Совок 13 - Вадим Агарев
Моя умная и очень красивая Лидия Андреевна задала мне всё те же вопросы, что и я давеча майору. И сделала она это, тоже, как и я, даже не открыв корок и, не ознакомившись с постановлением о возбуждении. А, чтобы сформулировать эти болезненные для меня вопросы, ей хватило той информации, которую она за пару секунд сняла с обложки уголовного дела.
Пришлось потратить еще пять минут, чтобы объяснить Зуевой всю подоплёку обрушившегося на меня злоключения. И еще столько же, чтобы выслушать от неё вполне заслуженные мной попрёки. За проявленные в отношении спекулянта Брусенцова либерализм и неуместное сочувствие.
— Меня сегодня на педсовет вызвали в школу, — после того, как начальница выпустила пар, начал я воплощать свой корыстный план, — Лизавета там кого-то не очень сильно покалечила. Обязательно надо быть. Иначе её из школы исключат!
Я сознательно приукрасил действительность черными тонами. Чтобы Зуева как следует прониклась значимостью тягот и лишений, в одночасье свалившихся на меня. И следующую мою просьбу восприняла с пониманием.
— Боюсь, что не успею я изучить дело до завтра, как мне Данилин велел! — посетовал я, грустно глядя мимо Лиды на эротично стоящий за её спиной сейф, — План-то уж точно составить не сумею! Представляешь, как мне в этой школе сегодня нервы накрутят⁈
Проследив за моим взглядом, начальница слегка покраснела. Видимо, что-то вспомнив относительно недавнего использования нами этой железяки не по прямому её назначению. И опережая все мои последующие слова, сделала мне предложение, от которого я не смог отказаться.
Покидал кабинет Лиды я оставив ей подшивку с бизнес-грехами криминальных ромал. И после благодарного поцелуя, а так же горячих заверений, что её доброты я никогда не забуду. Заодно не забыв её предупредить, что вечерняя оперативка сегодня пройдёт без меня. Чтобы не было у любимой мною женщины повода для пустых переживаний.
Проводила меня Зуева с улыбкой и пожеланием удачи. Пообещав, что завтра утром она мне выдаст очень квалифицированное резюме по цыганской спекуляции. И не менее квалифицированно составленный план моих следственных действий. Что ж, десяти минут мне будет достаточно, чтобы ознакомиться с ними и к Данилину прибыть уже подготовленным.
Из райотдела я вышел, пребывая не в самом весёлом настроении. Но и чрезмерного уныния я тоже не испытывал. Про преступную цыганщину, свалившуюся на меня, благодаря немецко-фашистской халатности, думать мне не хотелось. Эту головную боль я решил оставить на завтра. Сейчас меня больше заботили предстоящие препирательства с педагогическим коллективом. На мой взгляд, немотивированно оспаривающим святое право Лизаветы на мордобой в храме знаний.
Глава 14
Благодаря военно-морской хитрости, позволившей свалить из РОВД пораньше, я успел не только напитать свой молодой организм ужином, но перед этим еще и ванную посетил. И за стол, полный яств, сел свежим и благоухающим чистотой роскошного белого тела.
Во время приёма пищи с прислуживающей мне и непривычно тихой Лизой я общался сурово. Хмурясь и проявляя отеческую строгость исключительно в воспитательных целях. Благодаря наличию времени и, как бы между делом, подробно расспросил её о случившемся в школе конфликте. С еще большим тщанием и не менее подробно, выяснив все причины, и предпосылки, его породившие.
Племянница, поначалу не желавшая посвящать меня в отдельные детали, постепенно разговорилась. Дойдя до компота, я уже имел более или менее ясное представление о произошедшем.
Я и раньше знал от Паны, что соученики урюпчанки приняли новенькую прохладно. Но значения этому не придал, понимая, что по-другому и быть не могло. Класс у Лизаветы не первый, не второй и даже не третий. Все внутренние отношения и лидерства в нём давно уже сложились и устоялись. А тут вдруг появилась девица с непростым характером и собственным пониманием жизни. Которая сразу же обозначилась, что ни на какие прогибы и компромиссы перед старослужащими идти не собирается. Всё это я понимал и прежде, а потому никаких иллюзий на этот счет не питал. Трезво предполагая, что никто из аборигенов не станет бросать под ноги Елизаветы Фадеевой лепестки роз. Одновременно с этим также понимая, что за себя она постоять всяко сумеет. Благо, что и сама не дура, и с успеваемостью, благодаря настойчивости бабы Паны, у неё всё в полном порядке.
Не учел я малого. Что Лиза уже давно не тот тщедушный задохлик, почти год назад, абсолютно случайно доставшийся мне в наказание. Всё это время она ежедневно мелькала перед глазами. Наверное, поэтому все её растянутые по времени изменения оказались мной не замеченными. А между тем, благодаря заботам и кулинарным усилиям Паны, многое в ней переменилось. Тощий и, в какой-то степени, гадкий утёнок, как минимум, теперь перестал быть тощим. Только сейчас я с удивлением рассмотрел и понял, что, если размерами задницы она уступает Лидии Андреевне Зуевой, то номером очков уже существенно её превосходит. Недоумённо рассматривая покрасневшую под моим специфическим взглядом урюпчанку, я почти уверился, что еще год-полтора и моя племянница габаритами сисек сравняется с Натальей.
Здесь-то, как оказалось, и порылась собака. Шелудивая чернохвостая дворняга, по какой-то надуманной причине возомнившая себя породистой. И на многое право имеющей. Бобик по имени Артур и по фамилии Карапетян. Уже давно и прочно утвердившийся в восьмом «А» на позициях альфа-самца. Как и Лизавета, он был старше прочих одноклассников. Но не на год, как она, а на целых два. А в этом возрасте подобная разница в летах значит весьма много. В росте, в весе и в буйстве гормонов… Это вам даже не тридцать и тридцать пять!
Быть может, именно по этой причине, вместо того, чтобы традиционно дёргать мою подопечную за косички, это внебрачное дитя ишака пошло дальше. Оно предпочло обращать своё скотское внимание на лизин филей.
И вот третьего дня, после очередного проявления к ней тактильного внимания, вместо того, чтобы, как положено расплакаться и обо всём наябедничать классухе, Лизавета решила разобраться с ублюдком самостоятельно. И разобралась. Причинив тому Артуру некие телесные повреждения. О тяжести и о последствиях которых мне предстоит сегодня узнать.
Не забывая о такой науке, как педагогика и не убирая с лица демонстративной сердитости, мысленно я уже во всём оправдал свою пельменницу. Для себя твёрдо решив, что бить
