Светлана Алешина - Тень на плетень

Светлана Алешина

Тень на плетень

Глава 1

Это был непутевый вторник, следовавший как раз за абсолютно несъедобным понедельником, который, как я считаю, вообще даже не день недели, а так, какая-то мелкая пакость, еженедельно плюхающаяся нам на нервы и психику.

Но это было вчера. Сегодняшний же вторник не предвещал ничего необычного, да, наверное, ничего такого и не произошло. По крайней мере, у нас в редакции. А вот в городе Тарасове случилось кое-что. Не то чтобы так уж озадачить, надо признаться, но и не совсем ординарное явление.

Словом, вчера, в неприличный день, за городом упала с моста в Волгу – это у нас река такая – машина «Жигули» девяносто девятой модели. За рулем должен был находиться некий гражданин Будников, тело которого, однако, не нашли.

Некоторые местные издания поспешили сообщить об этом происшествии как о заказном убийстве. Особенно настырно на этом настаивала газетка под почти неприличным названием «Тарасовский листок». Не знаете такую? И не советую даже в руки брать, хотя нет, можно, если вам понадобится завернуть какой-нибудь мусор. Можете взять даже два номера, они того стоят.

Еще раз повторяю: не понимаю, почему эта наглая газетенка, пытающаяся в меру своих скудных силенок конкурировать с моим «Свидетелем», объявила падение машины Будникова заказным убийством, но заподозрить могу. Я не первый день варюсь в этом бизнесе и знаю: если сенсации нет, ее можно сделать. Некоторые привлекают читателей тем, что выдают на первой полосе наглые слоганы, другие же идут дальше, как вот в этом случае.

Допустим, есть такой лакомый кусочек, как непонятное происшествие, а тем более связанное, увы, с чьей-то смертью, поэтому очень несложно еще больше навести тень на плетень, пока наши доблестные органы (те, которые внутренние) не представят реальные доказательства завершения расследования. А пока они это сделают, столько воды утечет, что высосанная из пальца сенсация забудется сама собой по той простой причине, что ее раз пятнадцать успеют сменить другие.

Я бы и не стала обращать внимание на эту скоропалительную публикацию, если бы давненько не кривилась на сам факт существования «Тарасовского листочка». Этот клочок бумажки мне сильно не нравился, и не без оснований. Почему – расскажу в следующий раз, а сейчас я просто собиралась объявить войну конкурентам и показать и городу, и миру, как любили выражаться древние римляне, что дело не стоит выеденного яйца.

А это решение логично означало, что «Свидетель» тоже займется падением «Жигулей» в Волгу.

Первым делом, после того как я приняла столь ответственное решение, была публикация в сегодняшнем номере «Свидетеля» статьи, что за аварией с машиной Будникова нет никакого заказняка.

Я нарочно выбрала этот провоцирующий термин «авария». Ведь известно, что авария – это происшествие, не кончающееся человеческой жертвой, в отличие от катастрофы. Но на таких тонкостях мало кто зацикливается, а при случае всегда можно оправдаться простым недосмотром или отсутствием умысла. В любом случае, я сделала маленькую заявку на информационный междусобойчик, намекнув, что мне известно больше, чем некоторым.

Вторым делом стало проведение рекогносцировки. Другими словами, мне нужно было распределить роли в собственном стане, роль главнокомандующего, разумеется, я навсегда зарезервировала для себя. Сочинением статейки о псевдоубийстве господина Будникова я озадачила нашего «сына полка» Ромку.

Ромка – малолетнее недоразумение нашей редакции – официально вообще-то числится курьером, но так как электронную почту и телефонограммы ему разносить по городу не приходится, а ничем другим занять курьера я не могу, то Ромка целыми днями сидит около компьютера, делая вид, что овладевает сложнейшей наукой – компьютерным набором. Говоря проще, он учится набирать на компьютере тексты.

Постоянно проходя мимо него, я спорила сама с собою на второй коржик, щелкает ли он очередной текст или играет в каких-то монстров.

Второй коржик каждый день горделиво украшал мое обеденное блюдце, потому что всякий раз, как я заглядывала в монитор к нашему недорослю, он там постоянно то ли горилл натравливал на карликов, то ли друидов сводил с циклопами. Воевал, одним словом, в виртуальной реальности на фантастические темы.

Дурдом, говоря лапидарнее, но делать нечего, если Ромку занять больше нечем.

Потерпев такое поведение нашего юноши до сегодняшнего дня, я твердо решила положить конец этой возмутительной практике и потому дала ему задание собрать всю информацию о господине Будникове и его исчезновении – я решила именно так обозначить проблему – и нащелкать статью для завтрашнего номера. Пусть начинает работать, засранец, а то он так откровенно кайфует, что даже завидно становится.

