Таинственный гость - Проуз Нита
Когда сгущаются сумерки и день темнеет, все в нашей скромной квартире, от кухни до ванной, от прихожей до обеих наших спален, сияет безупречной чистотой.
Самое лучшее мы с бабушкой всегда оставляем напоследок. Мы садимся в гостиной и намываем ее шкафчик с антиквариатом. Мы устраиваемся прямо на полу в окружении хрустальных зверей – фигурок Сваровски, сувенирных ложек и фотографий в рамках. Бабушка держит в руках фотографию моей матери. Ее лоб вновь прорезает глубокая морщина, когда она трет золотую рамку, пытаясь придать ей блеск.
Раздается странный звук – электрическое шипение. И вдруг свет гаснет.
Тишина.
– Бабушка?! – вскрикиваю я.
Я ничего не вижу. В гостиной, где мы сидим, кромешная тьма, но я подмечаю, что в отсутствие зрения начинает лучше работать слух. Тут я слышу жалобный, совершенно особенный звук. Мама-овечка снова зовет ягненка, которого она больше никогда не увидит.
Глава 16
Остаток дня я работаю бок о бок с Лили в надежде, что мое присутствие поможет ей набраться духу и открыться, но, увы, мои усилия безрезультатны. За весь оставшийся день она произносит в общей сложности два предложения: «Подай мне свежее полотенце, пожалуйста» и «Я отойду в туалет ненадолго?». Что бы ни тревожило Лили, я знаю, что лучше не выпытывать это у нее: удача улыбается лишь терпеливым.
Единственная хорошая новость заключается в том, что вместе, не прерываясь на болтовню, мы сумели убрать больше номеров, чем в списке отведенных нам; мы оставили их безупречными и девственно-чистыми, будто бренная жизнь не касалась их, а пыль и грязь любого рода никогда не существовали в этих стенах. Очень жаль, конечно же, что это неправда, и мы обе это знаем. Ведь даже убирая номера, мы не знаем, кто их населяет; и что, если где-то здесь живет убийца автора? А если убийца не постоялец, то кто тогда?
Сейчас ровно пять часов вечера, наша смена окончена.
– Рабочий день окончен, – говорю я Лили. – Благодарю тебя за кропотливую, хоть и молчаливую, работу.
Та не отвечает, даже не смотрит мне в глаза. Она встает за свою тележку и толкает ее к лифту, направляясь в комнаты для прислуги, где ей предстоит снять с себя униформу горничной и до завтрашнего дня быть просто человеком.
Пришло время встретиться с мистером Престоном в «Олив гарден», и, по правде говоря, я весь день только об этом и думала. Мистер Престон, который оставался моим верным другом на протяжении многих лет. Мистер Престон, который регулярно приходит на воскресные ужины к нам с Хуаном. Мистер Престон, которого я давно считаю членом своей семьи. И Мистер Престон, заложивший украденную книгу. Мистер Престон, в лучшем случае выглядящий вором, а в худшем…
Крысы и негодяи, бабочки-однодневки и волки в овечьей шкуре. Как мистер Престон мог иметь хоть какое-то отношение к подобным людям? И все же я своими глазами видела, как он заложил первое издание книги. Вошел прямо в ломбард, держа ее под мышкой.
В комнате для прислуги я снимаю униформу и переодеваюсь в обычную одежду. Лили уже ушла, как и остальные горничные. Я снова одна – смотрю на свое отражение в зеркале. На моем лице отпечаток навалившихся бед, а под глазами залегли темные круги, как у Лили. Будь здесь Хуан Мануэль, он бы взял блокнот и что-нибудь в нем начеркал, как в прошлый раз, когда я работала до изнеможения.
«Что это?» – спросила я, когда он протянул мне листок.
«Назначение врача», – ответил он.
«Режим отдыха и восстановления для Молли Грей, повторять процедуры раз в день, – прочитала я. – Список процедур: пенная ванна, массаж ног, спагетти с фрикадельками на ужин. Ответственный за процедуры: Х. М. Не допускать мисс Молли ко всем видам уборки». И после моего имени стояло сердечко.
Я так по нему скучаю. Если бы он был здесь, то придумал бы, что делать. А в его отсутствие кому же мне довериться?
Тут в дверях раздевалки появляется Анджела, так стремительно, что я вздрагиваю.
