Мария Жукова-Гладкова - Путь к сердцу мужчины
– Гражданин Америки Ник Хаус, козлиный психолог. Если у вас есть козлы, то когда они будут чем-то расстроены, нужно приглашать Ника.
– Который в специальном лагере улучшал качество спермы, – добавил Кирилл Петрович. – Хотя надо было бы качество мозгов.
Генерал хмыкнул в усы.
– Тогда понятно, – сказал один из его подчиненных. Из зала доносились вопли Ника, считавшего, что домового обязательно нужно сдать в руки милиции.
– Я думаю, мы обойдемся без домового, – сказал генерал Ерепенников. – Марина, вы можете вкратце объяснить, что здесь произошло?
Я предложила отправиться в кухню, где мы сможем все разместиться. Туда проследовали генерал, двое его подчиненных, тетя Света и Агриппина Аристарховна с Иваном Васильевичем. Решетка больше не закрывала окно. Ксения давала интервью журналистам. Депутатская мать с воплями носилась по квартире. Больше всего ее возмутили плакаты, где на пририсованных рогах значились мужские имена и даты. Но труп сына она еще не видела. Сотрудники органов тем временем разбрелись по квартире. Как я понимала, «экскурсию» для них проводили Вова с Геной. Ник Хаус продолжал что-то орать из зала. Где был Лассе и куда подевался Кирилл Петрович, я не знала. Шедевр так и не появился.
После рассказа о наших приключениях, в котором приняли участие историк и балерина, на кухне надолго воцарилось молчание. Потом к нам заглянул еще один подчиненный Ерепенникова.
– Ну? – посмотрел на него генерал.
– Два трупа в зале, один в кабинете, четыре в кладовке…
– Почему четыре? – перебила я. – Три должно быть.
Иван Васильевич кивнул.
– Да, три, – подтвердила Агриппина Аристарховна.
– Этот мужик из Новосибирска, Лялька и финн, – сказал Иван Васильевич. – Трое.
– Трое, – повторила балерина. – А вы мумии нашли?
– Какие мумии? – У сотрудника, заглянувшего в кухню, вытянулось лицо.
Мы объяснили, где их искать.
– А кого еще-то могли убить? – посмотрел на меня Иван Васильевич. – Молодой человек, кто в кладовке-то?
– Три мужских трупа. Один женский. Вы можете их опознать?
Иван Васильевич встал.
– Женщины, оставайтесь здесь. Мы сами, – сказал историк.
– Как ты все это выдержала, Мариночка? – покачала головой тетя Света.
– Я счастлива, что жива, – ответила я чистую правду. – Мне стало по-настоящему плохо только при виде мумии в стенке. Да вообще-то на остальных я особо и не смотрела. Пожалуй, видела только депутата и актрису. Кстати, а это на самом деле депутат? – посмотрела я на Ерепенникова. – А то мы тут не могли определиться.
– Сейчас опознание проведут – мать же его здесь.
Это оказался депутат, и когда мы с тетей Светой чуть позже покидали квартиру, его мать рыдала над трупом.
Потом вернулся Иван Васильевич с сотрудником органов, правда, Вова с Геной уже опознали четвертого. Это оказался моряк Ипполит.
– А мумия-то тогда откуда взялась? – воскликнула я.
– А вторая, в белых одеждах? – напомнила Агриппина Аристарховна.
– Будем разбираться, – заявил генерал Ерепенников.
* * *Генерал выделил нам с тетей Светой машину с указанием доставить до дома и проводить до квартиры. Видимо, хотел убедиться, что сегодня больше тетю Свету не увидит. На завтра меня пригласили в прокуратуру давать официальные показания.
– Мне тоже подъехать? – уточнила тетя Света.
– Нет, не нужно. Марина сама справится. Правда, Марина?
Я кивнула и тут вспомнила, что у меня нет SIM-карты. Я попросила у кого-то из милиционеров разрешения позвонить в компанию сотовой связи, чтобы заблокировать карту, если на ней, конечно, еще остались деньги.
– Остались все. И она давно заблокирована, – сообщил Ерепенников. – Завтра с утра можете заехать в офис компании, и вам ее восстановят. Я лично им позвоню, – генерал бросил взгляд украдкой на тетю Свету.
Перед выходом из квартиры мы столкнулись с Вовой и Геной, которые курили в коридоре вместе с двумя представителями органов. Вова в своем стиле размахивал руками и бурно расписывал свои переживания.
– Тетя Света, я ребятам обещала твои пироги. Они – мастера на все руки. Я знаю, как ты любишь мужчин с руками, – я подмигнула Вове.
– Если что починить – звоните нам. В нашей фирме всем Мариночкиным родственникам гарантирована большая скидка. Ой, Марин, телефон оставь, – сказал Вова.