Услышав мою команду, Ромка немного подумал, потом кивнул головой и задумчиво пощелкал «мышкой», как я поняла, не забыв сохранить игру в том положении, на котором ее прервала злобная начальница.

Сергей Иванович Кряжимский, патриарх и энциклопедический справочник нашей редакции, тут же, как только я отяготила жизнь юноши непосильной работой, вызвался ему помочь, но исключительно в словесной форме.

– Ты, Рома, сначала постарайся узнать как можно больше не про само якобы убийство, а именно про убитого – сказал он. – Это как раз та тема, на которую мало обращают внимания СМИ, но если повезет, можно будет накопать кое-что любопытное. Покопайся в наших икс-файлах, вдруг что-то есть на этого Будникова. Побольше мелочей: где жил, чем занимался, семейное положение, ну и все такое прочее. Понял?

– Ага, – неуверенно ответил Ромка, покосился на меня и тряхнул головой, наверное, стараясь привести этот прибор в думающее состояние. После игры в уродливых монстров это просто необходимо.

– А кто он такой, этот Будников? – зевнув на середине фразы, спросила меня Маринка, прикрыла рот и опустила голову.

Она сидела за своим столом рядом с дверью моего кабинета. На столе перед ней лежал красочный журнал из породы «Космополитена» или «Каравана историй», и она, не скрываясь, перелистывала все это великолепие, выбирая себе по вкусу то ли историю, то ли вечерний гардероб.

– Гоблин какой-нибудь, – самой себе ответила Маринка, снова зевнув, отчего фраза прозвучала как-то растянуто и потому смешно.

– Я видел по ящику в буфете, когда выходил вниз, – высунулся из-за монитора Ромка, – Будников был в пиджаке и с галстуком. Не похож на гоблина.

– Гоблин – это состояние души, а не форма одежды, – наставительно произнесла Маринка. – Известный профессор Любищев всю жизнь ходил, как будто его только что с дачи привезли, а был ученым мировой величины.

Ромка вздохнул, но сдаваться не собирался.

– Ну, понял, типа, не по одежке, – пробурчал он, – а по уму. Этот Будников все равно не тянул на гоблина, говорили, что он закончил МГУ, а настоящие гоблины если и учились на кого-нибудь, то только или на штангиста, или на боксера. Ну, на шофера еще.

– Любопытно, однако, – пробормотал Сергей Иванович, отрываясь от монитора своего компьютера, – а что делал выпускник МГУ у нас в Тарасове? Он приехал в командировку? А тогда по какому делу?

– Понятия не имею, – ответил Ромка, – по ящику этого не объясняли.

– Так давай узнавай быстрее, мы все ждем, – подтолкнула я его и вернулась в свой кабинет.

Я закурила, постояла у окна, посмотрела на часы и решила, что, видимо, пора выпить кофейку в дружной компании, а иначе грусть-тоска зажует меня насмерть.

Не то что слишком уж скучный денек выдался, но какая-то лень явно витала в атмосфере. Работать не хотелось, переживать – тем более, а если уж совсем честно признаться, то я за закрытой дверью кабинета сама, зевнув пару раз, заразившись дурным Маринкиным примером, подумала, что если не взбодриться, то высшее руководство газеты «Свидетель» в моем милом личике будет иметь слишком уж заметный сонный вид.

Придумав такой очевиднейший способ вновь обрести рабочую форму, я вновь подошла к столу, посмотрела на свою наполовину выкуренную сигарету с изогнутым черно-серым цилиндриком пепла и аккуратно, чтобы не уронить этот самый пепел, положила сигарету в пепельницу. Пусть еще подымит, если у нее будет желание, а я пока попрошу Маринку о кофе.

Открыв дверь кабинета, я сразу же встретилась глазами с Ромкой, снова высунувшимся из-за монитора.

– Ольга Юрьевна, а вы помните, в прошлом году вывалился из окна один крендель? Ну прямо у себя из дома и еще записку оставил непонятную?

Не помните?

– Фамилия у этого кренделя была? – спросила я, пытаясь ненавязчиво привить мальчику навыки четкого изложения.

– А как же. Джапаридзе, – ответил Ромка.

– Это когда он упал на крышу летней палатки, и она вся рухнула в витрину бутика? Витрина разлетелась к чертовой матери, – уточняюще заметила Маринка, – показывали еще по телевизору осколки какой-то огромной вазы или банки, в нее попали стойки палатки, и она того… крякнула и на мелкие кусочки.