Александр Юдин - Золотой Лингам
В сознании Костромирова приятель прочно ассоциировался с уэлсовским морлоком.
Как и всегда, Пасюк принял Горислава на кухне своей однокомнатной квартиры, расположенной на первом этаже старого, дореволюционной еще постройки, дома.
– Да, вы верно просекаете, – согласился он, выслушав Горислава, – последнюю неделю там, – тут он указал правым выпученным оком себе под ноги, – неспокойно. Чужаки объявились, верняк. Аборы Второго Уровня – на измене. Кто смигрировал ниже, а некоторые так и вовсе – пропали.
– Пропали? – заинтересовался Костромиров. – А что же милиция? Ищет?
– Ну, вы вообще, Гор Игорич! – заморгал Пасюк. – Какая там милиция?
– Откуда тогда информация?
– Скарабей насвистел.
– Кто, кто?
– Старшина, типа, ихний. Он на Втором Уровне за старшего.
– Очень интересно! – заявил Горислав, азартно потирая руки. – А можешь ты меня свести с этим Скарабеем?
– На кой вам?
– Возможно, он укажет точные координаты места, где объявились эти самые… чужаки.
– А что? – Пасюк задумался, а потом кивнул: – За банку укажет. Или за две.
– Вот и славно, – обрадовался Костромиров. – Тогда позвони, когда сможешь организовать встречу.
– Зачем оттягивать свой конец? – пожал сутулыми плечами диггер. – Прям щас и нырнем.
– Так ночь на дворе, – засомневался Горислав. – Давай уж завтра с утра.
– Стремаетесь? – прищурился Пасюк, безуспешно пытаясь сфокусировать на Костромирове оба разнокалиберных глаза сразу.
– Не люблю рисковать попусту. А завтра захватили бы с собою еще кого-нибудь. Например, этого твоего приятеля… как его? Шланга! В прошлый раз он здорово нас выручил.
– Сторчался Шланг.
– Что сделал? – не понял Костромиров.
– Умер, – равнодушно пояснил Пасюк.
– Вот те раз! – всплеснул руками Горислав. – А что с ним случилось?
– Витаминов перекушал. Короче, так, Гор Игорич: либо щас ныряем, либо я пасую. Во всяком каком, на ближайшую семидневку. Загружен буду. По фирме.
– Н-ну, хорошо, – поколебавшись, согласился Костромиров. – Тогда надо в магазин сбегать – за водкой для твоего священного жука-скарабея. Где здесь ближайший ночной?
– Я прихвачу свою. После отдадите.
Пасюк поднялся с табурета и, скользя растопыренными руками о стены, удалился в глубь квартиры – в единственную комнату.
– Гор Игорич! – позвал он через мгновение. – Что же вы?
Пройдя следом, Костромиров с любопытством огляделся – до сего момента дальше кухни ему бывать не доводилось. Впрочем, обстановка в комнате оказалась самая заурядная: пара платяных шкафов, массивных и вместительных, как кладовки, письменный стол с компьютером, спартанского вида железная кровать с шишечками. Внимание привлекал лишь объемистый – литров на пятьсот, не меньше – аквариум, густо заросший изумрудно-зелеными водорослями. Да еще, пожалуй, книжный стеллаж во всю стену, центральное место в котором принадлежало трилогии Дж. Р.Р. Толкиена. От Профессора радужными рядами разбегались яркие глянцевые переплеты с драконами и воинственными красотками в бронированных бикини – Пасюк явно принадлежал к полудикому клану поклонников «фэнтэзи».
Тем временем диггер выложил на кровать два не очень чистых красно-оранжевых комбинезона.
– Вот, Гор Игорич, прикиньте, – предложил он. – Должно в самый раз. А пиджачок можете оставить здесь.
Костромиров вздохнул, но безропотно принялся натягивать обнову прямо на пиджак, который, по здравому размышлению, решил не снимать. Диггеровская спецовка напомнила знакомый еще по армейской службе костюм химзащиты, недоставало только противогаза. А он бы не помешал – штаны и куртка изрядно пованивали. Зато к комбинезону прилагалась пластиковая каска с фонариком.
Когда с одеванием закончили, диггер нацепил себе на шею респиратор, протянув второй такой же Гориславу.
– На случай выброса клоачного газа, так? – уточнил тот, дабы показать осведомленность.
– Не, – мотнул головой Пасюк, – против клоачки эти фитюльки не спасут, слабоваты.
Он вернулся на кухню, вынул из холодильника две бутылки «Гжелки», одну протянул Костромирову, вторую взял сам. Заглянув приятелю через плечо, Горислав увидел между начатым батоном вареной колбасы и буханкой «Дарницкого», тарелку с аккуратно разложенными на ней шестью белыми мышиными тушками.
– Господи, Боже мой! – воскликнул Горислав. – Ты что, Пасюк, мышей ешь?!