Я быстро нацарапала ему на бумажке свои телефоны, а он назвал номер «диспетчера» и свой мобильный. Потом Вова мне многозначительно подмигнул, показывая глазами на лестницу. Этого никто, кроме меня, не видел – мы через секунду лобызались на прощание, – но я не поняла, что он имел в виду. Может, пойму, выйдя на лестницу? Затем мы лобызались с Геной и наконец квартиру покинули.
На площадке мне первыми бросились в глаза два белых контура, которыми, как я знала по фильмам и книгам, обводят места, где лежали трупы.
– А это что? – спросила я у двух дежуривших на лестничной площадке милиционеров в форме.
– Вы не в курсе? – спросил один.
– И здесь кого-то убили?!
Милиционер кивнул.
– Боже! – воскликнула я.
– Николай Павлович сказал, что это два каких-то типа с богатым криминальным прошлым, – затрещала тетя Света. – Я видела, как их выносили. Руки в татуировках, бр-р-р…
Я поняла, что мы этого не видели, потому что труповозка явно стояла у самого подъезда, и процесс загрузки остался вне поля нашего зрения из-за решеток на окнах. И я также поняла, что означал поданный Вовой знак. По всей вероятности, это были те, кто пришел нас спасать по сигналу Вовиной сестры. Но их-то кто убил? Организаторы «шоу», чтобы не помешали?!
– В ноль-два позвонили соседи, рано вернувшиеся с дачи, – сообщил один из милиционеров. – Иначе вас бы, наверное, еще долго не вызволили.
– То есть они давно здесь лежали? – обалдело спросила я.
– Патологоанатом определил время смерти между часом и тремя ночи. Судя по арсеналу, они собирались забраться в квартиру депутата.
– Как жаль, что их убили, – вздохнула я.
Оба милиционера хмыкнули.
– Пойдем, Мариночка, – потянула меня тетя Света. – Шоферу же потом еще Николая Павловича забирать.
Однако сразу добраться до генеральской машины нам не удалось. Мне пришлось ответить на многочисленные вопросы журналистов. Помня об обещании Ксении устроить меня в рекламу, я старалась выгодно демонстрировать свои волосы. Ксению увезли какие-то приятели. Ивана Васильевича с Агриппиной Аристарховной тоже обещали доставить до дома балерины на машине, благо он находился не очень далеко.
Как раз когда мы отъезжали, к дому подъехала машина с дипломатическими номерами. Значит, прибыл консул – или кто-то из консульства. Ник достанет кого угодно.
Лассе я больше не видела.
Я не сомневалась, что по крайней мере с русскими участниками событий еще встречусь неоднократно. Возможно, мне не будет покоя от Ника, но я напущу на него тетю Свету. Она устроит с Ником дискуссию об американском президенте и проводимой им политике. А если тетя Света начинает говорить о политике, то у нормального человека возникает желание взять веревку и повеситься. Хотя Ник-то – козлиный психолог…
Однако на самом деле мне хотелось видеть Лассе… А я ведь даже не знаю адрес его съемной квартиры. Где-то на юго-западе… Это же огромный район. Правда, он называл свой любимый пивбар, но не пойду же я туда пить пиво? И я знаю фирму, где он клеит наклейки. Нет, гордость не позволит мне его там спрашивать.
Если он захочет, он найдет меня сам. В особенности если я буду сниматься в рекламе. Я должна сниматься. Хотя бы для того, чтобы напомнить Лассе о себе.
А если он не смотрит телевизор?
По дороге тетя Света болтала с шофером Николая Павловича, на которого, видимо, произвела неизгладимое впечатление. Я молчала, погрузившись в размышления. Во-первых, как я уже говорила, о Лассе. Во-вторых, я думала про трупы на площадке. Почему этих людей убили? Чтобы не добрались до нас? Чтобы не вызволили нас? И чтобы над нами продолжался этот странный, жестокий эксперимент?
Но в чем он заключался?
И почему трупы не убрали с лестничной площадки, если не хотели, чтобы нас из квартиры вызволили? Ведь они должны были вскоре привлечь внимание. Например, уборщицы. Она не могла не появиться на лестнице. Это же не моя родная панельная девятиэтажка, на жильцов которой всем плевать, а дом, в котором депутат проживает.
Мне нужно будет обязательно созвониться с Вовой и расспросить его. Ерепенникову я, конечно, сказала, что Вова с Геной из аварийки.
Наконец мы с тетей Светой прибыли в нашу с мамой квартиру. Мама примчалась с дачи, и мы немного поревели в объятиях друг друга. Тетя Света отправилась разогревать ужин.
– Кстати, мужику твоему и его новой бабе я морды набила, – сообщила тетя Света. – Но они претензий не имеют.
Я попросила рассказать, как она меня искала. Мама только всхлипывала. Я ее очень люблю, но уверена: она не смогла бы так быстро до меня добраться, да еще и задействовать милицейского генерала.
