромкой кофе пить.
Вы нам разрешаете это? – в шутку спросил он, голосом имитируя неуверенность.
– Пока нет, – серьезно сказала я, принимая игру, – мы будем через несколько минут, вот тогда вместе и попьем.
Виктор поставил «Ладу» на обычное место, и мы поднялись в редакцию.
Пройдя в свой кабинет, я подошла к окну и выглянула. Так и есть. Получилось то, что я и ожидала. Вычисленная нами бежевая «десятка» проехала мимо здания редакции и, прижавшись к бордюру, остановилась у перекрестка.
В это время открылась дверь кабинета сзади меня, и я оглянулась. Зашла Маринка.
– Ну что, вумен-босс, кофе пить будем? – спросила она.
– Будем, – сказала я, снова поворачиваясь к окну. Рядом с «десяткой» стоял Николай Пузанов и смотрел на дорогу перед собой. Пропустив мимо себя несколько машин, он перешел дорогу и направился к зданию редакции.
– Зови Виктора! – в панике крикнула я Маринке. – Он снова сюда идет!
Маринка уже почти вышла из кабинета, но при этих словах словно подпрыгнула и вцепилась обеими руками в косяк.
– Кто идет? Псих?! – взвизгнула она.
– А кто же еще! – разозлилась я. Тут снова намечается встреча с сумасшедшим, а она еще информацию скачивает в полном объеме! – А ты думала, Санта-Клаус?! Где Виктор?!
– Он здесь! В редакции! – ответила Маринка и крикнула, оборачиваясь:
– Виктор! Псих опять идет! Мы его из окна увидели!
Я услышала торопливые шаги по комнате редакции, потом хлопок закрывающейся входной двери. Это Виктор вышел на перехват.
Я подошла к столу, взяла из сумки сотовик и, развернув его, вышла из кабинета. Мне навстречу снова попалась Маринка с кофеваркой в руках.
– Куда это ты собралась, мать? – спросила она и загородила мне дорогу. – Оставь, пусть мужики сами между собой разбираются, нечего туда лезть!
– А вдруг он Виктора ударит чем-нибудь или выстрелит? – спросила я. – Пусти! Посмотрю, что там, и вызову милицию, если будет нужно.
Обойдя Маринку, я направилась к выходу, чувствуя, что моя решимость заколебалась. Однако виду я не подала.
– Подожди меня, Оль! – крикнула Маринка, поставила кофеварку на стол и скомандовала Ромке:
– Ты, сын полка, все ставь в кабинет, мы сейчас придем!
– И я с вами! – Ромка выпрыгнул из-за своего стола и подбежал ко мне. – И я с вами, Ольга Юрьевна!
– Я сказала: все ставь в кабинет и жди руководство! – совсем по-офицерски рявкнула Маринка и, наверное, даже сама растерялась от того, как это у нее грозно получилось.
– Извини, Ромка, – пробормотала она, – но ходить никуда не нужно. Сергей Иванович, проследите за подростками! – и побежала вслед за мной.
Я уже успела выйти в коридор и быстро шла к лестнице. Виктора здесь не было.
Маринка мчалась за мной, для чего-то вооружившись длинной линейкой, словно она собиралась здесь устроить ристалище, сиречь побоище или, как сейчас говорят, мочилово.
Дождавшись Маринку, я крепко взяла ее за руку и спустилась вниз. Виктор стоял в тамбуре около закрытой двери, ведущей на улицу, и курили – Ну что? – спросили мы у него одновременно. – Где он?
Виктор сделал знак, означающий, что ничего не произошло и все пока тихо.
Мы помолчали и попереминались рядом с ним.
– Ну его к черту! – наконец сказала я. – Пойдемте обратно. Если он пока не пришел, значит, или не придет, или придет позже. Так и будем, что ли, его ждать? Запремся у себя в редакции, и пусть дверь сокрушает, а мы тем временем милицию вызовем.
– Правильно, – одобрила меня Маринка, – перспективное предложение, точно говоришь. – Она взяла Виктора под руку и потянула его к лестнице. – Пошли, пошли, нечего здесь торчать тополем на Плющихе. Может, он и не придет еще, а там у нас кофе остывает.
Мы потоптались еще в нерешительности несколько секунд и, постоянно оглядываясь, но не от страха, ни в коем случае, а так, на всякий случай, вернулись обратно в редакцию. Маринка сама заперла входную дверь и вздохнула с облегчением.
Мы все собрались в моем кабинете, чтобы обсудить сегодняшние события за чашкой горячего кофе.
Я вкратце пересказала Сергею Ивановичу и Ромке наш разговор с Фимой, а также поведала им о маленьком приключении около дома, где повесилась Юля Пузанова.
– Не знаю, что вы скажете, Сергей Иванович, – такими словами я закончила свой рассказ. – Мнение Маринки мне уже известно, она его высказала, но я решила покопаться немного в этом деле. Если все окажется так, как оно представляется, ну что ж, будем считать, что Юля на самом деле была неуравновешенной истеричкой. Хотя после общения с Пузановой в ночном клубе она показалась мне нормальной девчонкой. Короче, я решила взяться и попробовать нарыть все, что возможно. Для очистки совести.
– Это опасная мотивация, – заметил Сергей Иванович, – можно увидеть и то, чего и в помине не было.
– Не обижайте меня, Сергей Иванович! Не обижайте! – сказала я. – Несколько человек или даже несколько десятков человек: сам Николай и его соседи, похоже, на самом деле считают меня виновной в смерти Юли. Мне нужно доказать им всем, что я тут ни при чем, или… – я задумалась, – или, по крайней мере, то, что моя вина минимальная.
– Да какая там минимальная! – воскликнула Маринка. – Козе понятно, что ты ни при чем, и если ты собираешься тратить время и нервы, главное нервы, на всякого психа, то никакой жизни не хватит!
– Одним словом, я решила, – твердо заявила я.
– Ну, значит, и говорить больше не о чем, – подвел итог Сергей Иванович. – Я думаю, вы понимаете, что и в этом деле мы ваши верные помощники. Обвиняя вас, обвиняют и нас, и мы тоже этого терпеть не собираемся. Верно я говорю, Мариночка?
– Да верно, верно, – проворчала Маринка, – хотя и зря! Не переубедите вы меня. Все это пустая трата времени.
– Пусть так, – неожиданно вылез мне на защиту Ромка, – но надо же разобраться!
– В чем?! В чем разобраться?! – вскричала Маринка, не выдерживая и начиная немного нервничать. – Ой, отстань ты от меня, пионер – всем ребятам пример, туда же лезешь!
Маринка, очень недовольная, встала со стула и подошла к окну.
– Вон он, ваш придурок, на той стороне улицы сшивается. Кто хочет поглядеть? Можете ему еще и ручкой помахать!
– Желающих нет, – сказал Ромка, – эту рожу я видел и, кажется, сегодня.
Маринка вернулась и села на свой стул.
– Ну и какая будет диспозиция, фельдмаршал? – обратилась она ко мне.
– Фирма «Скат»! – сказала я. – В этой фирме из милиции никого не было, это точно. Если следователь решил, что это самоубийство, то глубоко не копал. Запросил характеристики, поморщился на то, что Юлия была нормальным человеком, и обвинил во всем Николая.
