Крис Юэн - Похождения в Париже
— У моих людей есть необходимые навыки.
— Правда? — я указал здоровой рукой на манчестерца. — Что вы собираетесь мне сказать? Этот парень вырос в цирке, поэтому может справиться с электрикой? А девушка, что работает внизу, она раньше служила в спецназе?
— У нас есть план.
— Нет, — покачал головой я. — У вас есть планировка, электрические схемы, фотографии, но не более того. Это безумие. Вы торговцы книгами.
— Для посторонних.
— Значит, у каждого из вас есть секретная ипостась?
Франческа вздохнула, словно я ей надоел. Передала итальянцу содержимое коричневого конверта, взяла у него револьвер, откинула барабан, вытащила патроны. Показала мне пустые гнезда. Вернула барабан на место, отбросила револьвер в угол комнаты. Достала из кармана смятый носовой платок, шагнула ко мне, знаком предложила вытянуть руку. С неохотой я подчинился. Франческа прижала платок к окровавленному суставу.
— Паоло не захотел бы, чтобы я потеряла все, — сказала она.
— А почему вы должны потерять?
— Книги, — в голосе слышалась печаль. Франческа убрала платок. Посмотрела на кровавое месиво под ним. — Они больше не приносят денег.
— Так возьмите ссуду в банке, — пробурчал я сквозь стиснутые зубы. — Совсем не обязательно красть Пикассо.
Франческа смущенно мне улыбнулась, словно я поймал ее на лжи.
— Ты бывал на Кубе, Чарли?
— Что?
— Чудесное место для нового книжного магазина. Париж уже не тот, что прежде.
— Вы надо мной подшучиваете.
Лицо Франчески резко изменилось, и я торопливо убрал руку. Она отошла от меня, покачала головой. У меня создалось ощущение, что сейчас она скажет что-то неприятное, но манчестерец помешал ей, протянув мои бумажник, очешник и визитную карточку Натана Фармера.
— Этот червяк, — прошипела Франческа, глянув на визитку. — Когда он вышел на тебя?
— Этим утром. Он тоже хочет картину.
— И ты согласился ему помочь? — она возвысила голос.
— Он не оставил мне другого выхода.
— Понимаю, — она вернула мне мои вещи. — Такие уж у него методы.
— Вы с ним встречались?
— Я о нем знаю. Он связывался и с Катриной.
— И что сделала Катрина? Решила посмотреть, кто даст больше, он или вы?
— Нет, конечно. — Слова эти Франческа произнесла таким тоном, словно я допустил чудовищную бестактность. — Она хотела, чтобы картину получила я. Она хотела помочь книжному магазину.
— Вот почему вы послали Фидо и Ровера[23] за картиной в ее квартиру.
— Ситуация усложнилась.
— Тогда объясните мне, что происходит.
Франческа сложила руки на груди. В раздумьях постучала указательным пальцем по губам.
— Ты — прирожденный вор. — Она пристально смотрела на меня. — И конечно же, ты хочешь в этом поучаствовать.
— В чем? В величайшем фарсе в истории преступлений?
Взгляд Франчески стал ледяным.
— Раз уж вы упомянули об этом, — торопливо добавил я, — думаю, что готов поучаствовать.
ГЛАВА 23
— Возможно, после того, как я объясню тебе, что к чему, ты поймешь, что шансы у нас не такие уж маленькие, — сказала Франческа.
— Я весь внимание.
Мы вдвоем вышли на плоскую крышу дома, в котором размещался книжный магазин. Здесь не было ни вьющихся растений в горшках, ни решеток, по которым они могли бы виться, зато сюда не поленились затащить пластиковые столики и стулья. На столе, за который мы уселись, стояла пепельница с логотипом известной бельгийской пивоваренной компании. Я держал в левой, здоровой руке зажженную сигарету и вдруг подумал, что курю больше и быстрее, словно хочу угнаться за Франческой. Она, правда, никогда не докуривала сигарету до фильтра, вдавливала окурок в пепельницу и брала следующую. За день она, вероятно, выбрасывала с полпачки сигарет.
— Я думаю с чего начать, — добавила она. — История достаточно запутанная.
— Начните с чего угодно, — предложил я. — Всегда можно вернуться назад.
— Ретроспекция, — она поморщилась, — не самый лучший метод.
— Но лучший друг детективщиков.
— Некоторых, возможно.
Она глубоко затянулась и выпустила дым через ноздри. Под столом я раздвинул пальцы правой руки, проверяя болевые ощущения. Их хватало: в сустав словно насыпали толченого стекла.
— Я не считаю, что для романа это минус.
