Сэм Льювеллин - В смертельном круге

Я глубоко вздохнул и, стараясь держаться в тени растений, двинулся к сараю.

Состояние мое было ужасным. Я двигался медленно, в любой момент ожидая окрика. Но никто не останавливал меня. Было слышно только, как шумят гости, вздыхает море за стеной и попискивает система электронной охранной сигнализации.

Я был уже у торцовой стенки сарая, когда увидел маленькую затененную площадку в углу. И быстро спрятался в это убежище, чтобы дать сердцу успокоиться и хоть немного унять пот, струившийся по телу под рубашкой. Ярко освещенный белый дом под красной черепицей стоял как сахарный. Вода плескалась в бассейне, и громкий смех отражался от оштукатуренных стен. Едва мое дыхание успокоилось, я снова обрел уверенность.

Тут были три сарая, стоявшие впритык один к другому. Я подбежал к дальнему концу, где были конуры. Собаки, тихо ворча, возились в своих спальных отсеках. Крайний сарай, как я и предполагал, оказался гаражом. Там стоял серебристый «мерседес», а в торцовой стене не было дверей. На миг затаился в тени. Если Генри здесь, то он в другом конце сарая.

Тогда я вернулся старым путем и скользнул в темную полоску тени двери запертой на висячий замок. Я вынул отвертку, которая была в моем раскладном ноже, сдвинулся немного к свету и отвинтил три винта, на которых держалась петля. Потом повернул ручку.

В сарае послышалось движение. Залаяли собаки. Я открыл дверь и проскользнул внутрь.

Здесь пахло как в обычном садовом сарае. Узкий желтый круг света от моего фонарика выхватывал из темноты газонокосилки, грабли, шкафы с бутылками, где хранилась жидкость для борьбы с сорняками. Ящерицы быстро сбегали вниз со стен. Все кругом было чисто и невинно, как молоко матери.

Я увидел дверь во внутренней перегородке сарая и позвал:

— Генри!

Ответа не последовало. Я толчком открыл дверь, перешагнул через пару старых цветочных горшков и вошел. Желтый круг света пробежал по моткам веревок, пакетам семян, старым тачкам. Я стоял, и меня от разочарования охватывала слабость.

В углу была куча чего-то, что могло быть компостом. Все в этом сарае казалось серым и запыленным. Но вот компост был теплым, шоколадно-коричневым, таким, будто его только что выгрузили.

Я взял бамбуковую палку, прислоненную к стене, и воткнул ее в коричневую кучу. В дюйме от поверхности палка наткнулась на что-то твердое.

Нагнувшись, я расчистил коричневую массу. Под ней обнаружилась серебристая поверхность какого-то предмета, на первый взгляд металлического. Но это было не совсем так. Я схватил этот предмет за угол и потянул. Мне пришлось взяться обеими руками, он весил не менее пятидесяти фунтов. С фонариком в руках я рассмотрел этот предмет. И тут же забыл о Генри.

Я видел это раньше. Точно такие же предметы. В трюме «Альдебарана» во время шторма. Это был тот самый балласт из резины и свинца, которому можно придать любую форму. И я вспомнил, что сегодня вечером, глядя на разобранную палубу «Альдебарана», я видел пустоты именно в тех местах, где лежали эти балластные чушки.

Их было много в куче. Я быстро прикрыл их, забрал ту, которую рассматривал, и пошел назад к первому отделению сарая.

Очень осторожно я просунул голову в дверь.

Здесь, на плоской лужайке, лежали четко очерченные тени. Гости вели себя еще более шумно. Кто-то играл на трубе. Из собачьих конур все еще доносилась возня. Но в поле моего зрения ничего не двигалось.

Я выключил фонарик и сунул его в карман. Зажав серебристую плиту под подбородком, я попытался толкнуть ее через стену, как спортивное ядро, но не смог, и плита, ударившись о стену в футе от ее верха, со стуком упала обратно на газон. Возня в конурах сразу усилилась. Мне стало не по себе.

Я сделал еще одну попытку и толкнул плиту что было сил. На этот раз попал на шесть дюймов ниже края стены.

Моя рука в месте перелома ужасно болела. Я понял, что таким образом не смогу перекинуть плиту через стену. И вернулся в сарай. Там в углу стоял ветхий стол, на котором копились старые цветочные горшки. Я сбросил их на пол, вытащил стол и подставил к стене. Мое дыхание сбилось. Я залез на стол. Линия тени от сарая пересекала по диагонали белую стену. Моя голова и плечи высунулись за пределы тени, и это было бы превосходным подарком для того, кто мог бы за мной наблюдать. Я поднял плиту и перебросил ее через стену, услышал глухой звук ее удара о землю и замер, ожидая окрика со стороны дома.

Окрика не последовало. Я по-прежнему слышал рокот голосов с веранды.

