Диана Бош - Забытый грех
– В лухтак изначально заложены свет, добро, защита, – сказал дед Дамира, – и, конечно, то, что чьи-то злые руки сотворили с куклой-оберегом, должно было испугать парня.
– Да, но как кукла оказалась на двери? Если это сделал убийца, значит, он был вхож в дом? – сказал Дамир.
– Хороший вопрос. Свои идеи есть?
Парень сокрушенно пожал плечами:
– Нет, Эдуард Петрович.
– А у меня, кажется, появились. Азур ни за что бы не открыл убийце дверь, потому что панически боялся. Давай смоделируем ситуацию. Раздается звонок, Азур не реагирует. Потом некто звонит снова, возможно, что-то говорит. Это было нечто такое, что вынудило парня ответить.
– Может, убийца был ему знаком?
– Скорее всего. Но давай моделировать дальше. Азур выходит из комнаты, и тут его взгляд падает на дверь: его оберег, которого не должны касаться чужие руки, проколот ножом. Да не просто как-нибудь – а лезвием вверх. Это для Азура означает смерть. И тогда он невольно делает шаг. Конечно же, он понимает, что куклу нужно немедленно снять, а кордом принести жертву, зарезать, к примеру, курицу. Убийца же из подъезда наблюдает за «глазком». Тогда был солнечный день, и солнце светило прямо в окно. Входная дверь у Азура расположена напротив кухни. Парень выходит в коридор, убийца видит мелькнувшую в «глазке» тень и стреляет в нее из пистолета.
– Значит, кукла, проткнутая ножом, понадобилась для того, чтобы испугать Азура? – сказал Дамир.
– Думаю, да. И одновременно – чтобы заставить его подойти к двери. Вот только в рассуждениях наших есть один существенный изъян.
– Какой? – напрягся Дамир.
– Нельзя закрыть дверь, не заметив приколотой куклы.
Лямзин сел и откинулся на спинку стула.
– Значит, ему кто-то открыл и потом снова за ним закрыл, – сказал вдруг молчавший все это время Василий Иванович.
– Верно. – Эдуард опять встал. – Вот только кто?
– Майя, домработница Азура? – вопросом на вопрос ответил Дамир.
– Вполне возможно. Тем более, что положение тела убитого это подтверждает. В доме явно кто-то был, когда произошло преступление.
– А вдруг она и есть убийца? – предположил Дамир.
– Да, но зачем ей такие сложности? Майя могла убить Азура, не выходя из квартиры. Нет, скорее всего, она свидетель, и ее надо непременно найти.
Они уже выходили, когда Лямзин вдруг вспомнил, что хотел задать один вопрос. Он обернулся и спросил:
– Скажите-ка, Василий Иванович, а почему таджики всегда на корточках сидят? Что за обычай такой?
Старик улыбнулся.
– Есть такое понятие на Востоке: когда ты стоишь – значит, ты воин. А если присел – значит, о мире думаешь. Мирный человек стоять не будет.
– Вот оно как. Спасибо, теперь буду знать.
На обратном пути Лямзин рисовал мысленно схему преступления, тасуя известные факты так и эдак, и довел себя до такого состояния, что почувствовал смертельную усталость. Оглянувшись на Дамира, он спросил:
– Слушай, а как ты думаешь, почему Азур жил один? У него же здесь отец был. У вас ведь не принято молодым отделяться?
Дамир пожал плечами:
– Москва – не кишлак. Тут каждый по-своему живет.
– Да-а, – протянул Лямзин, – не кишлак. Но вот что-то меня тревожит. А может, отец Азура отделил, потому что втягивать его в свой «бизнес» боялся? Хотя парень явно был причастен к «бизнесу» отца. Почему тогда?
– А может, это типа совета не класть яйца в одну корзину?
– Поясни.
– Ну, если одного арестуют, чтобы второй успел убежать.
– Может быть. Ладно, на сегодня хватит, а то я не соображаю уже ничего.
У отделения милиции он пересел в свой автомобиль и покатил по ночному городу домой.
Глава 15
Кафе на Пушкинской
Кот Сильвер сидел на краю большой красной ванны и задумчиво смотрел на мыльную пену. Он никак не мог понять, почему нечто аппетитное на вид и похожее на взбитые сливки пахнет как-то странно. Он подумал немного, потом не вытерпел и тронул пену лапой. Щекотно и мокро. А если все-таки лизнуть? Сильвер наклонился и откусил самый большой комок.
– Эй, дурашка, а ну-ка, не смей есть мыло!
Александра легонько щелкнула кота мокрой рукой по носу, и он обиженно муркнул. Она легла поудобней, вытерла пальцы о полотенце, висевшее рядом, и перевернула страницу. Детектив попался закрученный, просто не оторваться.
