Мастер-класс от курицы-соседки - Маргарита Эдуардовна Южина
И все же, вечер начался, за столом с каждой минутой становилось все громче, бокалы звенели все чаще и, наконец, наступил самый важный момент.
Поднялась Тонечка и, закатив глазки, томно начала:
– Машенька… – и замолчала. То ли она забыла текст, то ли собиралась держать театральную паузу, но слова из нее вылетать перестали.
– Федя, ты там поближе, долбани ее по хребту, – нежно улыбнулась виновница торжества. – Чего этот она зависла?
– Машенька… – снова начала Тоня. – Я тебя знаю уже больше сорока лет…
– Тебя кто за язык тянет? Мне столько и лет-то еще нет… – снова зашипела Мария, и улыбнулась гостям, – Мы с ней в роддоме познакомились. Когда родились… она весной родилась, а я в декабре.
Тоня вытаращила глазищи на именинницу, что было вполне объяснимо – на дворе стоял июль.
– В общем, Маша! – излишне весело в который раз начала Тоня. – Желаю тебе, чтобы все твои мечты… Нет, не все. Пусть сбудется только одно желание! Но самое сильное! И обязательно исполнится!
Тут Мария, как и было обговорено, закручинилась, и даже пустила щедрую, крупную, как фасоль, слезину:
– Да… есть у меня одна мечта. Это мечта… чтобы я вернулась в театр!
Вот знал Георгич, что именинница его для этого пригласила, однако, был не готов. Не успел подготовиться. Поэтому затолкал целый куриный окорочок себе в рот и возражать не мог чисто физически.
– А наш главный режиссер Павел Георгич уже и согласен! – тут же захлопала Тоня. – А давайте я этот торжественный момент засниму на камеру! У нас группа есть в Интернете, городская, так они уже давно ждут, когда это на сцену выйдет Маша! Поржа… Кхм… Соскучились. А я им…
– Так… погодите… – старательно вытирал рот главреж. – Я ж еще, вроде бы, и согласия не дал!
– Так дай, – пододвинул к нему свой стул Федор. – Это я тебе настоятельно, как участковый советую. Давай свое согласие.
Когда в беседу включается участковый, она всегда принимает несколько… не свободное направление. Да и потом, он же все равно хотел эту Машку брать. Ведь еще никто не убедил его, что у нее нет наследства. Вон какой стол… А если нет?… Хм, тогда ее можно уволить в любой момент.
– Но я же не отказал! – хитро улыбнулся главреж и тут же поднялся с бокалом. – Машенька! Со следующей недели мы тебя ждем в стенах нашего храма культуры!
– Ой, ну вы так уговариваете, – засмущалась Машенька, вытирая глаза здоровенный кулаком. – Прямо… Я, конечно, не была готова, но… Вот и как вам откажешь? Конечно, приду…
Дело было сделано, и теперь можно было расслабиться. И черт с ним, с соседним столом… Хотя…
У Маши от удивления открылся рот, когда она увидела за этим самым столом знакомые лица.
– Ого… а не пора ли поздороваться? – тихонько спросила она сама у себя.
– Ты кого-то увидела? – тут же наклонился к ней Федор. Вот ведь продохнуть не даст!
– Я… мне надо в дамскую комнату, носик припудрить, – мило улыбнулась ему Машенька.
Она поднялась и быстро направилась в туалет. Еще бы! Ведь только что туда направилась та самая техничка из морга, которая являлась законной супругой Ивана Завалинцева.
Вот чувствовал Федор какой-то подвох, но против дамской комнаты ничего возразить не мог.
– Здрассьте! – ворвалась в туалет Маша, когда техничка морга у зеркала наносила помаду.
– Здрааасьте… – не совсем поняла, с кем имеет дело та. – А мы знакомы?
– А как же? Вы не помните ту мою тысячу, которую я вам за информацию о женщине дала.
– А-а-а… – разочаровано протянула техничка.
Пришлось даме поднимать настроение.
– А вы сегодня так выглядите! Ну просто… так выглядите! – сложила руки пирожком под грудью Мария. – Скажите, а как вас зовут? Мы ведь тогда даже не познакомились.
– Вера. Вера Чернова, – насторожилась женщина. – А вы опять будете что-то спрашивать? За тысячу?
– Интересно, а почему вы Чернова, а не Завалинцева?
– да мы же с Ванькой не расписанные жили. А теперь и вообще – выгнала я его.
– ну… наверное правильно. Вы такая красотка! Вот прямо легко можете себе найти не какого-то там сторожа морга, а… прямо главного директора… морга. Запросто! А что вы сегодня отмечаете? У вас такой стол роскошный. День рождения или, может быть, у вас традиция – отмечать сотого, тысячного покойника, я не знаю… У вас же тоже, план наверное, да?
– Да что вы! Сегодня у нас день рождения Николая Степановича Грушева. Ну, помните, я вам про него рассказывала? Наш патологоанатом.
– Как же помню! День рождения? Прямо, как у меня! В один день! Только у меня в декабре… Кхм… А где этот Николай Степанович?
– Да вон он, в светлом костюме, – высунулась из туалета Вера Чернова. – Он у нас юбиляр сегодня.
– Очень любопытно! Прямо очень! – порхала возле технички Маша.
В это время зазвучала медленная, протяжная музыка, и у Марии мгновенно созрел план. Прямо из туалета она рванула в зал, и пока женщины за соседним столом раздумывали, Маша подлетела к мужчине в светлом костюме и кокетливо склонила голову:
– Можно пригласить на танец самого импозантного мужчину?
Мужчина поднялся и, конечно же, согласился. Мария заметила, как вытянулось лицо у главрежа, а у Федора заиграли желваки на скулах. Вот понимал участковый, что Мария опять куда-то щемится, но разве он может ей запретить танцевать с мужчинами?
Сначала разговор не завязывался, но Маша быстренько это исправила. И уже через секунду она, нежно глядя в глаза юбиляра, спрашивала:
– А это ведь вы работали с той женщиной, которая сама к вам в морг пришла, правда?
Мужчина поморщила, но кивнул.
– И это вы говорили, что ее сначала избил мужчина, а вот убила женщина. Так ведь?
– С чего вы взяли? – поскучнел Николай… дай Бог памяти, как его по отчеству. – Я ничего такого не говорил. Да и зачем вам это?
– как зачем? Я – частный детектив, – возмутилась Маша. – Ваш ответ, это ж мои деньги.
– М-да… интересную вы выбрали работенку – вечно с телами работать.
– У вас-то, конечно, намного интереснее, – фыркнула Маша.
Мужчина понял, что сболтнул не то, покраснел и добавил:
– Нет, я ничего про женщину не говорил. Ту несчастную и бил, и убивал мужчина. Если вам так интересно.
– вы… уверены?
– Еще бы! Конечно, я могу ошибаться.
– Хорошо… – мило улыбнулась Маша и добавила. – Никогда еще не приходилось танцевать с таким элегантным кавалером.
Кавалер вежливо перекривился и было видно, что он отчаянно ждет окончания танца.