– Это для Мути, – спокойно пояснил тот и, взяв с тарелки белоснежный трупик, аккуратно сунул за пазуху. Потом, после секундного раздумья, поднял за хвост еще одну мышь и понес в комнату. Костромиров с интересом поспешил следом. А Пасюк, подойдя к аквариуму, принялся окунать мышиное тельце в воду, с опаской держа вытянутую руку на отлете. Вдруг водоросли шевельнулись, раздались, и со дна к поверхности, набирая скорость, устремился овальный камень, черный, гладкий, с продольными голубыми прожилками. Только это был не камень, а здоровенный – сантиметров тридцати в длину – жук. Вынырнув из воды до половины, он глубоко вонзил могучие жвала в мышь, рванул, и ушел с наживкой обратно на дно. Там он принялся теребить и драть мышиный трупик с таким энтузиазмом, что вода в аквариуме буквально вскипела.
– Откуда у тебя эта монстра?! – пораженно воскликнул Костромиров.
– Известно откуда… оттуда, – диггер вновь многозначительно свесил правое, выпученное око себе под ноги. – Я его на Четвертом Уровне словил.
– Так это и есть Мутя?
– Ну! Мутя, мутант, типа. Вот, теперь мечтаю пару ему поймать.
– Зачем?
– Получу потомство и… забагатею. Как считаете, реально? Это ж неизвестный науке вид, я выяснял. Между прочим, Мутя продолжает расти – каждый месяц прибавляет по сантиметру.
– Еще подрастет, и тебя самого схарчит, – посулил Горислав.
– Ну все, двинулись! – решительно заявил диггер. – Нас ждут копи Мории.
– Надеюсь, Великое Лихо Дарина нас там не поджидает? – улыбнулся Костромиров.
Пасюк лишь неопределенно хмыкнул в ответ.
Под землю спустились прямо через подвал дома, в котором жил Пасюк – он давно обустроил в нем секретный отнорок, ведущий в систему городской канализации, а уже из нее – куда черной диггерской душеньке угодно.
Чрево города встретило их сырым мраком и гнилостным запахом. Горислав поспешил надеть респиратор. Пасюк, привычный к подобной атмосфере, напротив, втянул в себя зараженный миазмами воздух, точно странник, воротившийся на родину после долгой отлучки.
Преодолев наклонную, уводящую вниз под острым углом трубу, они очутились в бетонном тоннеле с низким потолком, перекрытым массивными балками. Тоннель, в свой черед, вывел их в коридор с круглыми кирпичными сводами, достаточно высокими, чтобы двигаться дальше в полный рост. Воздух, хотя и оставался по-прежнему спертым, канализационную вонючесть утратил. Или Горислав просто притерпелся. Он стянул с лица респиратор, оставив его болтаться на шее.
По дороге, дабы скоротать время, Пасюк принялся просвещать Костромирова относительно внутреннего устройства своей хтонической вотчины. С его слов, Москва-подземная делилась на пять основных Уровней, или Ярусов. Разумеется, деление носило условный характер, поскольку уровни эти не везде наличествовали все разом, а кроме того, зачастую пересекались, взаимопроникая друг в друга.
Итак, Первый Уровень включал в себя систему городской канализации, коллекторы и закованные в камень речушки, вроде Неглинки или Ходынки. Второй представлял собой целую паутину из потаенных ходов, тоннелей и лазов, ведущих, к примеру, в монастырские подвалы и схроны, а то и к заброшенным подземным казематам. По ходам этим можно было проникнуть и в домовые подвалы, в том числе зданий давно разрушенных; ко второму же Ярусу относились старые подземные амбары, склады и прочие купеческие постройки хозяйственного назначения, уцелевшие со времен царя Гороха. Третий Ярус – это московский метрополитен со всеми его техническими, незримыми для обычных пассажиров, коммуникациями, включая и те секретные, закрытые ветки, что были построены в сталинскую эпоху и позже. Четвертый Уровень – оборудованные в 50—70-е годы глубинные бункеры, многочисленные ядерные бомбоубежища и связующие их тоннели; впоследствии помещения эти были частично законсервированы, а частично просто заброшены. И, наконец, последний, самый таинственный Уровень – лабиринт циклопических шахт и нор, неизвестно кем, когда и зачем прорытых в рыхлых отложениях докембрийского периода, а также естественные пещеры, каверны и прочие природные пустоты в залегающих еще ниже базальтовых породах. На Пятый Уровень не проникал никто и никогда. «А из тех, кто попробовал, не вернулся ни единый – все сгинули», – зловещим шепотом подытожил Пасюк. Правда, оставалось непонятным, откуда тогда вообще стало известно о существовании Пятого Уровня? Костромиров решил оставить этот вопрос за рамками разговора. В конце концов, и диггеры имеют право на мифотворчество.