— Ты, естественно, слышал о муже Катрины.
Я покачал головой, а Франческа так сильно затянулась, что ее сигарета вспыхнула, как стоп-сигнал.
— Ты не слышал о Жераре Аме?
Я положил правую руку на бедро: решил, что пальцам нужен отдых. И действительно, боль начала утихать.
— Святой Боже, и ты числишь себя профессионалом?
— Как я понимаю, он — один из моих конкурентов?
— Нет, он не в твоей лиге. Ты слышал о «Группе трех»?
— Какая-то известная рок-группа?
На этот раз Франческа с силой воткнула окурок в пепельницу. А могла бы и в мой палец, если бы я предусмотрительно не убрал руку под стол. Она тут же закурила новую сигарету.
— В мае тысяча девятьсот шестьдесят шестого года в разных районах Парижа одновременно ограбили три инкассаторских автомобиля. Добыча составила почти миллион франков. Это ограбление стали называть «Группой трех».
— Звучит неплохо.
— Организовал все Жерар.
— Ясно. И этот Жерар был мужем Катрины?
— Тогда — нет, — уточнила Франческа. — В шестьдесят шестом Катрина еще училась в школе. А вот Жерар уже сделал себе имя.
Я вспомнил фотографию в квартире Катрины: она и мужчина с конским хвостом.
— Уверенный в себе и самостоятельный мужчина.
— Гений, между прочим. — Франческа подняла руку, словно ожидала, что я буду протестовать. — Да, я знаю, слово это основательно затерли. Но вот он действительно гений. Какой он пользовался техникой. И как все организовал! Никаких тебе мобильников. Наручные часы и координаты на карте — только на это он и мог опереться.
— Хорошо, я вас понял.
— Плюс такой красавчик. В тогдашнем Париже он был знаменитостью. Во всяком случае, в тех кругах, где вращалась я.
— Артистическая среда?
Франческа наморщила нос, будто унюхала что-то неприятное.
— Наверное, можно сказать и так. Но в действительности я говорю о людях со схожим образом мышления. Либералы, анархисты, авангардисты, как ни назови. Но я встречалась с Жераром и… — Она расправила плечи. — Какое-то время мы были парой.
Я чуть подался назад, выпустил дым из уголка рта.
— И что?
— Романа века у нас не получилось. — Она взмахнула рукой. — Но он был обаятельным человеком. И очень опасным.
— То есть какое-то время вы плыли в одной лодке.
Франческа мрачно глянула на меня.
— Мы остались друзьями. Он часто приходил сюда, делился секретами. Ему нравилось говорить о том, что он задумал. Я не возражала. Меня его планы всегда завораживали. Увы, — она пожала плечами, — он говорил не только со мной.
— Вы хотите сказать, он был слишком общителен?
— Да. Разумеется, в этом ничего плохого нет, но до тех пор, пока тебе не встретится человек, доверять которому нельзя.
— И такое случилось?
Франческа так резко затянулась, что я услышал хрипы в горле.
— Его поймали. В середине семидесятых. При еще одной попытке ограбления нескольких инкассаторских автомобилей.
— Только та попытка громкого названия не получила.
— Они его ждали. Вся банда отправилась в тюрьму, а Жерар получил самый большой срок.
— Понятно. — Я выдохнул струйку дыма. Импульсы боли по-прежнему расходились от пальца по всей руке. — И когда возникла Катрина?
— Гораздо позже. Пять или шесть лет тому назад. Жерар тогда вел себя как добропорядочный гражданин. Они встретились и быстро поняли, что их влечет друг к другу.
— Несмотря на разницу в возрасте.
— Скорее, именно из-за нее. Я их и свела, видишь ли.
— Вы?
Франческа одарила меня дьявольской улыбкой, убрала клок волос за ухо, прошлась пальцами по сухой коже лба.
— Я дружила с Катриной. Даже купила пару ее картин для магазина.
— Правда? — Я подумал о том, что видел в магазине только книги.
— Мне пришлось их продать, — объяснила Франческа.
— Ясно. Вы знали ее и знали его, вот и выступили в роли сводни.
— Именно.
— У них возникли отношения, о которых Шекспир мог бы написать сонет, а вы испытали чувство глубокого удовлетворения. Ведь все это время старина Жерар планировал ограбление Центра Помпиду.
Франческа отбросила голову назад и расхохоталась, вновь продемонстрировав мне желтые от никотина зубы.
— Ты мне определенно нравишься.
— Разумеется. Это же любимая фантазия молодых — сидеть вдвоем и обсуждать вооруженное ограбление. Почему бы вам не рассказать мне остальное?
