Колодец и бабочка - Елена Ивановна Михалкова
Во-первых, она кристально ясно поняла, о чем говорит Люба.
Во-вторых, ее охватил гнев такой силы, что он вытеснил все прочие чувства, даже переживания за детей.
Она остановилась и выдернула руку.
– Монетизировать? – повторила она по слогам. Гнев колотился в голову, будто агрессивный алкаш, запертый в сарае, чтобы проспался, и проснувшийся раньше времени в неудержимой пьяной злобе. – Монетизировать?!
– Наташа, ну не злись…
– Единственная!.. Просьба!.. За все эти годы! – Наташа задыхалась от ярости. – Я у тебя хоть когда-нибудь! Хоть что-нибудь! Просила?! И ты – ты меня кем выставляешь, мать твою? Какой-то побирушкой, корыстной дрянью!.. Я что, на сумку у тебя клянчу?! Тебе эти деньги – тьфу, у тебя на карте для Вайлдбериса больше лежит!
– Давай, пожалуйста, ты не будешь себя унижать подсчетом моих средств, – с достоинством сказала Люба.
Она вообще в этом стыдном разговоре держалась с большим достоинством, в отличие от Наташи, которая напрочь потеряла человеческий облик: брызгала слюной, повысила голос, даже пальцем с размаху ткнула в подругу – и довольно чувствительно ткнула, Люба ойкнула и отшатнулась, потирая плечо. На них стали оборачиваться.
– За эти деньги, которые тебе ничего не стоят, я буду как проклятая колотиться три месяца! – Наташа орала уже не сдерживаясь, алкаш вышиб дверь и бегал по двору с рогатиной за визжащими родными, пиная зазевавшихся кур. – Когда ты ко мне приезжала, когда ныла, что надо поговорить, – я тебе хоть раз отказала? В любое время! По этому чертовому парку! Круги наворачиваем, как прокатные лошади! Ты на меня ни копейки не потратила, даже вонючую шаурму мне в киоске не купила! Тебе такси сюда дороже обходится, чем я!
– Ты очень возбуждена, – сказала Люба. – Мы не можем вести разговор в таком тоне.
– Разговор?! Мы дружбу не можем вести в таком тоне!
– Ты должна отдохнуть, у тебя был трудный день. Завтра тебе все представится в новом свете.
– Пошла на хрен! – раздельно сказала Наташа, развернулась и ушла.
Еще ведь зачем-то свернула по дороге к метро и купила себе шаурму. Впервые за десять лет. Сожрала ее ожесточенно, точно каннибал, обгрызающий лопатку поверженного, разделанного и обжаренного врага. И ведь вкусно было, вот что удивительно.
Дети, конечно, никуда не поехали. На следующее утро она метнулась в банк, готовая и перед бывшим мужем ползать на брюхе, и у коллег занимать по пятерке, – но никакого обещанного моментального кредита не случилось. Деньги выдали только через два дня. За это время путевки, озеро, сосновый бор, комнаты на четверых – всё ушло в другие руки. Скажите спасибо, Наталья Леонидовна, что ваших отпрысков согласились взять в школьный летний лагерь. Туда тоже хватало желающих.
4
Люба трижды пыталась вернуть былую дружбу. Первый раз она приехала через месяц, дождалась Наташу после занятий, с примирительной улыбкой протянула небольшую коробку с бантиком. Коробку Наташа не взяла, и что было внутри, осталось загадкой. Судя по размерам, кружка. На белом боку, например, фотопечать с двумя обнимающимися коалами и надписью «Ты всегда в моей душе».
Еще через две недели Люба заявилась уже с серьезными извинениями. Каялась, твердила, что осознала свои заблуждения.
На третий раз предложила денег.
Надо было, конечно, засунуть свою гордость в известное место и согласиться на ее предложение. Был бы и лагерь для детей на следующий год, и поездка в Суздаль на зимние каникулы… Много чего было бы. Наташа до сих пор толком не могла себе ответить, почему отказалась. Вожжа под хвост попала? Закусила удила? Дело в том, что ощущала она себя не лошадью, бьющей копытами, а лежачим камнем. Люба журчала, звенела, все пыталась пробить себе русло, чтобы сдвинуть Наташу с места… Никак.
Усилия бывшей подруги вызывали у Наташи уважение. Но вот сама Люба не вызывала уже ничего. Наташа не испытывала ни обиды, ни горечи, ни злости – ни одного из тех чувств, которые, по мнению Любы, должна была переживать, – лишь непонимание, зачем Люба теперь нужна в ее жизни.
По правде говоря, Наташа и раньше задавалась вопросом, что их объединяет. Люба, как и Жанна Гаркалина, иногда выдавала такое, что Наташа задумывалась: на Венере ее растили, что ли? На Марсе? Не может человек, скакавший с тобой в одном дворе через резиночку и куривший одну на двоих сигарету в школьном сортире, нести такую ересь. «Ну почему сразу ересь? – возражала она себе вторым голосом, похожим на голос Кролика из “Винни-Пуха”. – Ты никогда не была на ее месте, откуда тебе знать». – «Да как не помочь матери с ремонтом, когда у тебя денег куры не клюют?» – недоумевала первая Наташа. «Зато ты перед своими наизнанку выворачиваешься. И у кого из вас двоих отношения с родителями лучше?» Тут обе внутренние Наташи затыкались. Тема была болезненной.
5
Наташа нащупала в кармане сухую крошку и кинула голубю. До занятия оставалось полчаса.
В фойе ее дожидалась Коростылева.
– Прогуливаетесь, Наталья Леонидовна, – со сдержанным неодобрением сказала она. Прозвучало это как замечание школьнику от завуча. «Прогуливаешь, Горбенко».
– У меня окно, – нейтрально ответила Наташа.
– К вам внепланово попросился новый ученик. – Коростылева, не меняясь в лице, каким-то образом ухитрилась дать понять, что Наташа должна испытывать по этому поводу ликование. – Редкий мужчина в нашем женском царстве. Уж примите его, пожалуйста, гостеприимно. Он быстро наверстает, его жена у вас занимается.
«Эх, Павел Андреевич, не стали вы со мной разговаривать, – с грустью подумала Наташа. – Зашли через целого замдиректора».
– Не приму, Елена Викторовна. Десять человек в группе, все места заняты. Мы можем поставить редкого мужчину в очередь, и если кто-то откажется от посещений…
– Это несерьезный разговор…
– Если он хочет рисовать, у Чистякова есть места, – предложила Наташа.
– Мы не на рынке, Наталья Леонидовна. Что вы, как за прилавком, предлагаете: возьмите то, возьмите это…
– Группа набрана, – твердо сказала Наташа. – Извините, у меня занятие, мне пора.
– Значит, будете объясняться с директором, я не знаю… – Коростылева развела руками, показывая, что исчерпала все попытки решить дело миром. – Может, наградят вас за вашу стойкость долгожданной поездкой в Японию.
Этот заключительный дикий выпад Наташа проигнорировала. Подумать только: год назад проговорилась в курилке, что мечтает увидеть цветение сакуры в парке Маруяма. Коростылева тут же вскинула недоумевающий взгляд: «А наш прекрасный ботанический сад, что же, вас уже не устраивает?» И ведь запомнила, оса.
6
Настя по дороге из школы, разумеется, ныла и выпрашивала дракона. Матвей распространялся о новом марвеловском фильме – Наташа давно уже в них запуталась, супергерои множились и множили вселенные вокруг
