Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
Если в ванной было просто грязно, то кухня была загажена до предела. Неизменные коробки с недоеденной пиццей источали вовсе не приятный аромат, повсюду валялись крошки и огрызки, которые с аппетитом поедали рыжие шустрые тараканы.
Милена порылась в холодильнике, но нашла там только две позеленевшие от времени сосиски, больше еды не было никакой. Тогда она присела возле буфета. Он был огромный, прежние жильцы оставили его, потому что не представлялось возможным разобрать, чтобы вынести на помойку. На самой нижней полке был у Милены тайник, туда Мопс никогда бы не сумел заглянуть по причине своей толщины. В тайнике хранился неприкосновенный запас – несколько пакетов чипсов, соленые сухарики, две пачки крекеров.
Увидев крекеры, Милена поморщилась, вспомнив про ужин на Промышленной улице, но есть хотелось зверски, и она вскрыла пачку, тут же захрустев хрупкими ломтиками.
Прихватив упаковку чипсов, она спустилась в подвал.
Мопс сидел за компьютером.
– Ну, что у тебя? – спросила Милена.
Мопс поднял на нее красные глаза, моргнул и облизнулся.
– Чипсы принесла? Ты же знаешь, мне нужна постоянная подпитка серого вещества.
– Принесла, принесла! – Милена протянула ему упаковку.
Мопс торопливо разорвал ее, зачерпнул полную горсть чипсов и высыпал в широко раскрытый рот.
– Ну, так что тебе удалось выяснить? – спросила Милена, продолжая давно начатый разговор.
Мопс прошамкал что-то нечленораздельное, потом проглотил чипсы и повторил:
– Значит, так… Позавчера восемь биткоинов были переведены со счета, за которым я следил, на новый криптовалютный счет в Венесуэле.
– Всего восемь биткоинов? – разочарованно протянула Милена. – Так мало?
– Ты чё? – уставился на нее Мопс. – Восемь битков – это, по-твоему, мало?
– А что, много, что ли?
– Ну, конечно, кому как… Для Билла Гейтса или Павла Дурова это, конечно, ерунда, а для нас с тобой вполне приличные деньги. Биток на сегодня тянет около девяти тысяч баксов, или шестьсот с лишним тысяч рублей, так что восемь битков – это на наши деньги больше пяти миллионов.
– А-а, ну да, тогда конечно… Надо же, а я и не знала, что они такие дорогие!
– Поначалу биткоин был очень дешевым, на первом этапе можно было купить один биток за десять – пятнадцать центов. В 2010 году за десять тысяч биткоинов была куплена обычная пицца ценой в двадцать пять долларов. На сегодня стоимость этой знаменитой пиццы составила бы несколько миллионов долларов. Несколько лет биток был в замороженном состоянии, его стоимость колебалась от пятидесяти центов до доллара, но потом начался стремительный рост. В 2011 году биткоин вырос с одного доллара до девяноста, а потом начался бешеный рост, иногда прерывавшийся периодами падений или заморозки. Во всяком случае, тот, кто вложился в биткоин семь-восемь лет назад и не продал его под влиянием паники, сегодня стал миллионером.
– Ну, я поняла. Не отвлекайся. Что там дальше случилось с этими деньгами?
– Значит, так… В Венесуэле эти деньги были переведены в местную валюту и отправлены в Шанхай. Там их превратили в юани и перевели в Сидней.
– Это в Австралии, что ли?
– Ну да, конечно. В Австралии их уже конвертировали в доллары и перевели в Сингапур.
– Ничего себе прогулочка!
– Так всегда делают, когда хотят запутать следы. Ты будешь слушать дальше?
– Конечно-конечно!
– Из Сингапура эти деньги переместились в Лондон, превратились в фунты стерлингов, и снова переместились – на этот раз в Первый банк Черногории. И вот уже тут – внимание! – эти деньги конвертировали в российские рубли, и они совершили свое последнее путешествие. Как ты думаешь, куда?
– Ну, знаешь, твои загадки разгадывать я не умею! Может быть, в Японию, а может, в Таиланд.
– Гораздо ближе! Эти деньги сегодня утором были переведены в отделение Сбербанка, расположенное в нашем городе, на улице Курсанта Западалова. Если еще точнее, они попали на текущий счет некоей Валерии Михайловны Северюхиной.
– А это еще кто такая?
– Пенсионерка, тысяча девятьсот пятьдесят третьего года рождения. Если тебя интересуют более подробные сведения о ней…
– Конечно!
– Так вот, адрес ее я выяснил. Живет одна, родственников не имеет.
– Да, этого следовало ожидать!
– И если тебя интересует мое скромное мнение…
– Очень интересует!
– Так вот, я считаю, что это отделение Сбербанка – конечный пункт. Здесь эти деньги снимут со счета и превратят в наличку.
– В наличку? Ты уверен? Кто сейчас пользуется наличкой? Ты ничего не перепутал?
– Очень многие. Те, кто хотят скрыть происхождение денег. Если эту сумму перевести на чей-то безналичный счет, конечный получатель засветится. А так очень скоро старушка снимет деньги, и дальше их при всем желании не отследишь. Слушай, а зачем тебе это всё надо? Ну, отслеживать деньги, мне, конечно, нетрудно, но ведь ты вроде бы на этого Василия Андреевича работаешь?
– Уже нет, – помрачнела Милена, прикидывая, рассказать ли другу всё или не стоит его грузить, всё равно тонкие душевные переживания ему недоступны.
– Оторвись на минуту. – Она всё же решила рассказать, поскольку для Мопса эта история тоже может быть опасна.
Большой и пушистый зверь мягко прыгнул ей на колени. «Пр-ра-вильно…» – мурлыкнул Варик.
И Милена ввела своего старинного приятеля в курс дела.
– Интересно, – сказал Мопс. – Ты не бойся, я помогу. Сделаем твоего Василия Андреевича на раз… Найдем, разыщем… – Он погладил Милену по плечу пухлой рукой.
– Мопсик, ты гений! Я тебя обожаю! – грустно вздохнула Милена.
– Ну, мы же с тобой старые друзья-приятели! Помнишь, как мы привязали консервную банку к хвосту собаки школьного завхоза? Сколько лет прошло – а до сих пор приятно вспомнить! Как завхоз ругался! Я таких слов до того не слышал!
– Ладно, я поеду, а то как бы не упустить старушку! Только вот что, Мопсик, ты мне не одолжишь что-нибудь из своей одежды? Понимаешь, не хочу, чтобы меня узнали. И вообще, надеть нечего, мои шмотки только на помойку годятся.
– Из одежды? – Мопс посмотрел на Милену удивленно, он подумал, что ослышался. – Тебе моя одежда вряд ли подойдет.
Действительно, он весил больше ста килограммов, и одежду носил соответствующую. Причем менял ее только под нажимом Милены примерно
