Убийство в старой опере - Лана Шер
– Может быть, муж убитой что-то знал о склонности Селими и заказал убийство жены именно ему? А может, и не знал, но так вышло случайно.
– Селими все отрицает и молчит. Предъявить ему нечего. Чую, нельзя его отпускать, ты же знаешь, чутье меня редко подводит.
Лана Шервинг шла по коридору. Болтливая уборщица не умолкала ни на секунду:
– Ой, ну такой странный тип этот парень. Как-то раз попросил меня убрать в его квартире, так там стояла такая вонь, что я работала в маске и чуть сознание не потеряла. Воняло там так, как будто в этой квартире что-то сдохло. И еще какой-то химией. Не квартира, а кромешный ад. Я бы ни за что не согласилась, но деньги очень нужны, осенью сын женится.
Она посмотрела на Лану, ожидая какой-то реакции с ее стороны. Но Лана Шервинг осталась безучастной. Ее мысли были заняты задержанным охранником.
«Кто же все-таки убил Арину Чиолак? Даже если это охранник, то он, скорее всего, исполнял чей-то заказ. Какая выгода от убийства лично ему? Никакой. Смерть Арины Чиолак нужна только ее мужу. И то, что он и охранник – земляки, тоже не случайно».
– И что он там, интересно, делал? Может, наркотики варил? – повысила голос уборщица, видя, что Лана ее совершенно не слушает.
От неожиданности Лана подскочила и, повернувшись к неумолкающей женщине, недовольно посмотрела на нее. Та же расценила такое внимание по-своему и затараторила еще громче и еще быстрее:
– У меня в деревне, под Кишиневом, был сосед, цыган, они наркоту изготавливали прямо дома. Так там воняло на всю улицу. Ни зимой ни летом окна не откроешь и на улицу не выйдешь. Этот, наверное, тоже наркоман, потому и одет так, чтобы тело было не видно. Вон, весь закутанный по самые уши. Наверное, весь в шрамах от уколов. Поэтому и женщин чурается, зачем ему женщины? Вон как бегал от хозяйки клуба! Конечно, женщины ему не нужны, у него один кайф – наркота…
– Стойте! – почти крикнула Лана. – Нам надо вернуться и рассказать про квартиру, это может быть важно.
Не дожидаясь ответа, она схватила женщину за руку и потащила за собой в обратном направлении.
Глава 28
Лана Шервинг и уборщица из ночного клуба вошли в кабинет Маркуса Добберта так стремительно, что он даже не успел никак отреагировать.
Не дав ему опомниться, она сразу начала говорить:
– Горан Селими, охранник, позвал однажды фрау Марианну, – Лана кивнула на свидетельницу, – убрать свою квартиру. Так вот, она мне сейчас рассказала, что там стояла такая вонь, как будто в ней кто-то умер. И квартира выглядела странно. Одна комната совершенно пустая и огромный длинный стол посередине. Ни стульев, ни какой-либо другой мебели.
Маркус нажал кнопку громкой связи.
– Дежурный, слушаю.
– Добберт на связи. Найди мне срочно того, кто ездил на обыск в квартиру Селими.
– Герр Добберт, так я и ездил. Ну, в составе дежурной группы.
– Не показалось ли тебе что-нибудь странным при обыске квартиры подозреваемого?
– Нет, кроме того, что квартира выглядит как нежилая. Никаких следов там обнаружено не было. Обычная однокомнатная студия.
Маркус повернулся к Лане Шервинг и пристально посмотрел на нее. По лицу было видно, что он не просто зол, а в бешенстве.
Лана оставила его взгляд без внимания. Повернулась и спросила что-то по-русски у уборщицы. Та закивала.
– Фрау Марианна сказала, что комнат было две. Что вторая без мебели – это та, где воняло сильнее всего.
– Нет, комната была одна, это вообще квартира-студия, – вклинился в разговор голос из селектора.
– Спросите уборщицу, помнит ли она, где находится квартира? – обратился Добберт к Лане.
Женщины обменялись парой фраз.
– Говорит, что да, и может показать. Это недалеко от Управления по делам иностранцев Ауслендер Бехердер в районе Галлус. Она бывала там неоднократно, поэтому и запомнила место.
Маркус Добберт наклонился к селектору:
– Срочно вызывай патрульные машины и оперативную группу. Поедем со свидетельницей на квартиру к подозреваемому. Селими на отдельной машине тоже везите туда.
