Мастер-класс от курицы-соседки - Маргарита Эдуардовна Южина
– О! А эта уже здесь! – обиженно фыркнула Маша. – Между прочим, могла бы сначала и к подруге зайти, а не бежать к своему Феденьке!
– А у меня к нему очень серьезное дело! – противно прищурила глаза Тонька. – Вот сейчас пусть он сам с тобой разговаривает!
Маша повернулась к Федору. Вообще, она не понимала такого поведения своей подруги. Только вчера они разошлись довольные друг другом, а сегодня эта змея уже глазья свои щурит!
– И чего? – спросила Маша у Федора.
– Маша… – даже поднялся со стула Сазонов. – Мария…
Маша повернулась к Тоньке:
– Он что – мне предложение руки и сердца будет делать?
– Ага! Разбежался, – исподлобья смотрела на нее Тонька. – Слушай давай.
– Мы же с тобой договаривались, Маша, что ты не лезешь ни в какое расследование, – начал Федор.
– И что? А что я такого сделала? – сделал наивные глаза Мария. – Тебе Тонька всякой ерунды про меня наговорит, а ты и рад! Веришь!
– Ерунды?! – вскочила Тонька и достала свой ноутбук.
Вот не любила Маша, когда Тонька к ним прибегала с этой штукой. Ну, есть у тебя ноутбук. Так у кого его нет? У Маши тоже есть, она с ним по городу не шарахается!
– Смотри!
Тонька, как всегда, смотрела последние городские новости и засняла самое интересное. Вот любопытно – какого черта эта Тонька новости всегда записывает?! Смотрела бы, как все! А так – у нее всегда есть доказательства!
Сегодня какая-то журналисточка возмущенно рассказывала, что в центре города, в сквере, недалеко от театра «Магомед», неизвестные стреляли боевыми патронами. Пули попали в окна парикмахерской и в окно жилого дома. По счастливой случайности никто не пострадал. А ведь в это самое время в сквере гуляли ммы с детьми! У одной такой мамочки журналистка и взяла интервью. Из всей болтовни интересна была только одна фраза: «Я сегодня сидела в сквере с Марией Ведрищевой, мы с ней разговаривали, а рядом гулял мой сынок Васенька. Мы и не знали, что… ». Да, интервью брали у этой самой Райки. А той прямо вот обязательно надо было сверкнуть фамилией Ведрищевой!
– И чего? – обернулась к Федору Маша. – Что случилось – то?
– А то! – взорвался Сазонов. – Ты думаешь, я не догадываюсь, о чем ты болтала с этой Раисой?! Ты думаешь, я не знаю, зачем ты с ней сидела?!! Зачем ты ее выманила?!
– Да ты сдурел, что ли? – покрутила пальцем у виска Маша. – Я шла себе из ресторана в театр – я места себе в ресторане заказала, а потом шла в театр приглашать главрежа. Мы вчера с Тонькой об этой договорились. Скажи, Тонька!
Подруга пожала плечами, но подтвердила.
– Села я себе в сквере, думаю, какие слова подобрать, чтобы этого олуха пригласить, и тут эта Райка ко мне ка-а-ак сиганет!
– Ага! И для чего это интересно? – перекривился Федор.
– Да ничего интересного! – швыркнула носом Мария. – Она узнала от своего этого Карасева, что у меня миллионное наследство, и давай у меня деньги клянчить. Типа, я ей должна помочь, в память об умершей Ирке А сами эту Ирку хвостали, почем зря! Ну и… Я послала ее…
– Она же многодетная мать, – напомнила Тонька.
– Я ее корректно и вежливо послала, – успокоила Маша. – А потом отправилась к главрежу. А ты, Феденька, можешь спросить у этого Георгича сам, он тебе все по минутам расскажет.
– ладно, Тонь, ты иди… – повернулся Федор к Тоньке. – Только собаку возьми. Пусть Дарик проводит.
Тонька обиженно отправилась восвояси, а Федор сел напротив Марии.
– Маш, вот скажи… я на кой хрен здесь живу? – уперся он подбородком на свои же кулаки.
– Как это на кой хрен? – испугалась Маша. – А… А как же я жить-то буду? На что? Я ж не работаю! У меня денег нет.
– Да какое «на что», «Денег нет!»?! Я ж здесь, потому что тебе страшно одной жить! – не выдержал участковый. – Мы же… ты же… После Карасевой я и переехал! И понятно – ты женщина, а возле тебя что-то… вот что-то непонятное творится! Ты сама не видишь?
Федор вскочил и стал бегать по кухне, размахивая руками.
– Тише, Федя, ты мне всю собаку распугаешь, – набычилась Маша. – Чего тебя понесло-то? Что там возле меня творится? Живу, как жила, все нормально. А то, что ты ко мне переехал, так это… это ж удобно! И тебе, и мне. У меня доход, а ты матери глаза не мозолишь. Взрослый же уже мужик, нужно ж и о личной жизни подумать. Разве ж ты к матери сможешь какую-нибудь женщину привести?
– Ха! Можно подумать, эту какую-нибудь женщину я к тебе привести смогу! Да и не в этом дело… – он снова уселся и постарался говорить спокойно. – Маш, ну вот ты смотри… Ирину убили у тебя в доме…
– Да, но сначала ее били. Между прочим, совсем даже не у меня, а у нее дома. Ее собственный папаша колотил. Причем тут я? – пожимала плечами Мария.
– А дальше? – склонил голову на бок Федор. – Тебя пытались задушить удавкой. Ты сама мне показывала след от шнура… или чего там…
– Так это просто потому, что я подвернулась. Опять же – чего ты на меня-то всех скидываешь? Это у тебя в районе какой-то маньяк завелся. Я, кстати, его почти поймала, так ты ж…
– И вот теперь – кто-то стрелял именно тогда, когда ты была в сквере. И в тебя не попали только по дикой случайности.
– да прекрати ту меня пугать, – махнула рукой Мария. – Ты вот меня накручиваешь, а надо только подумать – у нас же городок маленький, на том конце чихнули, на этом уже заразились. Ты ж не знаешь, может, где-то еще кому-то удавку накидывают, к кому-то в дома лезут, стреляют в кого-то…
– Да типун тебе во весь язык! – плюнул Федор.
– Да я в хорошем смысле…
– Куда уж лучше!
– И с чего ты решил, что стреляли именно в меня? Тогда получается, что я дико везучая женщина – вместо меня грохнули Ирку, хотели задушить, тут тебя принесло, стреляли, опять мимо…
Федор медленно покачал головой:
– Да, Маша, пока тебе везет.
– Какое «везет»?! А где наследство?! Сам говорил, что надо быть таким везунчиком! Такие везунчики даже в нашем городе не живут, а тут…
– В общем, я тебя предупредил. Ты сидишь дома и никуда не высовываешься, понятно? – строго посмотрел на нее Федор.
Но Маше совсем никак нельзя было сидеть дома.
– А с собаками кто
