Александр Бушков - Волк насторожился
– Но ты ведь все знаешь? По крайней мере, ничуть не удивился, услышав про могилу Чингисхана…
– Ну, знаю, – сказал Данил. – Знаю. Скоро, по-моему, полгорода будет знать…
– Ларка тебе говорила про эту компанию кладоискателей?
– Немножко. Больше намеками.
– Ты ей обещал что-нибудь?
– Я ее уговаривал бросить все это к хренам, – сказал Данил, в общем, чистую правду, ведь именно так он в свое время Ларе и советовал. – Не детское это дело.
– А пистолет ей не ты дал?
– Какой еще пистолет?
Глаголев задумчиво постучал пальцами по столу:
– Вот и ломай голову – верить тебе, не верить…
– Я в жизни нагрешил немало, – сказал Данил, – но вот пистолетов соплюшкам не давал никогда.
– Где же она тогда раздобыла…
– А что, нашли у нее под подушкой?
– Хуже.
– Слушай, мон женераль, у меня время дорого, – сказал Данил. – Я, если ты слышал, воскресший покойник, у меня еще куча дел на вороту виснет…
– Блядь, хорошо еще, жена в Омске у матери, иначе визгу было бы до небес…
– Что случилось? – тихо спросил Данил. – Судя по тому, что я тут слышал, жива, слава богу…
…Когда Лара вчера около десяти вечера загоняла «опелек» в гараж при доме, словно из-под земли выросли двое мордоворотов и без всяких предварительных переговоров попытались ее сграбастать и затащить в остановившуюся рядом машину. Судя по их уверенности в себе, переходящей в пренебрежение, похитители понятия не имели, что она неплохо владеет кое-какими приемами – по словам Лары, «хватали за ворот, как сопливую пионерку». Одного она вырубила моментально, второй, будучи половчее, успел отпрыгнуть и полез за пистолетом.
Тогда Лара дважды бабахнула в него из «эрмы», почти в упор. И кинулась к дому, не заперев гаража, хорошо еще, была в брюках и кроссовках. По ней дважды выстрелили – но она уже открыла дверь, от каковой пули и срикошетили.
Папаша моментально вылетел во двор со стволом наголо, но обнаружил лишь распахнутые двери гаража, невредимый «опель» и пару пятен свежей крови на асфальте. Милицию он вызывать не стал по причине полного неверия в эффективность ее действий, а сама она так и не появилась – видимо, обитатели «дворянского гнезда», даже если что-то нехорошее в окна и усмотрели, выполнять свой гражданский долг не озаботились. Ничего удивительного по нынешним временам…
– С ней хоть все нормально? – спросил Данил, когда генерал замолчал.
– Да нормально все… Ствол я разобрал по деталям и утречком, пока солнце еще не встало, пробежался в «Адидасе» вдоль Шантары… Это, конечно, были не органы.
– Ценное наблюдение, – хмыкнул Данил.
– Не язви. Будь у тебя дети, понимал бы.
– Если бы мои дети сунулись искать т а к и е клады, я бы им жопу распинал… – сказал Данил.
– Поздно философствовать. Нужно что-то делать. Я улетаю вечером, с военным бортом. Хотел утром, так и растрепал всем, но подумал, что по дороге могут быть… сюрпризы.
– Вот это вполне возможно, – сказал Данил. – Даже наверняка были бы сюрпризы. С глушителями.
– Ладно. К вечеру Ларку спрячут, тут я спокоен… Ты уже знаешь, кто копает Чингиза?
– Что-то такое слышал… – сказал Данил еще осторожнее.
– Не крути. Как бы я к тебе ни относился, вышло так, что мы сейчас в одной упряжке. Могилу они взять не должны. Ясно?
– Ого, – сказал Данил. – Армия готова сказать свое веское слово?
– Я готов сказать слово. И этого, прости за самомнение, пока хватит с лихвой.
– А тебя в самом деле будут в Москве весело провожать на пенсию? – спросил Данил.
– Может, и будут. Может, и нет. Как повернется фортуна. Я не Господь Бог и не знаю точно, на кого ставит мой московский хозяин, зато могу точно сказать, на кого он ни за что не будет ставить… На тех, кто стоит за Кучиным.
– А за Кучиным все же кто-то стоит?
– Конечно. Эта троица – не просто кружок искателей кладов. И не играет сама по себе. А «Новый путь России» Кучиным со товарищи не ограничивается. Там собралась вся эта шиза, которую при неудаче приличные люди с превеликим удовольствием сдадут. А если сдадут, начнется следствие с подробными вопросами… Так что отступать им некуда… Официально я ничего сделать не смогу. Я тебе дам Валентина. Парень обученный, профессионал, крови не боится… Ты ведь из Судорчаги? Значит, тайгу знаешь. Валентин прошел курс «Джунгли», слышал про такой?
