Наталья Александрова - Перстень Екатерины Великой
Первым делом Валентина заглянула в магазин «Меха».
Сюда она заходила не по какой-то практической надобности, а исключительно из любви к прекрасному, как некоторые другие люди ходят в музей или на балет.
В этом магазине висела большая мечта всей сознательной Валентининой жизни – шуба из дивной норки «черный бриллиант». Шуба была ни короткая, ни длинная – в самый раз, а черный мех так чудесно блестел, что просто глаз не отвести.
Валентина полюбовалась шубой, погладила шелковистый мех, в который раз взглянула на ценник и привычно вздохнула – ей нужно было целый год откладывать свою зарплату, ничего не тратя на жизнь, чтобы купить такую шубу…
После мехового магазина надо было срочно повысить самооценку, и Валентина заглянула в обувной, померила там симпатичные сапожки, потребовала такие же, но без застежки, накричала на неповоротливую продавщицу и покинула магазин, довольная собой. Известно ведь, что никто не бывает так строг и груб к обслуживающему персоналу, как тот же обслуживающий персонал на отдыхе.
Теперь пришло самое время выпить чашку кофе.
Валентина зашла в кафе, заняла столик в углу и углубилась в изучение меню. Потому что чашка кофе – это только повод для того, чтобы съесть что-нибудь вкусненькое и высококалорийное.
Тому человеку, который составлял это меню, на том свете наверняка придется гореть в аду, потому что он ввел в соблазн сотни, а может быть, и тысячи ни в чем не повинных женщин. Сами посудите: можно ли устоять перед баварским вишневым пирогом со взбитыми сливками, марципановой корзиночкой с венским кремом или воздушной слойкой со свежими лесными ягодами в лимонной глазури?
Валентина колебалась между ореховым пирожным с кремом и вишневым штруделем, когда к ее столу подошла незнакомая женщина лет пятидесяти.
Женщина была неприятная – худощавая, с темными глубоко посаженными глазами и коротко стриженными черными волосами. Настоящая ведьма, подумала Валентина.
– Вы позволите к вам присоединиться? – спросила ее незнакомка.
Голос у нее тоже был неприятный – скрипучий, как воронье карканье, да еще с каким-то едва заметным акцентом.
Валентина взглянула на нее весьма неодобрительно: она считала, что выбор десерта и его последующее поглощение – процесс сугубо интимный, и не собиралась его ни с кем делить.
– Женщина, – сказала она строго, – в зале полно свободных мест! Оглядитесь!
– Да, но я очень хочу поговорить с вами, Валентина Сергеевна! – ответила та и, не дожидаясь приглашения, уселась напротив Валентины.
Валентина удивленно замолчала и уставилась на незнакомку. Она пыталась вспомнить, где могла ее прежде встречать – ведь они наверняка прежде встречались, иначе совершенно непонятно, откуда та знает ее имя и даже отчество, которое и сама-то Валентина помнила не очень отчетливо по причине его редкого употребления.
– Не мучайтесь, Валентина Сергеевна! – проговорила незнакомка миролюбиво. – Не пытайтесь вспомнить. Мы с вами раньше никогда не встречались.
– Но тогда откуда…
– Откуда я знаю ваше имя? Уверяю вас, я знаю не только его. Я очень много о вас знаю. Но сейчас не это должно вас интересовать. Я хочу сделать вам предложение.
– Какое еще предложение? – нахмурилась Валентина.
Она привыкла ждать от незнакомых людей исключительно неприятностей. От знакомых, впрочем, тоже.
– Прежде чем сделать вам это предложение, Валентина Сергеевна, я хочу в двух словах обрисовать ваше теперешнее положение. Ваша хозяйка Екатерина Алексеевна вами недовольна. Она только что выгнала Эльвиру, со всеми ее дипломами и рекомендациями – а вас-то она выкинет на улицу, даже не поморщившись. Ведь она уже звонила в агентство по найму – правда?
Валентина вспомнила, что хозяйка и правда что-то спрашивала о звонке из агентства. Впрочем, она и без этой незнакомки чувствовала, что хозяйка ею недовольна и не сегодня завтра уволит ее… но откуда это знает эта подозрительная особа? И какое отношение она имеет к ее, Валентины, проблемам?
– Ну, допустим, так и есть, – недовольно проговорила она. – И что с того?
В это время к столу подошла официантка.
– Берите ореховое пирожное, – посоветовала незнакомка.
Валентина и сама склонялась к такому выбору, но теперь из принципа заказала вишневый штрудель. Официантка отошла, и незнакомка продолжила:
– А то, Валентина Сергеевна, что мое предложение поможет вам спокойно и не торопясь подыскивать новое место, не думая о деньгах. На самом деле вы сможете несколько лет вообще не работать и при этом ни в чем не нуждаться.