Но за этими голосами я различил и другой звук. Где-то в задней части дома, куда не заходили гости, послышался звук колокола.

Я спрыгнул со стола и затолкал его обратно в сарай.

Потом снова привинтил петлю замка и, согнувшись, стал пробираться обратно вокруг плавательного бассейна. Но тут позади меня послышались странные звуки.

Это было похоже на жужжание телеуправляемого механизма для открывания дверей.

Они выпустили собак!

Глава 22

Собаки рысцой бежали по траве, и их желто-черные контуры скользили как фантомы в тени деревьев. Я увидел их боковым зрением. И со всех ног бросился к ограде.

Я уже не заботился о том, что меня могут увидеть. Мне хотелось оказаться как можно дальше от их зубов, потому что попасться им означало конец всему.

Я врезался в ограду, как летящий на всех парах поезд, подтянулся и занес ноту за край. Пес, который бежал впереди, без труда взлетел на стенку так, будто это была ровная поверхность. Его зубы впились в мое правое плечо. Я услышал треск разрываемой ткани. Собака сорвалась вниз, а я перекатился через забор и грохнулся о землю так, что у меня перехватило дыхание.

Вокруг раздались крики. Они донеслись сквозь кусты от бассейна с его голубой, как сапфир, водой. Я слышал, как сквозь заросли продирались люди. Пригнувшись, я быстро бежал по опавшим листьям прочь от ограды, подумав о своей одежде, которая безвозвратно пропадет. Но им меня не поймать.

За кустами бассейна слышался смех и плеск воды. Теперь я знал, что надо делать.

Я продрался сквозь кустарник и нырнул в прохладную воду.

Когда я вынырнул, все кричали:

— Да ведь он в одежде!

Треск в кустах прекратился. Деке не спеша прошествовал к краю бассейна. Большие пальцы его рук были засунуты за пояс брюк с высокой талией. Свет образовывал яркий ореол вокруг его седых вьющихся волос. Я не мог различить лица Деке.

— Вы порвали рубашку, — сказал он.

Я посмотрел вниз и ответил:

— Да, порвал.

— Вам надо быть поосторожнее, — изрек Деке. Он повернулся на каблуках и удалился.

Я так и стоял посередине бассейна, а купальщицы плескались вокруг меня и хихикали.

Одна из девушек сказала:

— Похоже, вам холодно.

Я улыбнулся ей в ответ, хотя лицо мое словно окаменело. Она права, мне было холодно. Но вовсе не от этого меня пробирала дрожь.

Я отыскал Чарли и Скотто, и мы сели в машину. И первые и вторые ворота теперь были закрыты, и доберманы от куста к кусту шныряли по газонам.

Выехав за внешние ворота, я погасил свет и свернул в оливковую рощу. Машина тяжело переваливалась, проезжая по неровностям почвы. Наконец мы достигли места, где над стеной виднелась крыша сарая. Балластная чушка отсвечивала серебром как раз в том месте, где я тогда нашел бутылочку из-под пилюль. Я затащил чушку на заднее сиденье, развернул машину и выехал на дорогу.

— Что это такое? — спросил Чарли.

— Балласт с «Альдебарана».

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне кажется, я понял, почему он купил его.

— Почему же? — поинтересовался Чарли.

— Утром скажу.

Я высадил Чарли и Скотто у их дома, а сам направился в город.

Маленькие желтые глазки Сквиля видели многое из того, что происходило в резиденции Деке. Вот теперь и я выясню, насколько много они видели.

В баре «Брик-а-Брак» горели огни. Снаружи они казались тусклы ми из-за грязи на окнах. Но они были достаточно яркими, чтобы рас смотреть пятерых людей, сидящих у бара. Я подошел поближе к окну. Они не могли меня видеть из-за собственного отражения в стекле. Люди за стойкой были туристы. Мона сидела в углу, на ящиках для льда, и проворно вязала. Сквиля не было видно.

Я завел машину и поехал в другую часть города. Вдали от пристани и старого города единственным живым существом, кого я встретил, был какой-то блондин в шортах с изображением британского флага, лежащий в канаве, да пара такси. Один из таксистов рассказал мне, как отыскать блок домов под названием «Гранада». Я оставил машину за квартал до него и пошел пешком. Это была группа белых высоких зданий. В темных проходах между ними сушилось белье. Из раскрытых окон доносился храп. Где-то вдалеке слышались звуки фламенко да лаяли собаки.

Я поднялся на шестой этаж. В тридцать седьмой горел свет. В тридцать восьмой было темно. Дверь закрыта. Сердце у меня сжалось.

Я уперся рукой в дверь. Ее деревянная поверхность была шероховатой и грубой. В слабом свете от соседней квартиры было видно, что кто-то уже ковырялся в замке, поэтому можно было попробовать добраться до его засова. Замок был американский.