– Ты меня напугала до полусмерти! – возмущаюсь я. – Что ты здесь делаешь? Тебе полагается быть наверху, в «Сошиале».
– Да это и так понятно, – отвечает Анджела. – Но я провожу небольшое частное расследование. Я поговорила с кухонным персоналом, хотела узнать, проверила ли полиция на яды все составы из кладовой.
Вот опять, думаю я про себя.
– Анджела, зачем ты вмешиваешься? Просто держись от этого подальше.
– И упустить свой лучший шанс раскрыть преступление? Да ни за что! В любом случае, чтобы ты знала, полиция перерыла всю кухню. Ничего подозрительного они не нашли, но я все равно устроила собственный анализ.
– Что ты сделала?
– Отпила из всех емкостей на кухне, чтобы посмотреть, не будет ли отравления.
– И что обнаружилось?
– Дикое расстройство желудка после апельсинового сока, уксуса, а также соевого соуса и меда. Хорошие новости тоже есть: я жива, – говорит мне Анджела.
– Поверить не могу, что ты это сделала, Анджела. Ты заходишь слишком далеко.
– Вовсе нет. – Анджела выглядывает из дверного проема, смотрит, пуст ли с обеих сторон коридор, а потом на цыпочках возвращается в раздевалку. – Послушай, Молли. Странные дела творятся в этом отеле. Спецслужбы в штатском уже напали на след подозреваемого. Я слышала, как они это обсуждали. И есть кое-что, что тебе нужно знать.
– Это тебе кое-что нужно знать, Анджела, – парирую я. – И первое в списке то, что я не следователь и не хочу, чтобы меня за него принимали. Я сказала детективу Старк, что совершила ужасную ошибку, выдав себя за представителя закона. Я пришла сдаться полиции за мошенничество. Но я так и не сказала, чья была эта чудовищная идея.
Анджела смотрит на меня с недоверием, уперев руку в бедро.
– Официально: я в жизни не слышала ничего тупее, – произносит она.
– Детектив Старк сказала то же самое, – говорю я, открывая шкафчик и доставая изнутри сумочку. – Я все пытаюсь сказать «ягнятам», что я всего лишь горничная, но они не слушают. Из-за твоего обмана они продолжают скармливать мне зацепки.
– Отлично. Тебе они пригодятся.
Я чувствую, что начинаю нервничать и раздражаться. Мне нравится Анджела, но порой на свете нет никого упрямее ее. Я с громким стуком закрываю шкафчик и направляюсь к двери.
– Стоп! Молли, нам нужно поговорить, – произносит она. – Ты куда, домой?
– Нет. У меня встреча с мистером Престоном. – Я смотрю на нее. – Анджела, я скажу тебе по секрету, и я прошу не передавать эту тайну дальше, пока я не поговорю с мистером Престоном, но вчера я поймала его на том, что он нес под мышкой редкое издание, которое было в коробке в лобби, а затем исчезло. Он пришел заложить книгу в ломбард в нескольких кварталах отсюда. Я видела это собственными глазами.
– Молли, да кого это волнует? – отвечает Анджела. – Это была всего лишь книга.
– А что, если все связано? – спрашиваю я. – Что, если Гримторпа убили, чтобы поднять цену на его редкие издания?
Анджела умолкает. Теребит галстучек на фартуке, обдумывая такую возможность.
– Не-а. Быть не может. Мистер Престон и мухи не обидит. Не спеши-ка ты с выводами.
– Моя бабушка сказала бы то же самое. Слушай, мне пора идти. До свидания, Анджела.
Я поворачиваюсь и, не говоря ни слова, поднимаюсь по лестнице в лобби. С затаенной дрожью и беспокойством я преодолеваю вращающиеся двери, спускаюсь по лестнице и направляюсь в ресторан «Олив гарден», расположенный менее чем в квартале отсюда.
Когда я прихожу, меня встречает знакомый улыбчивый официант и ведет к кабинке, где бросает на стол два меню, прежде чем уйти.
В этот момент я замечаю на входе мистера Престона, машу ему рукой. Достаю из сумочки телефон: на часах пять четырнадцать. Что ж, по крайней мере, за опоздание не придется его бранить.
– Молли, – произносит он, выбирая себе банкетку напротив меня.
Одет он весьма официально: на нем темно-синий пуловер с накрахмаленной рубашкой под ним и галстуком. Галстук – редкий для него аксессуар, мистер Престон не надевает его даже на наши воскресные ужины.