– Приходилось…
– А если ты знаешь тайгу, должен понимать – чтобы полностью блокировать тот район по-настоящему, чтобы мышь не проскользнула, нужна даже не дивизия, армия. По моим данным, у Кучина там едва наберется батальон полного состава – с техникой, конечно. Вездеходы, пара броневиков. Один вертолет. Это означает посты на главных дорогах и в ближайших населенных пунктах – только лишь. Возле самой могилы – и вовсе горстка, я уверен. Лишние свидетели им ни к чему, управиться бы с теми, что уже есть… Если у тебя есть верные люди, прихвати одного-двух, но не больше. Большая группа обязательно наследит. Стволы и снаряжение дам. Сколько смогу. Пару бесшумок, «гюрзу», маячок. В Байкальском управлении округа у меня есть надежный кореш. Он рискнет вмешаться, если будет п о л н а я уверенность. Выйдете к могиле, поставите маячок. Через час самое большее придут два вертолета с десантом. Кучинская солдатня ни во что такое не посвящена, они не рискнут связываться, да и с чего бы вдруг воевать со своими?
– А если те, кто копает, тоже успеют вызвать подмогу? Какая-то тревожная группа у них просто обязана быть…
– Ты профессионал или кто? Ваша с Валентином задача – нейтрализовать «копачей» и дожить до вертолетов. Дальше будет проще. Победителей не судят. Я тебе молочных рек и не обещаю, кстати…
– Ни даже законных двадцати пяти процентов? – усмехнулся Данил.
– Там видно будет, – сказал Глаголев. – Я с тобой играю честно, как видишь. Мог и наобещать…
– Ценю доверие…
– Брось. Какие тут, к лешему, проценты? Тебе шкуру надо спасать…
– Тоже верно, – сказал Данил. – А я вообще-то оттуда вернусь?
– Вернешься, – сказал Глаголев. – Хорошие свидетели всегда в цене, тем более в таком деле… Нет у тебя выбора, майор. Сунешься выкапывать для себя – я на тебя Валентина спущу, не успеешь дойти…
– А если я твоего Валентина, дойдя с ним до могилки, отправлю к Чингисхану?
– Ну, не мучайся детством, – поморщился Глаголев. – Я ж тебя держу за серьезного мужика… Куда ты потом-то денешься? Через Китай станешь уходить? Так они у тебя выгребут все золотишко до крупиночки, а самого пошлют воду возить на рисовые поля… Далеко от нас до более благополучных границ. Какую тебе машину дать?
– Да уж не «паджеро», – сказал Данил. – На нем только по пляжу телок возить… Машина, впрочем, у меня есть. «Уазик», фургон. Для таежных тропок ничего лучше и нет. Я бы, конечно, от «хаммера» не отказался, но на него ж сбегутся смотреть все окрестные белки с соболями, не говоря уж о людях…
– Нехай «уазик». Ну что, будем детали обговаривать?
«А доченька нас увлеченно слушает», – подумал Данил, вздохнул и сказал:
– Начнем о деталях…
Через полчаса он встал с кресла, ощущая себя шансоньеткой, которую поимели без ее согласия и бесплатно. Сказал, кивнув куда-то в глубь квартиры:
– Сильно испугалась?
– Ларка? Да не сказал бы. То ли вся в меня, то ли детство в заднице играет, не дошло еще, что это все всерьез, – в его голосе появилось нечто человеческое. – Ничего, спрячу в гарнизоне, с мужиками уже договорился. Есть там одна хитрая казарма со своим внутренним охранением. Главное, чтобы ее оттуда не выпускали, нашла себе игры, дура… Пошли.
Данил вышел следом за ним.
– Выезжай завтра же утречком, – сказал Глаголев. – Лучше, конечно, ночью…
– Лучше все же утром. Приеду, успею немного осмотреться…
– Тоже верно. Что такое? – он упруго, как распрямившаяся пружина, развернулся к двери.
Там с грохотом упал стул. Выскочила Лара с шалыми, совершенно дикими глазами, показала рукой:
– Там их машина… Внизу…
Глаголев кинулся к балкону. Лара моментально сунула Данилу в карман смятый бумажный комочек, подмигнула и убежала за папочкой.
– Никого, – послышался голос генерала.
– Только что стояла напротив скамейки…
– Перепутала. Или показалось. Ничего, не рискнут они средь бела дня…
Глаголев вышел, смущенно покрутил головой:
– Померещилось дурехе…
– А что ты хочешь? – честно глядя на него, сказал Данил. – Шестнадцать годков все-таки… Ты когда улетаешь?
– В десять вечера придет машина, закинут прямо на аэродром. К одиннадцати вернется Валентин, повезет ее… – он подозрительно покосился на Данила. – Ты к чему это?
– Значит, она час будет одна?
Глаголев досадливо покачал головой:
– Тут, верно, получается окно… Не рискнут. Дверь крепкая, в квартире два газовика и помповушка, да и в холле с десяти до пяти сидит нанятый сержант. Скинулись…
