Дамский справочник пакостей - Мэнди Коллинз
– Я не боюсь темноты, – раздраженно бросил он.
– Я совершенно уверена, что вы говорили это ранее. – Кейт подняла брови. – Когда джентльмен заявляет, что с наступлением ночи предпочел бы остаться дома, можно только предположить, что его желание вызвано смертельным страхом темноты. Если не ошибаюсь, это доказано наукой.
Эвершем рассмеялся.
– Вы дразните меня. – С ним давно уже никто не пытался шутить.
Большинство его друзей по университету были потрясены его решением пойти на службу в полицию. А коллеги в полиции смотрели на него свысока, потому что его дед был баронетом. Он почти забыл, каково это – смеяться с кем-то из друзей над чем-то глупым.
Это было непривычно, но, если честно, довольно приятно.
– Я пытаюсь. – Кэтрин пожала плечами. – Но вы, похоже, не знаете, как это делается. Вы должны подыгрывать. Как будто вы и вправду боитесь темноты. Подозреваю, что вы слишком хороший полицейский для подобных вещей. А жаль.
Ее слова заставили его нахмуриться.
– Почему?
Она поднялась на ноги и отряхнула подол платья.
– Потому что бумаги, которые я просматривала, были скучны до безобразия, я же искала что-нибудь занимательное. Может, Себастьян Филбрик и был сносным поэтом, но его переписка до сих пор была столь же занимательной, как молитвенное собрание.
Эвершем кашлянул.
– Ой, я забыла. – Кэтрин ахнула и залилась краской. – Ваш отец был священнослужителем, не так ли? Ради бога, извините. У меня и в мыслях не было… то есть я не хотела сказать…
Он подошел ближе и коснулся ее руки.
– Я не обижаюсь, леди Кэтрин, уверяю вас. Молитвенные собрания могут быть смертельно скучны. По этой причине я и работаю в столичной полиции, а не стал служителем культа.
Она посмотрела на него и улыбнулась. На щеках по обе стороны ее губ появилась пара очаровательных ямочек, словно указывая, где именно следует оказаться его губам.
– Вы очень любезны. Я вечно говорю что-нибудь неправильное в самый неподходящий момент. По большей части я хладнокровен и спокоен, но время от времени позволяю себе сказать нечто такое, от чего приходится краснеть.
Было ли это плодом его воображения или же ее глаза метнулись к его губам?
Эвершем отвел взгляд и пригладил волосы.
– Ничего страшного. Хотя мы должны убедиться, что нет никаких других сундуков, которые нужно попросить слуг принести в дом.
– Безусловно, – сказала она несколько наигранно-веселым тоном.
Ее тон не имеет значения, напомнил себе Эвершем. У него была работа.
– Я возьму вот это. – Он указал на штабель ящиков.
– Именно, – сказала она. – А я позабочусь о том, чтобы эти два и оказались тем, что мы ищем.
Они отвернулись друг от друга и принялись открывать ящики и сундуки и рыться в них, проверяя содержимое. Несколько минут они работали молча, как вдруг Кэтрин болезненно ойкнула. Эвершем тотчас отпустил крышку сундука, который придерживал рукой, и поспешил к ней.
– Что случилось? – спросил он, подойдя к тому месту, где она стояла на коленях перед открытым сундуком. Кейт трясла рукой, а ее лицо было искажено болью.
– Я прищемила палец, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Глупая, глупая, глупая.
По опыту он знал, что не должен мешать ей преодолеть боль. В боли было нечто такое, отчего человека начинала бить дрожь. Как будто сосредоточенность на ней помогала ослабить неприятные ощущения.
Как только самое страшное миновало, Кейт сняла перчатку, чтобы получше рассмотреть рану.
– Смотрите, какой он красный. – Она протянула ему палец, чтобы он мог лучше его осмотреть.
Свет был тусклым, но Эвершем увидел, что в тех местах, где металлические петли сжали кожу, подушечки были ярко-красными. Позже он задавался вопросом, какой импульс побудил его, но в тот момент им двигал чистый инстинкт.
Он осторожно поднес ее руку ко рту и прижался губами к ранке.
Ее пальцы были холодными в его руке, а сама она была так близко, что он мог видеть, как ее серые глаза расширились от удивления. Однако она не отстранилась.
– Благодарю вас, – тихо сказала она и, опустив темные ресницы, взглянула на его губы.
Эндрю не был зеленым юнцом. Он знал, как выглядит женщина, которая хочет, чтобы ее поцеловали. И все же, даже когда он наклонился достаточно близко, чтобы почувствовать исходящий от ее кожи запах жасмина, он прошептал:
– Можно я поцелую вас, Кэтрин?
– Да! – Ее согласие прозвучало как раз в тот момент, когда его губы слились с ее губами в поцелуе, который показался ему чем-то таким, чего он раньше никогда не знал, и в то же время чем-то удивительно знакомым.
Он понял, что угодил в большие неприятности. Но он подумает об этом позже.
* * *Кейт еще никто ни разу не целовал так, как сейчас. Ей казалось, что такой мужчина, как Эндрю Эвершем, полицейский, проведший большую часть своей взрослой жизни среди самых закоренелых преступников, какие только водятся в Англии, будет груб и напрочь лишен утонченности.
Но, как только его мягкие губы коснулись ее губ, она поняла, что совершенно его недооценила.
Разумеется, мужчина, способный в зависимости от ситуации изменить свои манеры от такта к грубоватой прямолинейности, будет целоваться со всей доступной ему ловкостью.
Забыв о раненом пальце, она вцепилась в его рубашку. Он же взял ее лицо в удивительно нежные руки и погладил кожу ее щеки большим пальцем.
Она привыкла думать, что невосприимчива к страсти. Первая интрижка вскоре после смерти мужа, когда она сочла себя готовой воспользоваться всеми свободами, положенными статусу вдовы, оказалась на редкость неудовлетворительной. А следующий любовник, которого она выбрала, несмотря на его привлекательную внешность – а возможно, именно по этой причине – был законченный эгоист, и через несколько месяцев она порвала с ним. Но хотя сам любовный акт ей не нравился, близость и долгие пьянящие поцелуи, которые ему предшествовали, были райскими.
Однако Эвершем был совершенно другим.
Слегка отстранившись, она посмотрела на него и увидела в его глазах темный блеск желания.
– Вы на редкость хороши в поцелуях. – Она слышала хрипотцу в своем голосе.
– Я рад, что вы так считаете. – Он вновь поцеловал ее, на этот раз прикусив ее нижнюю губу, отчего у Кейт перехватило дыхание. – Я стремлюсь вам угодить.
Нарочито медленно его язык проник ей в рот. Она прижалась к нему и наклонила голову, чтобы лучше прочувствовать это восхитительное тепло. На нее обрушились одновременно все чувства: кожей пальцев она осязала грубую шерсть его пальто, вдыхала чистый запах сандалового дерева. Все это время, веером расходясь от того места, где соединялись их губы, через нее пробегали импульсы ощущений, от холмиков ее грудей, прижатых к его груди, а затем еще ниже, где она больше всего желала его.
– О чем мы говорили? – Эвершем слегка отстранился. – Я бы не хотел, чтобы вы подумали, будто я игнорировал вас…
Он недоговорил. Кейт притянула его ближе, целуя