Обычно от Оперн Платц до района Галлус ехать не меньше получаса, виной тому интенсивное движение и огромное количество светофоров, едва ли не через каждые десять метров. Но группа ехала в машинах с сиреной и проблесковыми маячками, поэтому добрались буквально за десять минут.
Квартира охранника располагалась на третьем этаже, это было понятно по почтовым ящикам, да и уборщица подтвердила.
Первыми в квартиру вошли офицеры патрульной службы. Осмотрев помещение, они позволили остальным войти.
В квартире невыносимо пахло хлоркой, все было вымыто до идеального состояния и выглядело так, будто кто-то тщательно затирал следы. Здесь ничего не было, ни единой улики.
Маркус Добберт в бешенстве развернулся к Лане Шервинг, готовый разразиться нецензурной бранью. Злился он больше на себя за то, что в очередной раз повелся на ее бредни. Но он не успел ничего сказать – Лана Шервинг, не говоря ни слова, выскочила из квартиры и, перепрыгивая через две ступеньки, понеслась вниз по лестнице.
Маркус Добберт моментально кинулся за ней. От неожиданности и по инерции несколько постовых офицеров и судмедэксперт бросились следом.
– Фрау Шервинг, остановитесь! Куда вы бежите? Что произошло? Вы вообще нормальная?! – кричал на ходу Добберт. Но Лана Шервинг только ускорила бег.
Выбежав первым, Маркус Добберт, прерывисто дыша, уставился на Лану, которую выворачивало наизнанку у самого порога подъезда.
Она стояла согнувшись пополам, держась за входную дверь подъезда, и тяжело дышала. Ее продолжало рвать.
– Фрау Шервинг, что случилось? Аллергия на хлорку? Вам плохо?
Следом за ними вышел Дирк Котман. Он приблизился к Лане, взял под локоть, чтобы она не упала, и участливо спросил:
– Вам нужна помощь врача?
Лана разогнулась, вытерла рот заботливо протянутой салфеткой и попыталась изобразить на лице подобие улыбки:
– Герр Котман, вообще-то, вы патологоанатом, а я вроде как еще жива, поэтому не надо.
– Ну, раз вы можете шутить, значит, не все так плохо. Я принесу вам нашатырь.
– О нет, не стоит. На сегодня с меня достаточно резких запахов. У меня сенсорное нарушение, и я очень сильно чувствую запахи.
– У вас всегда такая реакция на хлорку? – спросил Маркус Добберт.
– Дело не в хлорке. Я почувствовала какой-то ужасный запах больницы… Даже не больницы, а какого-то хосписа, где лежат тяжелобольные, уже лежачие. Вот что-то в этом роде. Просто невыносимый запах не то гниения, не то разложения.
Дирк Котман задумчиво потеребил усы и пошел к машине.
Чтобы как-то убрать мутную лужу, образовавшуюся у входа в подъезд, Лана, не имея никаких подручных средств, попыталась вытянуть рекламную газету из почтового ящика подозреваемого, и вместе с ней оттуда выпала какая-то бумажка.
Маркус Добберт наклонился и поднял ее. Это оказалась квитанция на оплату счета фирмы, специализирующейся на травле домашних паразитов: клопов, блох, тараканов, мышей.
Дирк Котман вернулся через несколько минут с пробиркой в руках.
– Фрау Шервинг, не могли бы вы понюхать? Такой ли запах вы почувствовали в квартире?
Он помахал пробиркой перед ее лицом. Лану вырвало снова.
– Что это? – поинтересовался Маркус Добберт, а про себя подумал: «Надо запастись на всякий случай, чтобы отпугивать непрошеных посетителей» – и покосился на Лану.
– Это формальдегид.
– Да я уже и сам это понял.
– Мы нашли квитанцию на травлю насекомых и паразитов в помещениях. Отдай ребятам, пусть срочно свяжутся и узнают, кого они тут травили и чем. Фрау Шервинг, вам лучше?
– Да, все в порядке, спасибо, – выдавила она, вытирая рот.
– Тогда вернемся в квартиру подозреваемого. А вот и он сам прибыл, – глядя на подъезжающую к дому полицейскую машину, добавил Добберт. – Самое время задать ему пару вопросов.
Все вместе они поднялись наверх. Как только они вошли в квартиру, Дирк Котман достал из портативной лаборатории, больше похожей на чемодан, какую-то банку.
– Для исследования помещения на предмет содержания формальдегида существует специальный тестовый порошок, – пояснил он, обращаясь к Маркусу. Затем открыл банку и стал ходить с ней по квартире. – Сейчас в банке произойдет цветная реакция: появится зеленый, сине-зеленый или синий цвет. Интенсивность окраски
