Александр Юдин - Золотой Лингам
– Постой… – задумался ученый. – Выходит, человек в подполе был уже мертв на момент пожара?
– Именно. А потому это никак не мог быть Шигин!.. Если, конечно, не рассматривать всерьез версию о «живом мертвеце».
– Это еще что за версия? – нахмурился Горислав Игоревич.
– Ну, если твой Шигин и впрямь открыл секрет «посмертной жизни», можно предположить, что к моменту пожара он на самом деле был мертв – в нашем, обычном понимании…
– Господа! – протестующе вскинул руки профессор. – Господа, давайте все же оперировать реальными фактами, не вторгаясь в область мистики-каббалистики. В противном случае этот путь заведет нас в никуда…
– Так ведь как же иначе объяснить… – начал было следователь.
– Поверьте ученому: если хорошенько подумать, всем кунштюкам и прочим «чудесам», свидетелями которых мы стали в Дозорном, найдется разумное объяснение. Просто в настоящий момент мы не обладаем всей полнотой информации, но если желаете, я попробую прямо сейчас дать…
– Хорошо, хорошо! – поспешно согласился Вадим Вадимович. – Я же к тому и сказал: если рассматривать всерьез… Но тогда еще меньше вероятности, что тело в подполе принадлежало отшельнику.
– Чей же это труп, по-твоему?
– К примеру… того же Сергея Бухтина – последнего из спелеологов. Мы же его так и не нашли.
– Последний спелеолог – я! – возмутился Пасюк. – И пока еще живой спелеолог.
– Погоди-ка, погоди… – нахмурился Горислав. – Но у трупа в подполе не было рук! Э не-ет, шалишь, брат! Все-таки это тело Шигина!
– А вот этого обстоятельства я не могу объяснить, – покрутил головой Вадим. – Хотя руки вполне могли оттяпать и у Бухтина… те же бабки-людоедки… опять же, рук-то нет, а куда тогда подевались шигинские лапы-протезы? Сгорели вчистую? Сомнительно…
– Да кончайте вы про своего Шигина! – взмолился Пасюк, свесив голову с полки. – Жив, мертв… ромашка какая-то! Мне тут другой вопрос – поважнее – не дает покоя…
– Какой? – разом спросили его друзья.
– Из чего была начинка у тех пельменей, которыми нас шигинские старухи потчевали?
– Предлагаю даже не думать об этом, – отрезал Горислав Игоревич Костромиров, глядя на стремительно зеленеющее лицо старшего следователя Хватко.