– Это как же? – осведомилась Валентина очень недоверчиво.
– А так, что я предлагаю вам хорошие деньги.
Валентина прожила на этом свете больше сорока лет и вынесла из своего жизненного опыта несколько твердых убеждений. И одно из них заключалось в старой, широко известной истине: бесплатный сыр бывает только в мышеловке, причем даже там он черствый и заплесневелый.
Тем не менее она спросила незнакомку:
– И что же я должна сделать за эти деньги?
Та перегнулась через стол и проговорила негромко, деловым тоном:
– Ваша молодая хозяйка, Екатерина, недавно ездила на Канары. Оттуда она привезла перстень.
– Ну да, – подтвердила Валентина, еще не понимая, к чему клонит ее новая знакомая. – Между нами, старье. Не люблю ношеные вещи! Богатые называют – антиквариат, а по-нашему, по-простому – секонд-хенд.
– Так вот, – продолжила новая знакомая Валентины, – если вы принесете мне этот перстень – я вам за него очень хорошо заплачу.
– Что?! – Валентина не поверила своим ушам. – Украсть? В жизни ничего не крала! Да если кто узнает, что я воровка, меня больше никуда работать не возьмут!
– Но никто не узнает, что это вы взяли перстень, – продолжала женщина. – Вы же сами знаете – у них сейчас такое дома творится, что пропажи перстня никто и не заметит! А если даже Екатерина заметит – она подумает на мужа! С мужем-то у нее сейчас большие проблемы, сами знаете…
– На мужа? – недоверчиво переспросила Валентина. – Никогда они на своих не подумают, у них всегда прислуга виновата!
– Вот здесь вы не правы, – женщина усмехнулась. – Сейчас, после того, что устроил ее муж, Екатерина во что угодно поверит! И самое главное, Валентина Сергеевна, вы же еще даже не спросили, сколько я вам заплачу за кольцо…
– И не собираюсь спрашивать! – Валентина отмахнулась от нее как от назойливой мухи. – А сколько?
Незнакомка чуть заметно улыбнулась и написала на сложенной вчетверо бумажной салфетке какие-то цифры. Затем она протянула салфетку Валентине.
Домработница посмотрела… и в душе у нее запели соловьи.
Если бы у нее были такие деньги, она… она могла бы вообще плюнуть на тяжелую и унизительную работу! Она могла бы поехать к теплому морю, остановиться в дорогой гостинице, могла бы сидеть на солнечной террасе с бокалом коктейля и не суетилась бы, выполняя чужие приказы и потакая чужим капризам, а вокруг нее сновали бы исполнительные туземцы, ловя каждое ее слово, каждый ее взгляд в расчете на чаевые!
Мало того – она могла бы осуществить свою давнюю, заветную мечту: купить шубу из норки «черный бриллиант»!
В волнении она не подумала, что женщина, которая уговаривает ее украсть перстень, какая-то сомнительная, одета просто, выглядит довольно зачуханной и вовсе не обладающей такой баснословной суммой денег. Валентина тупо глядела в черные горящие глаза своей собеседницы и верила ей.
Вечером Катя захотела сама выкупать Павлика: это ее очень успокаивало. Она сняла перстень, наполнила ванну и помогла Павлику забраться в теплую воду. Ребенок блаженствовал: он пускал по воде кораблики, нырял, брызгался и бултыхался в воде.
– Ты у меня настоящий человек-амфибия! – ласково проговорила Катя, поливая водой загорелую спинку.
Павлик подхватил незнакомое слово:
– Я фибия! Я фибия!
Потом он передумал:
– Нет, я не фибия – я фельплюнчик! Помнишь, мамочка, как мы в море видели фельплюнчиков?
Наконец Катя с трудом вытащила его из воды, завернула в большое полотенце и понесла в спальню. Прижимая к себе маленькое теплое тельце, она чувствовала, как тоска и страх последних дней понемногу отступают, отпускают ее.
Едва хозяйка покинула ванную, Валентина зашла туда, чтобы навести порядок после купания.
И тут она увидела на краю раковины перстень. Тот самый перстень, о котором говорила женщина в кафе.
Сердце Валентины забилось от радостного волнения.
Судьба явно была на ее стороне.
Ей ничего даже не придется делать – вот он, перстень, лежит на виду, стоит только протянуть руку и взять его. И у нее будет все – безбедная жизнь, теплое ласковое море, вымуштрованная прислуга и шуба «черный бриллиант»…
Правда, норковая шуба не нужна в теплых краях, но ведь когда-нибудь ей придется вернуться…
Валентина протянула руку за перстнем, но вдруг услышала в коридоре шаги и отдернула ее, как будто обожглась.