Кот тем временем прошелся по краю ванны и сел на самый дальний от Александры край, чтобы она не смогла его достать. И как только убедился, что хозяйка занята и не обращает на него внимания, опять решился потрогать пену лапой. Сильвер потянулся к самому высокому «пику» мыльных гор, но поскользнулся и с плеском свалился в воду. Вылетел он оттуда как на пружине, птицей взмыв вверх. А потом понесся по дому, задрав похожий на пальму в снегу хвост и оставляя после себя лужицы воды и пены.
Через пару секунд к Александре заглянула Алиса.
– Ма-ам, – протянула она, – что с Сильвером? Он весь мокрый.
– Ничего особенного, – усмехнулась Александра, – просто парень приобщился к цивилизации, принял ванну с пеной. Но, кажется, она ему не понравилась.
– Ты его спихнула? – широко распахнула глаза девочка.
– Зачем же? Он сам.
– И дверь тебе открыл, дует. Я закрою, да?
– Конечно, – кивнула Александра.
Девочка убежала, но тут же появилась снова.
– Мам, тебе тут звонят. – Она протянула ей телефон.
– Алиса, я не буду из воды вылезать. Или подай мне аппарат, или скажи, что я перезвоню.
Разговаривать по телефону с посторонними девочка не любила, поэтому с радостью избавилась от него, воткнув трубку матери в руку.
– Алло?
– Александра? Извини, что я поздно, – сказал Лямзин. – Мне очень нужно тебя увидеть. Можно подъехать?
Она машинально скосила глаза на настенные часы. Половина девятого вечера. Детское время.
– Да, подъезжай. И захвати с собой что-нибудь к чаю, у меня ничего нет.
– Торт подойдет?
– Эдик, я пошутила. Просто приезжай, и все.
Лямзин приехал с большим тортом и корзиной цветов.
– Это тебе, – смущенно произнес он, – прости за испорченный вечер.
– Какой вечер? – машинально спросила Александра, с удовольствием рассматривая букет.
– Когда приревновал тебя к Вадиму.
– Ах, это… Боже мой, Эдик, да ты волшебник! Где ты нашел ночью столько роскошных цветов? Орхидеи, розы, ландыши… Вот уж не думала, что в сентябре можно где-то отыскать ландыши!
– Я старался, – скромно ответил он и огляделся. – А где твоя детвора? У меня есть кое-что и для них.
Дети сразу же выросли как из-под земли. Это наводило на мысль, что они подслушивали под дверью. Александра укоризненно покачала головой и погрозила им пальцем, но на них это не произвело никакого впечатления.
Алиса получила в подарок модный широкий браслет, а Митя – нунчаки.
– Ух ты, – прошептал восхищенно мальчик, – я давно мечтал о них. А вы меня научите ими драться?
– Обязательно. Я еще взял бутылку шампанского, – смущенно признался Лямзин Александре. – Взамен того, что я тебе тогда в беседку не донес.
Близнецы получили по большому куску торта к чаю, после чего Александра отправила их спать, а сама с Лямзиным обосновалась на кухне.
– Как расследование продвигается? Помнишь, ты говорил, что игра с латынью похожа на мистификацию. Ответ, так ли это, уже получен?
– Нет, – Лямзин помрачнел, – дело оказалось довольно запутанным. Во-первых, появился новый труп, и, во-вторых, опять ничего не ясно. Девушка, которая могла видеть убийцу и дать показания, бесследно исчезла. Лучше давай не будем о расследовании, мне воспоминания не добавляют хорошего настроения.
– Ладно, – легко согласилась Александра, – не будем.
– А у меня есть тост. Выпьем за надежду.
Александра улыбнулась:
– Давай.
– А вот скажи-ка, – пригубив вина и отставив бокал, спросил Лямзин, – зачем ты мне в первый день знакомства соврала? Наплела, что жить негде.
Александра пожала плечами:
– А что я должна была сказать? Ну глупо изливать первому встречному душу. Да ты первый мне бы не поверил. Или не посочувствовал. Так зачем?
– Но что все-таки случилось? Почему ты оказалась в поздний час на дороге одна?
– Поссорилась с женихом, разозлилась на него и ушла. Отправилась пешком домой. Я что, должна была тебе исповедаться?
– Ладно, замнем, – Эдик разлил по бокалам шампанское, – больше вопросов задавать не буду. Выпьем за встречу.
Александра подумала, что больше обрадовалась бы тосту «За любовь», но вслух ничего не сказала.
Близнецов вытолкать в школу удалось, как обычно, с трудом. Эйфория первого дня занятий сошла на нет, и дети поднимались через силу. Александра довезла Алису и Митю, проследила, как за ними закрывается дверь школы, и направилась к Фаине. Та сидела на своем рабочем месте и, положив ноги на журнальный столик, ела шоколад.
– Понимаешь, им просто скучно учиться, – авторитетно заявила она.
